Смертельно опасны - Антология

Сара вбежала в дом, схватила телефон, набрала номер и снова выскочила на улицу, слушая бесконечные гудки…

– Серж! – позвала она, потом, повозившись с крючком на воротах, выбежала на пустую улицу.

Там ничего и никого не было, ни пикапа, ни упавших веток или сухих листьев. Туман, окружавший деревья в конце улицы, рассеялся, и солнце пробилось сквозь тучи. А Сара снова оказалась в чистеньком пригороде с подстриженными лужайками и подметенными дорожками. Разбитое стекло и вор-оборванец куда-то пропали. Сара поспешно отключила телефон. Ее собака тоже исчезла.

– Серж! – позвала она, но пес словно испарился вместе со всем, что она видела несколько мгновений назад.

И тут зазвонил телефон.

Дрожащим голосом Сара заверила оператора из службы 911, что у нее все в порядке, что она уронила телефон и нечаянно нажала на кнопки, когда его поднимала. Нет, нет, приезжать не нужно, у нее все хорошо.

Вернувшись в дом, Сара села за стол на кухне и проплакала два часа – о том, что у нее начала отказывать голова, о пропавшем Серже и жизни, которая постепенно выходит из-под ее контроля. Потом она вытащила рекламные буклеты из стопки старых газет и громко разрыдалась, увидев фотографии крыла для пациентов с болезнью Альцгеймера, где повсюду имелись тревожные кнопки.

– Господи, только не это! – взмолилась она, обращаясь к Нему, и подумала про снотворное, которое ей выписал доктор, когда умер Расс.

Она так его и не купила. Сара принялась искать в сумке рецепт, но он куда-то исчез.

Она поднялась наверх и открыла ящик комода, в котором лежал пистолет. Она помнила, что Расс показывал ей, как работает затвор, и как она вставляла патроны в обойму. А потом они ехали на гравийный карьер и стреляли там по консервным банкам. Миллион лет назад. Но пистолет оказался на своем месте, а когда она открыла предохранитель, обойма выпала на ладонь. Рядом с пистолетом стояла желтая пластмассовая коробка с патронами, показавшимися Саре на удивление тяжелыми. Пятьдесят штук. Сара смотрела на них и думала про Расса и о том, что его больше нет.

Она положила пистолет на место, взяла корзинку и отправилась к Морин за яблоками. Дома никого не оказалось, видимо, они уехали в больницу в Сиэтл на очередные процедуры. Сара наполнила корзинку крупными яблоками и с трудом дотащила ее до дома, раздумывая по дороге, что с ними сделать. Несколько бутылок сока, пара банок долек со специями и сахаром с корицей. Пустые банки ждали своего часа, выстроившись плечом к плечу на кухонном столе рядом с эмалированным стерилизатором и старой скороваркой. Сара стояла на кухне и переводила взгляд с них на яблоки, лежащие на столе. А для кого их готовить? Кто рискнет есть то, что она законсервировала? Ей бы следовало собрать яблоки, а потом просто раздать их.

Она закрыла шкафчик. С консервированием покончено, так же, как с танцами, вышиванием и сексом. И нечего по этому поводу переживать.

Сара вымыла и вытерла полдюжины яблок, сложила в красивую корзинку, добавила к ним поздний георгин и отправилась навестить Ричарда. Она оставила корзинку с благодарственной запиской на сестринском посту, а сама вошла в палату брата, держа в руке стаканчик с кофе. Она следила за ним, когда он делал маленькие глотки, и рассказывала новости: про туман, исчезновение Линды и парня с ее рюкзаком. Ричард внимательно на нее смотрел и слушал историю, которой она не могла поделиться ни с кем другим. На короткое мгновение на его лице появилось осмысленное выражение, когда он дал ей братский совет:

– Пристрели ублюдка. – Потом Ричард потряс головой, закашлялся и добавил: – Жалко старину Сержа. Но по крайней мере, надеюсь, он умер быстро. Все лучше, чем медленная смерть. – Он обвел вокруг себя костлявой рукой с печеночными пятнами. – Лучше, чем это, Сэл. Намного лучше.

В тот день Сара провела с ним лишний час. Затем на автобусе вернулась домой и сразу легла спать. Проснувшись в два часа ночи, она подмела пол, вымыла ванную комнату и испекла в духовке яблоко с корицей и коричневым сахаром. Она ела его и плакала.

Именно с этого дня Сара совершенно потерялась во времени. Без Сержа, который поднимал ее в шесть утра, требуя еды, уже не имело значения, когда она встанет, будет готовить и есть или убирать листья. Газета по-прежнему ждала ее на крыльце, «Сэйфуэй» никогда не закрывался, и она не знала, в какой день увидит за окном симпатичную улицу в тихом пригороде, а когда мир, окутанный туманом, с полуразрушенными домами и ржавыми машинами. Значит, вполне можно отправиться за покупками в час ночи или прочитать газету в восемь вечера за ужином, разогретым в микроволновке.

Сара решила, что в этом и заключается секрет, и спрашивала себя, происходит ли то же самое со всеми стариками, когда они начинают понимать, что время больше не имеет к ним отношения. Она стала специально выходить во двор в те ночи, когда над улицей висел туман, чтобы рассмотреть чужой неприглядный мир. Через три дня после исчезновения Сержа Сара увидела оборванную маленькую девочку, которая трясла нижние ветки разросшейся яблони, надеясь, что с нее упадут последние червивые яблоки. Ничего не падало, но девочка не сдавалась. Сара вернулась в дом и снова вышла в сад с корзинкой с яблоками из сада Морин. Стоя у себя на заднем дворе, она бросала их на улицу, одно за другим, не слишком сильно, как когда-то подавала софтбольный мяч своим детям. Первые три просто исчезли в тумане.

Затем, когда он сгустился, одно яблоко шлепнулось на заросшую сорняками коричневую лужайку возле ног девчушки. Та схватила его, уверенная, что оно упало с дерева. Сара отправила вслед за ним еще полдюжины крупных красных яблок, сочных и спелых, и девочка радовалась каждой новой находке. Потом она села под дерево, подтянула колени к груди, чтобы согреться, и стала есть яблоки. Сара тоже откусила кусок, наблюдая за малышкой. Когда та все съела, происходящее превратилось для Сары во что-то вроде игры: она бросала девочке яблоко, когда та принималась трясти дерево. Наевшись, девчушка сложила свою добычу в потрепанный рюкзак. Когда у Сары закончились яблоки, она вернулась в дом, заварила чай и обдумывала случившееся до тех пор, пока туман не рассеялся и она не увидела первые брошенные ею яблоки. Она рассмеялась, причесала волосы, надела туфли и отправилась в магазин за покупками.

Туман спускался на улицу три дня подряд, но девочка не появлялась. Однако Сара не теряла надежды и в следующий раз, когда увидела за окном туман, была готова. Она положила в мешочек розовые носки и надежно его закрыла. Кто знает, сколько времени они пролежат, пока не придет малышка? К носкам Сара добавила две розовые трикотажные кофточки с блестками, теплые шерстяные колготки и крепкий голубой рюкзак, наполненный батончиками мюсли. Один за другим она бросала свои подарки через забор в туман, слышала, как они ударяются о землю, но ничего не видела. Когда туман рассеялся и на дороге осталась лежать только одна пара носок, Сара невероятно обрадовалась. Она надеялась, что девочка вернется к яблоне и найдет ее дары, но, видимо, как-то пропустила этот момент. Потому что в следующий раз, когда туман растаял, все, что она перебросила через забор, исчезло.

– Она нашла их, – поздравила себя Сара и принялась обдумывать новые сюрпризы для малышки.

Ничего особенного: мешочек с сушеными абрикосами, овсяное печенье с кусочками шоколада, все надежно упакованное в коробку. Она перебросила ее через забор, в самое сердце тумана. На сей раз она увидела, как девочка нашла ее подарок, и выражение, появившееся у нее на лице в тот момент, когда она открыла коробку, доставило Саре огромную радость. Ночи становились все холоднее, и скоро должен был пойти снег. «Интересно, на той стороне холодно? – думала Сара. – Где малышка ночует? Может быть, она устроила себе убежище в каких-нибудь кустах или в одном из заброшенных домов?» Сара нашла спицы и отыскала шерсть. Она уже давно забыла, что на свете существуют такие цвета: сиреневый, коричневый, как на шляпках желудей, и ярко-зеленый. Нитки скользили в ее потерявших былую ловкость пальцах, пробуждая воспоминания о тех днях, когда она отправлялась на прогулки по склонам холмов. Она прихватила с собой вязанье, когда поехала навестить Ричарда в следующий раз. И пусть не узнал он ее, зато вспомнил, что их мать никогда не садилась к телевизору без спиц. Они посмеялись, потом поплакали. Ричард стал сильнее кашлять, и Сара следила за тем, как он пьет маленькими глотками кофе, чтобы смягчить горло. А когда он спросил тоненьким голоском маленького мальчика, может ли оставить себе шапочку из зеленой шерсти, Сара отдала ему ее.

Сара сложила в пакет сиреневые шерстяные перчатки, такую же шапочку и пару розовых резиновых сапожек. И в самый последний момент, сама не зная почему, добавила еще словарь с картинками. Затем убрала все это в закрывающийся мешок и, когда на улице заклубился туман, пронизанный зимним ветром, ухмыльнулась и швырнула свою посылку через забор. В начале ноября она отправила в туман мешок с апельсинами, черные печенюшки с кремом, какие принято дарить детям на Хэллоуин, тыквы и все, что осталось после детей, ходивших по домам в праздник.