Чужестранка Книга 1 - Диана Гэблдон

Руперт и Мурта ожидали нас в церкви, взяв под стражу духовное лицо — худого и длинного молодого священника с красным носом и выражением страха на лице, что при данных обстоятельствах было вполне объяснимо. Руперт лениво обстругивал ивовый прутик большим ножом; свои отделанные роговыми пластинками пистолеты он оставил при входе в церковь, и они там лежали рядом с крестильной купелью.

Остальные мужчины тоже разоружились, как и подобает в доме Бога, уложив орудия смерти весьма впечатляющей ощетинившейся грудой на задней церковной скамье. Только Джейми оставил при себе кинжал и меч — очевидно, так полагалось по жениховскому церемониалу.

Мы преклонили колени перед деревянным алтарем, Мурта и Дугал заняли свои места как свидетели, и церемония началась.

За два столетия форма католического венчального обряда не изменилась, и слова, связывавшие меня с молодым чужеземцем, который стоял на коленях рядом со мной, были в большинстве своем те же, что связали меня с Фрэнком. Внутри себя я ощущала холодную пустоту. Слова, которые, запинаясь, произносил молодой священник, эхом отдавались в пустой раковине моего желудка.

Я автоматически поднялась на ноги, когда настало время давать обет, и застыла как зачарованная; пальцы мои, совершенно оледенелые, скрылись в сильной руке моего жениха. Пальцы у него были такие же холодные, как мои, и я впервые за все это время подумала, что, невзирая на внешнюю сдержанность, он нервничает не меньше моего.

Я очень долго избегала смотреть на него, однако теперь подняла глаза и увидела, что он тоже смотрит на меня. Лицо у него было белое и ничего не выражало; он выглядел точно так же, как в то время, когда я перевязывала ему плечо. Я попыталась улыбнуться, но уголки губ у меня предательски дрогнули. Джейми крепче сжал мои пальцы. Мне показалось, что мы оба стремимся поддержать друг друга: отведи один глаза, он бы хлопнулся на пол. Как ни странно, то было успокаивающее чувство. Как бы там ни было, но нас двое.

— Я беру тебя, Клэр, себе в жены…

Голос у Джейми не дрожал, но рука — да. Я сжала пальцы крепче, они теперь тесно сплелись с пальцами Джейми.

— …любить, почитать и защищать… в радости и в горе…

Слова словно доносились откуда-то издалека. Кровь отлила от головы. Твердый корсаж был дьявольски тесен, и хотя мне было холодно, пот ручьями струился по телу под тяжелым шелком платья. Я от души надеялась, что не упаду в обморок.

Высоко в стене сбоку от алтарного придела находилось небольшое окно с витражом, изображающим Иоанна Крестителя в медвежьей шкуре. Зеленоватые и голубые отсветы упали на рукав моего платья, напомнив о буфетном зале в гостинице, и я вдруг ощутила сильную жажду.

Настала моя очередь. К собственному негодованию, я заговорила, заикаясь:

— Я б-беру т-тебя, Джеймс… — Я выпрямила спину. Джейми справился со своей задачей неплохо, я должна постараться сделать это не хуже. — Беречь и лелеять, с этого дня и дальше… — Голос мой окреп. — Пока смерть нас не разлучит.

Слова прозвучали в церкви с пугающей законченностью. Настала полная тишина, замерло всякое движение. Потом священник попросил дать ему кольца.

Наступило замешательство; мне бросилось в глаза озабоченное лицо Мурты. Я едва успела осознать тот факт, что о кольцах забыли, когда Джейми на некоторое довольно продолжительное время отпустил мою руку и снял кольцо со своего пальца.

На левой руке я все еще носила кольцо Фрэнка. Пальцы правой казались в голубоватом отсвете витража холодными, бледными и застывшими, в то время как большой металлический обруч наделся на четвертый палец. Кольцо было мне велико и легко могло соскользнуть, если бы Джейми не согнул пальцы, а потом обхватил ладонью мой кулак.

Еще какое-то бормотание священника, потом Джейми наклонился поцеловать меня. Было ясно, что он в соответствии с обрядом собирается лишь слегка коснуться моих губ, но его губы оказались мягкими и теплыми, и я невольно подалась ему навстречу. Я смутно воспринимала поднявшийся шум, шотландские восторженные вопли и ободряющие восклицания зрителей, реально я не замечала ничего, кроме обволакивающей и согревающей силы. Прибежище.

Мы отпрянули друг от друга, оба чувствуя себя немного увереннее, однако улыбаясь неспокойно. Я увидела, как Дугал извлекает кинжал Джейми из ножен, но не поняла, зачем он это делает. Все еще глядя на меня, Джейми вытянул правую руку ладонью вверх. Конец кинжала глубоко врезался в его запястье и оставил за собой темную кровавую полосу. Я не успела опомниться, как моя собственная рука была вытянута, и я ощутила обжигающее прикосновение лезвия. Мягким движением Дугал прижал мое запястье к запястью Джейми и связал наши руки полоской белого полотна.

Должно быть, я пошатнулась, потому что Джейми подхватил меня под локоть свободной левой рукой.

— Держись, милая, — проговорил он с мягкой настойчивостью. — Осталось совсем немного. Повторяй слова за мной.

Говорить пришлось по-гэльски, но всего несколько фраз. Для меня они ничего не значили, но я послушно повторяла их за Джейми, запинаясь на кратких гласных. После этого повязку сняли, ранки обмыли, и мы стали мужем и женой.

На обратном пути по тропинке все чувствовали себя раскованно и весело. Это был радостный, хотя и немноголюдный свадебный кортеж, состоявший только из мужчин, если не считать новобрачной.

Мы были где-то на полпути, когда отсутствие еды, остатки похмелья и общее напряжение этого дня одержали надо мной верх. Очнулась я, лежа на влажных листьях, головой на коленях у моего новоиспеченного мужа. Он убрал мокрый платок, которым обтирал мне лицо.

— Неужели такой плохой?

Он задал этот вопрос с улыбкой, но в глазах было выражение неуверенности, тронувшее меня. Я улыбнулась.

— Ты здесь ни при чем, — разуверила я его. — Это просто… Я ведь не ела ничего со вчерашнего завтрака и, боюсь, слишком много выпила.

У Джейми дрогнули губы.

— Да, я слышал. Ну, это я в состоянии исправить. Я уже говорил, что мне особо нечего предложить жене, но могу обещать, что сытой ты будешь.

Он улыбнулся и робким движением убрал с моего лба непослушную прядь.

Я попробовала сесть и поморщилась от легкого жжения в запястье. Я совсем позабыла о последнем акте церемонии. Края пореза разошлись, очевидно, в результате падения. Я взяла у Джейми платок и кое-как перевязала запястье.

— Я подумал, что ты из-за этого упала в обморок, — сказал Джейми, наблюдая за мной. — Я должен был тебя предупредить, но я не предполагал, что ты об этом не знаешь, пока не поглядел на твое лицо.

— А что это такое, в самом-то деле? — спросила я.

— Это обряд, конечно, языческий, но у нас тут принято клясться на крови после законного венчания. Некоторые священники не разрешают этого, но я не думаю, чтобы этот стал бы возражать против чего бы то ни было. Он был почти так же перепуган, как я сам, — объяснил Джейми с улыбкой.