Новая PR-элита - Роман Масленников

Это же образование. Я даже не знаю, честно Вам скажу. Образование требует больших знаний. Я реально сталкиваюсь с серьезной проблемой полного отсутствия адекватных людей, которых я смогу подготовить, чтобы с ними что-то делать.

Бронислав, социальное программирование – это неизбежное зло? Кто этим должен заниматься – философы? Или это функции советников? Или каждый на своем месте должен разбираться в гуманитарных технологиях? Чья это компетенция?

Проблема № 1 – отсутствие гуманитарных технологий по причине полного разрушения гуманитарной науки. Для того чтобы существовать, гуманитарные науки должны иметь базу, которая описывает устройство человека непротиворечиво и точно. Непротиворечивое и точное описание подразумевает возможность давать сбывающиеся прогнозы относительно развития этой самой системы. А этого нет.

Следовательно, все остальное – это грим на покойничке, который делает мертвеца очень похожим на живого. Единственное, чего он не умеет, так это шевелиться и производить из себя жизнь. Поэтому гуманитарные технологии возможны, а то, что делается, является локальной манипуляцией людей друг другом с целью извлечения разного рода выгод и прибылей – это другое.

Не столько извлечение прибыли, сколько изменение поведения, допустим, внедрение каких-то трендов.

Для чего этот трендовый вопрос? Для меня этот вопрос заключается в следующем: хорошо, Вы поменяли какое-то поведение, перестали плевать на улице – стали мусорить и так далее. Вселенная не терпит дисбаланса.

Я считаю, что все, что сейчас делается, само по себе любого рода локальные улучшения. Сейчас с сообществом что-то происходит: Сергей Собянин чуть-чуть с парковками проблему решил, Алексей Навальный немножко напугал взяточников. Все понемногу. Он и сам напугался. Теперь думает, грозят ему лавры Ходорковского. Куда делись «Pussy Riot», эти бедные птички? Вагинальный мятеж куда-то с курицами пронесся – и нет их, исчезли они.

Были. Если пронеслись, значит, были кому-то нужны.

Это, может, для Владимира Маяковского, который тоже плохо кончил, оказалось, что если звезды зажигают, то кому-то это нужно. А у бога, наверное, какие-то другие по этому поводу представления. Все было нужно. Музыка мира звучит такая, какая она звучит. Но мир все время меняется. И если ты понимаешь законы перемен мира, то у тебя есть шанс делать сбывающиеся прогнозы, предсказывать какие-то вещи, которые позволяют тебе заранее построить ковчег, обеспечить каждой твари по паре и уплыть подальше. В этом история. Твоя задача – оказаться в нужном месте в нужное время. Причем так, чтобы никто больше не заметил, что ты там оказался. Иначе все окажутся именно там.

На Фолклендских островах, Вы имеете в виду?

Это совершенно не имеет никакого отношения к геополитическим моделям, на которых вскормлено современное поколение, что где-то лучше. Нет, нигде не лучше.

Ваше отношение к пиару Вы, в принципе, выразили – что это вторично.

Однозначно. Важно чутье. Здесь же проблема в чем? Занимается человек пиаром: где заказ, где деньги, там и пиарят. Я понимаю, что Вы торговлю детьми малолетними не будете пиарить, возможно. Хотя кто его знает! Но в целом это неправильно, это гуманизировано.

Может быть, Вы пожелаете что-то пиарщикам?

Надо понимать, что если Вы делаете какие-то эксперименты, это тоже тема сбывающихся прогнозов. Пиар – это единственная тема сбывающихся прогнозов. Однако есть немало такого пиара, который, несмотря на весь этот блистательный предварительный экстерьер, никакого выхлопа не дает. Время проведено, но не сработало. Поэтому я пошел разбираться в себе и разбираться в людях.

Бронислав, на этом у меня все. Ушел готовиться к следующему раунду.

Хасай Алиев

(Автор метода быстрого восстановления): «Здоровья всем в Новом году!»

Хасай, у вас большая практика работы с людьми различных профессий. Какие профессии, на ваш взгляд, самые чувствительные, стрессоемкие?

Это те профессии, где больше страх совершить ошибку, где от ошибки зависит судьба человека, его жизнь. Чем больше риск, тем больше стресса в этой профессии. Поэтому в последние годы активно занимались подготовкой военных людей, которые улетали в горячие точки, и представителей опасных профессий: пожарных, спасателей, людей, чья работа связана с риском для здоровья и тем более для жизни. Например, энергетики, диспетчеры, операторы – вот эти люди. Кроме того, большой риск совершить ошибку, страх, вызывающий стресс, у спортсменов высокого уровня на ответственных международных соревнованиях. Они очень волнуются. Например, Шарапова говорила по телевидению: «Если бы я не так волновалась, я бы выиграла». Есть даже такое понятие, как «предстартовая лихорадка». Кроме того, у нас часто бывает, что молодые женщины беременеют. Вот в свое время Сидельникова Вера Михайловна, которая является зав. отделом вынашивания в институте, прислала к нам девушек, для которых привычны выкидыши: два-три выкидыша, вся семья под током, нервная. Они у нас проходили обучение и потом нормально рожали детишек. Вообще это очень важно. Даже в народе говорят, что беременные женщины должны быть спокойны, должны думать о хорошем. Тогда беременность будет протекать естественно: и ребенок родится более здоровый и талантливый, и материнские функции нормальные будут. Поэтому у нас такие, как говорят у нас в деревне, контингенты.

А современные стрессовые профессии какие?

Менеджеры, управленцы. В свое время я был членом клуба директоров промышленных предприятий СССР, Аганбегян возглавлял этот клуб при Горбачеве. В первое время, когда, наконец, директора получили право голоса, можно стало публично между собой общаться на самые острые темы.

До этого не было такого?

До Горбачева не было, директора только на кухне могли о своих проблемах вот так между собой общаться.

Психологии как науки не существовало при СССР?

Психология как наука была всегда. При СССР? И при СССР была, да. По психологии Академия наук СССР всегда была. Тогда я с социологией путаю. Нет, психология была, но…

Но общаться не давали?

На острые темы общаться никто не мог, хотя у директоров их было очень много. Например, они могли собраться и три дня подряд беседовать о каком-то регионе на базе какого-либо крупного предприятия, «ОмскШина» или «Пазистор». Два раза я поучаствовал, а на третье заседание они к нам приехали. Я тогда работал в Армянской ССР на крупнейшем предприятии электронной промышленности. Там была серьезная проблема со зрительной утомляемостью операторов микросборки. Представьте себе: пятнадцать тысяч женщин работают с микроскопами, а через два года у них портится зрение и снижается работоспособность. В подобных ситуациях на производстве устраивали так называемые комнаты психологической разгрузки. Музыка или шум бегущей воды, панорамные слайды с видами природы, кресла-качалки, кислородный коктейль. Но на пятнадцать тысяч работниц была всего одна комната психологической разгрузки!