Русская Америка: Открыть и продать! - Сергей Кремлёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Врангель эту линию продолжил — в 1832 году колониальная флотилия пополнилась гукер-яхтом «Мореход» и шхунами «Квихпак» и «Чилькат» местной постройки.
При Врангеле обветшавшие барановские постройки сменились «новыми и красивыми».
При Врангеле же произошел показательный инцидент с английским кораблем компании Гудзонова залива «Дриад»…
В устье реки Стикин, впадающей в Тихий океан примерно в середине архипелага Александра на широте примерно 55°, в августе 1833 года был поставлен редут святого Дионисия (Дионисиевский). А менее чем через год в виду нового русского редута появился «Дриад» с намерением пройти выше и в верховьях Стикина (Стахина) основать британскую факторию.
Верховья Стикина были в пределах английской зоны и отстояли от границы русской зоны километров на триста — водой. И более чем на две тысячи от Гудзонова залива — сушей.
Ну и ради бога — хлебайте этой британской сушей русского киселя все две с лишком тысячи километров! Сушей — по договорной британской территории…
А «Дриад», имея на борту агента Компании «Гудзон-бея» Питера Скина Огдена, провокационно шёл по русским водам, прикрываясь заканчивающейся в 1835 году конвенцией о свободе английского нахальства в русских тихоокеанских пределах.
Русский парень Дионисий Заремба, командовавший компанейским 14- пушечным бригом «Чичагов» у редута Дионисиевский, эту свободу окоротил и «Дриад» арестовал.
«Заремба» — фамилия происхождения польского и значит «зарубка»… Но от польских корней у Дионисия Федоровича осталась, как я понимаю, только веселая запальчивость, а гордость у него была чисто русская — спокойная. И «зарубку» он на англосаксонской спеси сделал хорошую!
Он был дважды «кругосветчиком», в 1814 году окончил штурманское училище, плавал на компанейских судах «Суворов» и «Бородино», позднее стал капитаном 1 ранга и русскую честь имел не в подписях под депешами — как полетики, а в душе. Обычная судьба офицера РАК…
Врангель действия Зарембы одобрил.
И начался дипломатический скандал. Лондон требовал за «срыв экспедиции на Стикин» ни мало ни много, а наглейше много — 22 150 фунтов (135 тысяч рублей).
Надо же!
Нессельроде признавал справедливость претензий на «свободу действий», но «патриотично» опротестовывал сумму фунтов… И эту пустейшую дипломатическую бодягу российский МИД терпел несколько лет.
Огден тем временем отыгрывался, подкупая вождей индейцев тлинкитов и цимшиан с целями для англосаксов в северо-западной Америке традиционными — антирусскими.
Врангель же в 1832 году возвел в Ново-Архангельске новую стену с «колошенской батареей». Ее орудия были направлены на примыкавшее к городу селение тлинкитов (делать им было более нечего, как стены русских поселений подпирать, но «огненную воду» огденов надо же было отрабатывать).
«Ограда сия, — доносил Врангель директорам РАК, — кажущаяся Колошам чрезвычайною крепостью, такое произвела на них впечатление, что они сделались весьма смирны и осторожны, не переставая удивляться, как она могла воздвигнуться в такое короткое время».
Увы, все более значимо нарастали другие проблемы — экономические.
О геополитическом значении Русской Америки тогда задумывались не цари, а их умные подданные. Однако очевидным даже для царей было тогда ее значение как источника прибыли. Но как раз с последним начинались перебои…
28 октября 1807 года Главное правление РАК уведомляло императора Александра о своей текущей деятельности и прилагало к рапорту «Ведомость о вывезенном на бригантине «Марии» (под командой лейтенанта Машина. — С.К) компанейском промысловом грузе».
Я привожу ее полностью:
Число зверей
Рубли
2520 Разных доброт камчатских бобров
17 6400
372 Медведков бобровых
3720
4250 Хвостов бобровых
21 250
39 Бобров речных
390
586 Лисиц чернобурых
8790
1325» сиводушек
9275
994» красных
3976
430 Выдр
6450
2989 Песцов голубых
29 890
109
109
324 Соболей американских
486
46 Норок
46
168 Россомах
840
84 Медведей черных
2520
72 Рыси
720
12 Волков
120
61 814 Котов
91721
Итого: 357 704Так было когда-то…
А уже вскоре после ухода Врангеля (его сменил Купреянов) президент США Мартин Ван-Бюрен в ежегодном послании конгрессу 3 декабря 1838 года сообщал, что «капитал и тоннаж, использовавшийся гражданами США в их торговле у северо-западного берега Америки, за последние годы был слишком незначительным».
Плоды безудержного разбоя наконец созрели: пушной промысел сокращался, сокращалось и число «бостонских корабельщиков».
Тем не менее Ван-Бюрен считал, что «предмет заслуживает серьезного рассмотрения».
Еще бы — снижалось экономическое значение этой зоны, зато возрастало ее потенциальное политическое значение…
В ПЕТЕРБУРГЕ считали иначе, и Русская Америка в стратегических планах Николая никакого серьезного места не занимала, даром что в трехтомнике 1999 года Н. Болховитинова эпоха 40-х годов именуется почему-то «расцветом РАК».
Вместо того чтобы беспрепятственно усиливаться на Дальнем Востоке, Россия все более увязала в избыточных для нее проблемах на Востоке Ближнем… После Адрианопольского мира она в счет обеспечения выплат по контрибуции временно заняла дунайские княжества — Молдавию и Валахию…
Французский историк Антонэн Дебидур оценивал ситуацию так: «Заключенный мир был самой блестящей победой, какую только могла одержать Россия в то время на Востоке. Высокомерная и решительная политика Николая I дала свои плоды… Он изображал из себя человека умеренного в своих требованиях и в то же время сделался повелителем Востока».
Француз тут лукавил, желая скрыть за громкими фразами о высокомерии Николая раздражение англо-французов перспективами союза между Турцией и Россией. Если бы Турция поняла, что единственный для нее шанс сохранить свое значение заключается в мире с Россией при уходе Турции с Кавказа и из своих европейских владений на выгодных для нее условиях (например, при финансовых компенсациях со стороны освобождаемых ею от своей власти народов или предоставлении им реальной автономии), то мир на южном фасе русских границ обеспечивал бы ускоренное внутреннее развитие как России, так и Турции.
Вскоре к тому появились и реальные основания — на Турцию пошел ее бывший вассал, «повелитель Египта и Аравии» Мехмед-Али. Он завоевал Сирию, занял крепость Сен-Жан-д'Акр и Дамаск, а 21 декабря 1832 года разбил наголову при Конии великого визиря Решид-Мехмеда… Я, к слову, не исключаю, что англичане с французами дерзкого пашу и подстрекали, чтобы иметь в Турции большую свободу политического маневра.
А султан неожиданно обратился за помощью к Николаю… И… получил ее — в феврале — апреле 1833 года русская эскадра высадила на Босфоре в местности Ункиар-Искелеси первые десантные части — до 12 тысяч человек. Как пишет Дебидур: «Флот Николая I бросил якорь перед дворцом султана».
Махмуд приободрился…
Но теперь струхнули уже соотечественники Дебидура, а вместе с ними — и их «заклятые друзья» по ту сторону Ла-Манша. Как? Турки договариваются с русскими?
В Стамбул прибывает новый французский посол — барон Альбин-Рейн. Но его именовали и иначе — адмирал Руссэн. Предоставим слово опять Дебидуру: «Это был человек смелый, очень гордый и близко принимавший к сердцу достоинство своей страны. Его раздражал вид русского флага. Он попросил и даже потребовал его удаления».
Причина раздражения Руссэна мне понятна, но обоснованной ее не назовешь. Русский-то флаг он видел не на рейде Бреста, Тулона или Кале, а в бухте Золотой Рог.
Думаю, и сам адмирал-барон появился в качестве посла в тот момент не случайно… Под давлением Англии и Франции в мае 1833 года в Кютахье между Махмудом II и Мехмедом-Али было заключено перемирие и русских попросили удалиться…
И вот тут Николай совершил свой, пожалуй, единственный бесспорно разумный восточный ход — 26 июня (8 июля) 1833 года граф Орлов заключил с Портой Ункиар-Искелесский союзный договор о вечном мире, дружбе и взаимной обороне!
Увы, мыслил тут царь не столько как русский геополитик, сколько как монарх. Его доверенный представитель в Турции генерал Николай Николаевич Муравьев-Карский приводил позднее слова Николая: «Я хочу показать султану мою дружбу. Надо защищать Константинополь от захвата. Вся эта война есть не что иное, как продолжающееся проявление революционного духа, охватившего Европу…».
Но объективно чисто геополитическая и политическая рациональность договора была вне сомнений. В секретной статье султан обязывался по требованию России не допускать военные корабли иностранных держав в Дарданеллы. Как пишет Дебидур: «Закрыть Дарданеллы для всех врагов России».
