Миры Роджера Желязны. Том 14 - Роджер Желязны

Таковы некоторые из проблем, с которыми я столкнулся при написании «Глаза Кота», и некоторые способы решения их. Вообще говоря, большинство из вопросов, которые я задавал себе, и многие мысли, над которыми я ломал голову, возникали все время; только технические решения и конец этого произведения на этот раз отличались. В этом смысле я все еще занимаюсь самоплагиатом, используя свои ранние идеи. Ничего плохого в этом нет, если это приводит в конце концов к росту мастерства.

Из всего того, что я сказал, может показаться, что роман был в высшей степени экспериментальным. Он не был таковым. Основная тема была вне времени — размышления об изменении и приспособлении, о росте. В то время как научная фантастика часто имеет дело с будущим и рядится в экзотические костюмы, ее действительная, глубинная сущность включает человеческую природу, которая остается одинаковой в течение уже длительного времени и которая, я надеюсь, еще долго такой останется. Поэтому, в известном смысле, мы постоянно ищем новые способы для высказывания старых истин. Но человеческая природа — это неопределенность. Изменяется и адаптируется индивидуум, и это применимо как к писателю, так и к героям. Именно эти изменения — в самоощущении, восприятии, чувствительности — лежат в основе наиболее сильных и жизнеспособных произведений, каким бы способом они ни излагались.

Ленты Титана

Однажды я принял приглашение присутствовать в качестве почетного гостя на конвенте в Торонто, а позднее мне сообщили, что условием такого приглашения было мое обязательство написать рассказ для книжки, которая будет продаваться, чтобы собрать деньги на благотворительные цели. Мне представляется это равноценным тому, чтобы пригласить художника на обед, а затем попросить его расписать стену с целью благотворительности. Я зарабатываю себе на жизнь писательством, и время моего писания — мой доход. К счастью, у меня в это время была идея короткого легкого рассказа. И очень наглядная.

Это выглядело как полночная радуга — видимая нам освещенная солнцем половина колец Сатурна над золотым полюсом планеты. Картина напоминала еще что-то, но метафоры отнюдь не мое сильное место, и радуга надолго исчерпала мои способности в этой области.

Когда громадная, снабженная желобами пластина с темными секторами повернулась под нашим наблюдательным кораблем и черная лента проплыла через Северное полушарие планеты, я услышал, как Соренсен сказал, перекрывая жуткие звуки из приемника:

— Мы засекли источник, сэр.

Я повернулся и посмотрел, как он — молодой, светловолосый, воодушевленный — перебирает листы, испещренные машинной графикой.

— Где он расположен?

— Рядом с внутренней стороной кольца С. Похоже, он совсем маленький.

— Гм, — заметил я. — И нет идеи, что бы это могло быть?

Он покачал головой:

— Никакой.

Это было странное асинхронное биение на фоне воя, тягучие звуки и случайные взрывы, так что все вместе звучало, как будто кто-то играл на валторне в пещере. К тому же передача велась на странной частоте. Фактически это было обнаружено в результате несчастного случая, когда микрометеорит попал в беспилотное устройство и привел в неисправность приемник.

Позднее на этот источник настроились. Наблюдения за ним велись в течение многих лет, но никакой связи с природным феноменом обнаружить не удалось. Таким образом, охота за этим источником была включена в длиннейший список экспериментов и наблюдений, которые должны быть проведены в нашем, первом пилотируемом полете в эту область.

— Маккарти, — окликнул я навигатора, невысокого, темноволосого, вялого человека. — Найди-ка нам орбиту, которая была бы достаточно близка к этой штуке, чтобы получить хорошие снимки.

— Будет сделано, капитан, — сказал он, берясь за бумаги.

Позднее, когда мы были на подходящей орбите и набирали требуемую скорость, Соренсен заметил:

— Что-то происходит на Титане, сэр.

— Шторм? Ледяной вулкан?

Трудно сказать. Я только что заметил. Мощный центр атмосферного завихрения. Я пожал плечами:

— Вероятно, шторм. Проверяй его периодически. Дай мне знать, если будет что-нибудь интересное.

Однако следующей интересной вещью оказался сам источник звуков, за которым мы следили. Я дремал в своем кресле после проверки запаса корабельного спиртного на предмет порчи, когда Маккарти разбудил меня.

— Вам бы лучше взглянуть на это, капитан, — сообщил он мне.

— На что взглянуть? — пробормотал я.

— Мы, похоже, обнаружили подлинный внеземной механизм, — сказал он.

Я вскочил на ноги и бросился к экрану обзора, где увидел эту штуку целиком. Я не имел представления о ее масштабе, но это был темный металлический спутник, и выглядел он как два конуса, соединенные основаниями. Он парил над плоскостью кольца, и его нижний конец ослепительно светился, так что отблески падали на кольцо.

— Что это, черт побери, он делает?

— Не знаю. Он на параллельной орбите и испускает когерентный свет. Это определенно источник сигналов.

Я снова услышал звуки, которые, казалось, усиливались до крещендо.

— Капитан! — позвал Соренсен. — Возрастание активности на Титане. Скорее всего это в нижних слоях атмосферы.

— Брось Титан! Ты записываешь сигналы этой штуки?

— Да, но…

— Ты фиксируешь все, что можно?

— Да, сэр.

— Прекрасно. Поговорим о Титане позже. Внеземной агрегат важнее метанового шторма.

— Слушаюсь, сэр.

Мы наблюдали в течение нескольких часов, и наше терпение было вознаграждено тем, что мы стали свидетелями внезапного маневра устройства. Ему предшествовало неожиданное прекращение всех сигналов. День за днем я слушал эти звуки, которые транслировались в рубку управления, ибо надеялся, что погружение позволит приблизиться к разгадке феномена. Было что-то привлекательное в повышении и понижении тона, неожиданных пассажах и глиссандо. Когда звуки прекратились, я был буквально оглушен тишиной. Мое внимание, однако, было быстро привлечено другим, так как свет под спутником, который сейчас двигался внутри кольца С, внезапно погас.

Одновременно спутник взмыл вверх, ускоряясь в направлении, перпендикулярном плоскости кольца.

— Следите за ним! — закричал я. — Мы не можем позволить ему потеряться!

Маккарти и Соренсен бросились исполнять. Может быть, мы сами привели в действие какое-нибудь устройство тревоги, установленное на нем?

— Он меняет курс, сэр! — воскликнул Соренсен.