Сварливый роман - Ния Артурс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дрожь пробегает по моему позвоночнику. О каких проблемах мы говорим?
Миссис Хэнсли хихикает. — Молодец, Кения. Ему нужен кто-то, кто уменьшит его на размер.
Он хмурится. — Белль уже на своей стороне, миссис Хэнсли. Вы тоже не можете сбежать с корабля.
Я громко смеюсь. Этот Алистер… вау. Он такой свободный и непринужденный.
Я абсолютно заинтригована.
— Теперь я оставлю вас двоих наедине.
— Позволь мне проводить тебя.
— Не нужно. — Она машет рукой.
Он настаивает и следует за ней к двери.
Пока его нет, я прохаживаюсь по гостиной. Фотографий его жены нет, и я задаюсь вопросом, не слишком ли больно на них смотреть.
По словам Даррела, Алистер винит себя в аварии. Трудно представить, что мой неприкасаемый босс уходит в себя. Он похож на человека, который скорее пойдет ко дну, пиная ногами, чем позволит утащить себя в темноту.
Его шаги приближаются ко мне.
Я указываю на каминную полку, полную детских фотографий Белль. — Сейчас она еще более очаровательна, чем была тогда.
— Да. — Он берет рамку. — Раньше она все время орала изо всех сил. Мы не могли понять, о чем она плакала. Мы читали каждую статью в Интернете и бесчисленное количество книг, чтобы понять это.
— Каков был ответ?
— Некоторые дети просто более капризные, чем другие. У Белль была самая громкая пара дудочек, и она хотела ими воспользоваться.
Я хихикаю.
Он смотрит на меня так, словно я какое-то мистическое существо, которое вот-вот исполнит все его желания.
Мной овладевает застенчивость. Я отвожу взгляд. — Она очень похожа на Клэр?
Я ожидаю, что он снова напрягется или сменит тему. Его голос остается ровным. — Да. Она — смесь нас обоих.
— Ты все еще скучаешь по ней? — Небрежно спрашиваю я, проходя вдоль ряда фотографий.
Алистер продолжает молчать.
Я оглядываюсь назад, удивляясь, почему ему вдруг нечего сказать.
Без предупреждения мой сумасшедший босс выходит вперед, сбивает меня с ног и тащит к дивану. Прежде чем я успеваю возразить, мы садимся на дорогой белый диван.
Он сажает меня к себе на колени. — Если мы собираемся сделать это, мне нужно прикоснуться к тебе.
Мое сердце колотится. Он смотрит на меня так, словно хочет высосать душу из моего тела.
— Какого рода прикосновения?
— Вот столько. — Его голос мрачнеет. — На данный момент.
Я с трудом сглатываю.
Он проводит пальцами по моему лбу. — Я никому, кроме Даррела, этого не рассказывал. Не миссис Хэнсли. Не родителям Клэр. Никто.
Ожидание витает в воздухе. Как воздушный шар, наполненный водой, растянутый до предела. Как что-то, что вот-вот взорвется. Это окутает меня чем-то новым. То, от чего я никогда не смогу вернуться.
Я обвиваю пальцами его шею. Большой, рычащий Алистер со склонностью сводить меня с ума — это не тот, кто сидит передо мной. Этот мужчина — отец. Муж, который потерял весь свой мир и должен был научиться жить дальше.
— Я слушаю.
— В ту ночь, — его пальцы переплетаются с моими, — мы с Клэр были за пределами штата, на конференции. На следующее утро рано у меня была встреча, и я хотел быть там вовремя. — Он запинается, как будто слова застряли у него в горле. — Клэр умоляла меня не садиться за руль той ночью.
Его глаза дрожат.
Его пальцы сжимаются вокруг меня.
Я беру себя в руки, хотя и знаю, что за этим последует.
— Я настоял. Сказал ей, что я с этим разобрался. Она предупредила меня, что я не спал. Что это опасно. Я сказал ей, что все будет хорошо. — Его адамово яблоко подпрыгивает.
Я прижимаюсь к нему, пытаясь отдать ему свое тепло. Свою силу.
— Я сожалею об этом выборе каждый день. Если бы я только послушал ее. Если бы я вылетел ранним рейсом, как она хотела, она все еще была бы здесь.
Наблюдение за тем, как этот сильный, способный мужчина разваливается на части, потрясает меня до глубины души. Я хочу слиться с ним и собрать его воедино любым доступным мне способом.
Алистер прерывисто дышит и обнимает меня, как будто я единственное, что поддерживает его рассудок. — Клэр была бы все еще жива, если бы не я. И я не могу отделаться от мысли, что я должен был умереть вместо нее.
— Алистер.
— Она была лучшим человеком, чем я когда-либо мог бы быть. Отдавая. Любя. Всегда готовая помочь. Они взяли не того.
Я чувствую, как слезы подступают к моим глазам.
Он прочищает горло и натягивает улыбку, которая едва скрывает его боль. — Мне снились кошмары об этом. Постоянно. Я бы продолжал переживать тот момент, когда она сказала мне остаться. Потом… — Он потирает затылок.
— Что?
— Однажды ночью появилась ты.
— Я?
Он кивает. Пристально смотрит на меня. — В моих снах.
Я моргаю в шоке. Я не знаю, как на это реагировать.
— Я думал, это было одноразово, но это было не так. Ты продолжала врываться и набросилась на меня. — Он хихикает и подносит мои пальцы к своим губам. — На свой, кенийский манер, ты напоминаешь мне, что я не застрял в том гостиничном номере.
Я задерживаю дыхание.
— Сначала это напугало меня. — Его голос повышается. — И это разозлило меня. Я хотел, чтобы ты ушла. Я хотел остаться в темноте, потому что это то, чего заслуживают убийцы.
— Алистер.
Он качает головой. — Но тебе было наплевать на то, чего я хотел. Ты продолжала появляться со своим нахальством, своими улыбками и своими безумными идеями, которые каким-то образом срабатывали. Той ночью, когда я сказал, что не могу выкинуть тебя из головы, это не было попыткой залезть к тебе в штаны. Я имел в виду именно это. Ты в моей голове, Кения. Ты, черт возьми, встроена в мой череп.
Мой рот образует букву "о".
— Я не показываю слабости. И я никого не подпускаю к своей дочери.
— Поверь мне, я знаю.
Он усмехается. — Но если я собираюсь открыться и показать этот бардак кому-нибудь, то это будешь ты. Только ты.
Потрясенная до глубины души, я поворачиваюсь у него на коленях и беру его за подбородок. — Холланд.
Его ресницы трепещут.
Удивление расползается по его точеному лицу.
Мое сердце бьется так сильно, что вот-вот выскочит из груди. Я прижимаюсь к нему и снова произношу его имя. — Холланд.
Он втягивает воздух.
Я понижаю голос
