Враг моего сердца - Елена Сергеевна Счастная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А уж нынче утром до того худо стало, что, прежде чем идти в терем, он посидел немного на скамье во дворе – отдышался, разминая мышцы, поводя плечами, чтобы не так тянуло.
– Что это с тобой, княжич? – вслед за наползшей на спину длинной тенью, раздался сзади насмешливый голос.
И тут сразу узнаешь, не оборачиваясь – Эрвар пожаловал. Никогда они с ним не разговаривали, не сталкивались даже нигде особо, а тут, как вернулся – варяг словно ворон над ним кружил. Ждал, что ли, как подохнет?
– Утро нынче хорошее, – Леден оглянулся через плечо и встал. – Вот, любуюсь сижу.
Оно и правда выдалось дивным: свежим, солнечным, росистым – травой хоть умывайся, очищая душу и тело от грязи. Но Эрвар не поверил, конечно: видно, потому что Леден никогда мужем чувствительным и склонным к размышлениям над красотами Матушки Земли не слыл.
– Эх, вызвал бы я тебя потягаться на топорах, да боюсь, не сдюжишь, – варяг прищурился самодовольно.
– А может, только так ты хоть равным мне станешь? – Леден остановился, когда тот преградил ему путь.
Явно осерчал Эрвар, желваками дёрнул – и в глазах его синих, что озеро горное, мелькнул холодный огонёк гнева. Варяги – народ вспыльчивый и обидчивый. О мести их кровной, что целые хутора выкашивала порой, сказания ходили далёко за пределами их земель. Одного слова неосторожного хватить могло, чтобы поселить в душе северянина лютую ненависть и желание отыграться. Но сейчас Эрвар молчал, раздувая хищные ноздри – и шрам его поперёк головы аж побагровел.
– Не стану с калечным рубиться. Вот очухаешься, там поговорим, – наконец совладал он с собой так, чтобы за оружие не схватиться вместо слов.
– Кто из нас двоих калечный, это ещё поспорить можно, – Леден усмехнулся криво. – У меня-то башка целая.
– Это пока, – осклабился варяг.
Он вскинул руку и схватил вдруг Ледена за раненое плечо, надавил пальцами прямо на едва затянувшийся рубец, что кровоточил так долго – и в глазах белые пятна вспыхнули, заплясали. Леден ударил его по широкому запястью, сбрасывая ладонь – и сам за черен меча взялся невольно. До того сильно захотелось его вынуть.
– Оставь Вышемилу, – прошипел Эрвар, приближая своё лицо. – Будешь с ней видеться дальше, станет в тебе дырок от стрел ещё больше.
– Твои люди, значит, меня в лесу ласково встретили? – Леден опустил руку, опасаясь всё ж, что не удержит клинка в ножнах. – А я-то думаю, что-то рожи больно на ваши, варяжские, смахивают.
– Варяги много где живут на ваших землях. И я не конунг, чтобы они мне служили, – уклончиво, но с явной угрозой в голосе ответил Эрвар.
Леден глянул поверх его плеча, заметив, что идёт кто-то к ристалищам. Оказалось – сама княгиня. И старалась она держать шаг, да видно было, что торопится, боясь, что мужи сейчас так и сцепятся тут. Намнут друг другу бока.
– А я за тобой, Эрвар, посылала, – ещё издалека окликнула она своего охранителя.
И по губам её скользнула тревожная улыбка.
– Нужно чего, княгиня? – ещё не сводя тяжёлого взгляда с Ледена, ответил тот, не поворачиваясь к ней.
– Нужно. В посад хочу съездить.
Зимава остановилась рядом с ними, поглядывая то на одного, то на другого, пытаясь, видно, разгадать их настроения. И успокоилась тут же, разумев, что драки так и не случится. Леден только поприветствовал её кивком – и пошёл в свою горницу, размышляя по дороге. Раз боялась княгиня, что могут они схлестнуться, значит, знает что-то, иначе зазря не тревожилась бы. Всё это только подтверждало, что без руки её и Эрвара то нападение в лесу не обошлось.
Не зря казалось ему, что княгиня – женщина опасная. Пусть и во всём поддалась: ворота открыла, на ложе с Чаяном легла и рассказала о Елице, хоть и могла смолчать. Да только в каждом поступке её, получается, крылась недобрая подоплёка. Но как теперь это другим доказать? Не поверят ведь.
На счастье, пока не было Чаяна, никаких скверных вестей не приходило. Затихли и косляки, получив в Лосиче последний раз неожиданно яростный отпор. Хоть и пострадал город, да всё ж удалось степняков на время остановить, остудить пыл, с которым они на земли княжества кинулись, словно оголодавшие по весне волки. И хотел Леден вслед за братом отправиться, да Буяр передал приказ, что тот оставил, не покидать теперь уж города. Да и хворь нежданная, правду сказать, не позволяла.
Судили о многом воеводы, оказавшись в детинце бок о бок надолго за всё то время, что войско остёрское здесь простояло. И кажется, свыкался уже даже Буяр с тем, что вражда их уступает место временному союзу, когда друг друга поддерживать надо, а не лаяться.
И всё бы неплохо, да Ледену с каждым днём всё хуже приходилось. Каждую ночь он видел тот сон проклятый, знакомый, кажется, до мелочей, а режущий сызнова, как впервые. Вот и нынче будил его Брашко настойчиво, бранился даже, а после уговаривал жалостливо. Леден слышал его, но стояло перед глазами лицо Мораны, и вкручивались в раны раскалённые клинки.
– Елица приехала. Брат твой, Чаян, её привёз! – так ясно вдруг прорвался голос отрока сквозь навязчивое журчание речной воды и треск льда. – Просыпайся, ну же!
И отрок его ударил. Первый раз – со злости и отчаяния. А может, от страха, что всё ж не проснётся больше. Хлестнула его увесистая, как у взрослого уже мужа, ладонь по скуле – и Леден открыл глаза, слушая, как бьются острыми осколками в мыслях последние слова его. Елица… Елица снова в Велеборске.
Брашко загородился рукой, ожидая ответной оплеухи, но опустил её, внимательно глядя на неподвижного пока княжича. Оказалось, Леден лежал среди разметавшихся простыней, скинув с себя покрывало. Подушка валялась на полу, а тело всё покрывал липкий холодный пот.
– Умыться мне принеси, – совладав с собственным голосом, просипел Леден.
Брашко подскочил тут же и умчался прочь, обрадовавшись, верно, что сегодня ему не прилетело. Леден
