Не жизнь, а роман! - Юлия Викторовна Меллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У меня есть послание от моего бывшего господина аги Яваша[24].
— Бывшего господина? — послышались удивлённые восклицания капитанов, присутствовавших при допросе.
Человек поклонился ещё раз:
— Ага Яваш достойный и почитаемый господин в Эдессе.
— Эдесса! Она же занята проклятым Нур ад Дином!
— Совершенно верно, господин.
— Так как… — вопрос и подозрения повисли в воздухе.
— Несколько лет я ходил с торговым караваном купца Луиджи по христианским городам за Срединным морем, но несколько лет назад Эдесса была захвачена, а наш караван разграблен. Это было страшное время. Христиан изгоняли или убивали. Церкви превращались в мечети. Я попал в рабство к аге Явашу. Прошли годы, прежде чем я понял, как мне повезло. В нём нет лютой ненависти к иноверцам. Он образованный, спокойный человек, по воле судьбы и своего рода служащий при семье военачальника Занги. С ним он пришёл в Эдессу, после его гибели остался служить сыну Нур ад Дину.
— Ты предатель! Как можно восхвалять своего врага! — Рутгер схватил мужчину за ворот и встряхнул.
— Остынь, — твёрдо осадил его Дидье.
— Рутгер, — строго позвал рыцаря Леон.
— Продолжайте, — мягко обратилась Катерина к сжавшемуся человеку. Она не видела в нём страха, лишь сожаление, что он стоит здесь, выполняя данное обещание.
— И назовите, пожалуйста, своё имя, — добавила Катя.
— Моё имя никому неизвестно, сеньора. Я Вито, сын простого конюха, ставший одним из многочисленных помощников купца Луиджи. Мы с ним арагонцы.
— Понятно, продолжайте.
— Я умею ухаживать за лошадьми и мне доверили уход за животными аги. Как-то благодаря моим навыкам удалось распознать обман на базаре и не купить скакуна, который был болен. Потом был случай, когда любимый жеребец аги стал ни с того ни с сего буйно вести себя. Я догадался, что он не взбесился, а его укусила оса. Ещё мне довелось лечить овец. Не так давно ага Яваш спросил меня, хочу ли я вернуться домой? Я ответил, что любой человек скучает по дому. Тогда он взял с меня клятву, что я передам послание и проводил до берега, посадил на корабль. Это было три месяца тому назад — и вот я здесь, чтобы исполнить свою клятву.
— Что же за послание ты для нас привёз? — хмурился Леон, боясь собственных догадок.
— Аге Явашу за достойную службу были переданы пленники-христиане, среди них есть рыцари, один из них Бертран де Бланшфор.
Гробовое молчание послужило выразительным ответом. Вито опасливо покосился на важных сеньоров и, опустив глаза, продолжил говорить:
— Мой господин… бывший господин отправил послание французскому королю с именами тех рыцарей, что у него в плену и обозначил сумму выкупа.
— Что?!
— Так сделали все благородные уважаемые люди Эдессы. Недостойно мстить пленникам, но нет позора в том, чтобы получить выкуп. Я был одним из многих, кто передал подобное послание для милостивого Людовика и слышал разговоры среди его поданных, что он будет собирать деньги для выкупа всех своих людей.
— Ты был у Людовика?
— Я не видел его самого, но да.
— Где он?
Вито пожал плечами.
— Он ведёт войско домой, но они идут очень медленно. Нормандский король высадил ваших воинов в южной части Италии, и они с трудом продвигаются через те города, что дают им разрешение пройти. Я встретил французов недалеко от Милана.
— А зачем ты пришёл к нам, если твой ага ждёт денег от Людовика?
— Сеньор де Бланшфор сказал уважаемому аге Явашу, что его семья быстрее заплатит за его свободу и целовал на этом крест. Ага поверил ему и обязал меня дойти до ваших земель, чтобы передать, как обстоят дела.
Мужчины с подозрением смотрели на Вито. Все они последнее время жили как на вулкане и сейчас могли подозревать, что нечестивец Яваш захочет дважды получить выкуп за рыцаря, что посланец — никакой не посланец, а провокатор соседей, или сам по себе хитрый мошенник. Надо ли верить, что Бертран действительно в плену? Верить ли, что он в плену у этого аги, а не у другого?
Катерина поверила этому человеку. Она видела его усталость. В выражении лица, в интонациях чувствовалось уважение к бывшему пленителю. Такое сложно придумать, всё же здешние люди не психологи и не будут озабочены тем, чтобы придумывать такие хитрые крючки. И если Яваш действительно посчитал, что Вито отработал свой плен, то с его стороны было благородно отпустить его и по отношению к рыцарям очень достойно то, что он не замучил их в слепой ярости. К сожалению, бессердечие можно было встретить на каждом шагу и разные веры, это хороший повод проявить жестокость.
— Вито, расскажите, как живётся пленникам аги Яваша?
Мужчина стал мять край одной из своих рубах, не решаясь сразу отвечать, но счёл необходимым быть честным:
— Вас же интересуют не все, а рыцари?
— Да, Вито. Меня интересует мой муж, Бертран де Бланшфор.
— Его, как и других рабов, каждое утро вывозят на поля, работать. Кормят их лучше, чем у других хозяев, но вряд ли им доверят работу в доме. Кое-кому из ополчения французской армии поручили работу в кузне, есть германец, что целый день носит воду, а все остальные в поле.
— Мерзавец, как он посмел так обращаться с благородным сеньором! — сжал кулаки Леон, но что толку от ярости?
— Скажите, Вито, как найти в Эдессе дом аги Яваша?
— Мадам, зачем вам это? Неужели вы… — воскликнули одновременно капитаны.
— Всё потом, — попросила она рыцарей и выжидающе посмотрела на посланца.
— Ага каждый день ходит на службу во дворец Нур ад Дина, поэтому он проживает рядом с дворцом. На его дом укажет каждый. После того, как несколько лет назад местные христиане попытались самостоятельно отбить Эдессу, Нур ад Дин практически разрушил город. Осталось мало целых домов. Конечно, кое-что восстановили, а в остальном печальное зрелище. Так что все дома наперечёт.
— Христианам разрешён въезд в город?
— Пока ещё да, только пошлину надо заплатить в несколько раз больше, чем мусульманам, но, возможно, уже приняли закон, что нужен поручитель.
— Людовику надо было раньше собираться в поход! — ударил кулаком по столу Рутгер. — Такое унижение!
Вито хотел было заметить, что когда местные христиане решили вернуть себе Эдессу, то без жалости резали всех мусульман и хотели более не пускать их в город. Ненависть была взаимной, и в этом чувствовалось родство власть имущих. Пока не сталкивались интересы высокостоящих людей, простые горожане прекрасно сосуществовали друг с другом.
— Вито, вы можете отдохнуть у нас, — Катя
