Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

В пустоте сверкали энергетические лучи. В вечной ночи космоса блестели снаряды. Черное пространство между флотами и скитальцем мерцало вспышками недолговечных звезд.

Все взгляды на мостике переместились с дисплея на далекий силуэт скитальца. В ослепляющей вспышке из той части судна, которую десантники условились считать кормой, вырвался столб пламени. От основного корпуса отделилась тонкая часть размером примерно с половину обычного корабля. Обломок медленно вращался вокруг своей оси, грациозно поворачиваясь и падая на солнце.

Лица тех, кто стоял на мостике, расплылись в мрачных улыбках. Скиталец оказался почти полностью скрыт облаками пламени. Теперь за ним тянулся хвост из обломков.

— Владыка капитан, — обратился к Гальту слуга, — мы получаем какие-то необычные данные…

Слуга хмурился от недоумения. Он был уроженцем Гонорума, и его лицо покрывали татуировки.

— Направьте мне! — приказал Персиммон. Искалеченный капитан наклонился вперед на своем троне-ложе, как только слуга передал данные на инфопланшеты. Единственный глаз Персиммона сощурился. Мерцающие экраны подсветили его лицо. — Я вижу несколько единовременных энергетических вспышек. Если бы перед нами был боевой корабль, я бы сказал, что он повышает расход энергии, чтобы открыть огонь или сбежать, — Персиммон откинулся назад в своем ложе. — Ничего необычного. Возможно, просто отдача от уничтоженных систем, сложно сказать при таком количестве помех, брат-капитан.

— В настоящее время это не так важно, — ответил Гальт. — Пусть магистр кузницы изучит эти данные по завершении бомбардировки. Продолжить вести огонь.

Тактический экран заискрился и погас. Свет на мостике замерцал. Все взгляды инстинктивно устремились к потолку. Не поднял глаз только Гальт.

— Храните веру, братья, и продолжайте вести огонь.

— Возможно, звездная вспышка, нет ничего необычного в такой близости, — сказал Персиммон, — магнитосфера Джорсо довольно бодра. Но мы потеряли большую часть автонаводчиков, брат-капитан.

— Я верю, что ваши руки и глаза смогут направить орудийные расчеты, братья, — произнес Гальт, не сводя взгляда с пылающего скитальца. Успех бомбардировки теперь зависел от суждений и навыков его братьев. Их обучали проводить сложные вычисления, связанные с битвой на таких дистанциях. Скиталец находился на расстоянии двух световых минут, то есть они видели, где он был две минуты назад. Для того чтобы добиться точности, необходимо было учитывать реальную позицию цели и различные скорости всех снарядов, выпущенных космодесантниками. Конечно, это тяжелая работа, но гораздо лучше, когда смерть нечистым несут не духи машин, а члены ордена.

Гальт был доволен тем, что большинство выстрелов, за которыми он наблюдал, попадали в цель. От корпуса скитальца отрывались новые обломки, некоторые из них горели, плывя в пустоте мимо корпуса корабля, до того как пламя пропало из виду на фоне солнца.

Раниаль, все это время стоявший молча и неподвижно, внезапно напрягся.

Раздался треск корабельного вокса с еще большим количеством помех, чем обычно.

— Владыка капитан! — раздался голос ван Хема, какой- то но-змеиному гладкий и со странным акцентом. — Флот прибывает. Император, сохрани нас, владыка капитан, они приближаются к выходу из варпа!

— Что? — прокричал Персиммон.

— Мы получаем астропатическое послание, отмеченное Марсом, — раздался по воксу голос лорда Фельдиола. — Начинаем расшифровку.

— Я чувствую его. Мощное послание летит впереди флота, — Раниаль закрыл глаза. — Они появятся сразу после него.

— Где? — спросил Гальт.

— Между нашим флотом и скитальцем.

— Всем постам! Приготовиться к уклонению! — выкрикнул Персиммон. — Право на борт! Право на борт!

Завыла тревога. Палуба «Новум ин Гонорум» накренилась вместе с поворотом корабля. У Гальта появилось неприятное ощущение, будто он зажат между сражающимися силами, намного превосходящими его могуществом. Космическими силами, не знающими о хрупкости человека, — инерцией движения корабля, тягой искусственных гравитационных пластин, массы судна и его бокового перемещения.

Космос между скитальцем и флотом замерцал, ткань реальности пошла волнами, будто встряхнутая простыня. Свечение звезды приобрело неестественный, чужеродный этой вселенной цвет.

— Совершается переход! — прокричал ван Хем.

«Громовые ястребы» ловко свернули в стороны от точки варп-перехода. За ними последовали эскорты. «Непрестанная бдительность» отползала в сторону, включив все двигатели малой тяги и тормозные ракеты и пытаясь уйти от столкновения с появляющимися судами. «Молот Корвона» опасно отставал от остальных кораблей. «Новум ин Гонорум» накренился в сторону, направив нос в сторону от звезды.

— Трон, мы попадем прямо в них! Вперед! Полный вперед! — кричал Персиммон.

Давление на находящихся на мостике усилилось. «Новум ин Гонорум» уходил от помутнения реальности по широкой дуге. Корабль гремел и скрежетал от перегрузки.

Сверкнула ослепительная вспышка. Реальность вывернулась наизнанку, разрываемая на части варп-дви- гателями. Имматериум изверг третий флот. Вываливающиеся из варпа предметы немыслимых геометрических форм принимали более подходящие для реального пространства очертания кораблей.

Между «Новум ин Гонорум» и космическим скитальцем в пустоте завис огромный корабль, длиннее, чем любая из двух боевых барж, и в полтора раза превышающий их массой. Казалось, что он уже был там прежде: его ржаво-красный корпус не выдавал никаких следов недавнего прибытия. Пустотные щиты корабля замерцали, когда в них врезался огонь орудий, предназначенный «Гибели единства».

— Они открывают огонь, брат-капитан! — прокричал Персиммон.

Гальт приготовился было отдать команду открыть ответный огонь, но остановился. Таинственные пушки, рядами торчащие от киля до кормы корабля, не стреляли. Судно выпустило лишь рои ракет-перехватчиков, не способных уничтожать корабли. Едва оказавшись в космосе, ракеты сотнями врезались в снаряды, которые еще выпускал «Люкс рубрум».

Гальт увидел то, что ожидал увидеть, — наполовину человеческий, наполовину механический череп в чёрно-белой шестерне, символ адептов Марса.

— Всем палубам, прекратить огонь!

Мостик был полон шумов — сирен тревоги, сигналов опасного сближения, аварийного уклонения и прерывания огня и отчетов о повреждениях.

— Техножрецы? — спросил Раниаль.

— Свяжись с ними, — зло произнес Гальт. — Посмотрим, чего они хотят.

Цедис успел сделать это раньше.

Шипение статики от звезды и искажения сигнала вследствие перехода из варпа не могли скрыть ярости в его голосе.

— Судно Механикус, немедленно покиньте эту территорию. Вы вмешиваетесь в дела орденов Кровопийц и Новадесанта Адептус Астартес. Если вы не сделаете этого, ваш опасный выход из варпа будет расценен как нападение, и мы откроем огонь.

— Они вообще понимают, что делают? — прошипел Раниаль, рассматривая комплексы гигантских орудий, усеивающие корабль Механикус.

Ответ Адептус Механикус не заставил себя долго ждать. Его передавали по широким диапазонам, чтобы любой мог услышать послание, и голос говорящего с легкостью перекрывал звездные помехи.

— Это лорд-магос эксплоратор Вардоман Плоск из Адептус Механикус. Вы немедленно прекратите огонь по космическому скитальцу, называемому «Гибелью единства», и отмените состояние боевой готовности.

Гальт облизал губы.

— Чьей властью ты приказываешь? — прокричал он. — Кто дал тебе право указывать защитникам человечества? По какому праву ты прерываешь исполнение вверенных нам обязанностей по защите человечества? По какому праву ты препятствуешь делу Императора?

Вокс зашипел:

— Правом, данным мне Адептус Механикус Марса, кому по обычаю и имперскому закону принадлежат все залежи археотеха. Правом святого Омниссии и Бога-Императора, чье дело мы исполняем.

Говорящий сделал паузу. Расчетливую, осознанную.

— И властью моих попечителей, Верховных лордов Терры.

Глава 4

Лорд-магос эксплоратор

Гальт и Цедис встретили делегацию техножрецов в приемных покоях Гальта. Космодесантники бок о бок сидели на тронах, облаченные в полные доспехи. Сидения Гальта и Цедиса находились на помосте под куполом, изображающим вознесение Императора. По пять ветеранов Новадесантников и Кровопийц стояли рядом со своими предводителями, не снимая шлемов и с оружием наготове. Магистр кузницы Кластрин находился у подножия помоста также в полных доспехах. Скрытые прежде орудия были выставлены напоказ и направлены на пространство перед тронами. Марсианские механикусы не встретили теплого приема.