Полное собрание стихотворений - Александр Пушкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Примечания
1
Почему мне бояться сказать это?Марго пленила мой вкус.
2
Т. е. в школе.
3
После этого стиха нескольких стихов не сохранилось.
4
Кому неизвестны Воспоминания на 1807 год?
5
Сударыня, вас очень легкоПринять за своднюИли за старую обезьяну.Но за грацию, – о боже, нет.
6
Карамзин.
7
Державин.
8
Ломоносов.
9
Креста, сиречь не Анненского и не Владимирского – а честнаго и животворящаго.
10
О волшебство первой любви!..
Виланд (нем.)
11
Ноэль (Святочная песенка.)
12
Дальнейший текст неизвестен
13
В рукописном тексте: Вдали тиранов и невежд
14
"Твой и мой, – говорит Лафонтен —Расторгло узы всего мира". —Что до меня, я этому отнюдь не верю.Что было бы, моя Климена,Если бы ты больше не была моей,Если б я больше не был твоим?
15
В последней незавершенной рукописной редакции четвертая строфа читается так:
Когда луны сияет лик двурогойИ луч ее во мраке серебритНемой залив и [склон горы] отлогойИ хижину, где поздний огнь горит —И с седоком приморского дорогойПривычный конь над бездною бежит…И в темноте, как призрак безобразный,Стоит вельблюд, вкуш<ая> отдых праздный.
16
Здесь не хватает четырех – пяти стихов.
17
Возврати мне юность мою! (нем.)
18
Горячие закуски.
19
"Нечестивые, пишет Магомет (глава: Награды), думают, что Коран есть собрание новой лжи и старых басен". Мнение сих нечестивых, конечно, справедливо: но, не смотря на сие, многие нравственные истины изложены в Коране сильным и поэтическим образом. Здесь предлагается несколько вольных подражаний. В подлиннике Алла везде говорит от своего имени, а о Магомете упоминается только во втором или третьем лице.
20
В других местах Корана Алла клянется копытами кобылиц, плодами смоковницы, свободою Мекки, добродетелию и пороком, ангелами и человеком и проч. Странный сей реторический оборот встречается в Коране поминутно.
21
«Мой пророк, прибавляет Алла, вам этого не скажет, ибо он весьма учтив и скромен: но я не имею нужды с вами чиниться» и проч. Ревность араба так и дышит в сих заповедях.
22
Из книги Слепец.
23
Плохая физика; но за то какая смелая поэзия!
24
St – сокращенное Saint: Сэн-Пере.
25
Варианты в честь мадмуазель Н.Н.
26
Подражание г. Петрову, знаменитому нашему лирику.
27
Слово, употребленное весьма счастливо Вильгельмом Карловичем Кюхельбекером в стихотворном его письме к г. Грибоедову.
28
Под словом клады должно разуметь правдивую ненависть нынешних Леонидов, Ахиллесов и Мильтиадов к жестоким чалмоносцам.
29
Г. Питт, знаменитый английский министр и известный противник Свободы.
30
Горячка.
31
Графиня <А. И.> Хвостова, урожденная княжна Горчакова, достойная супруга маститого нашего Певца. Во многочисленных своих стихотворениях везде называет он ее Темирою (см. последн. замеч. к оде: «Заздр. кубок»).
32
Подражание е. высокопр. действ. тайн. сов. Ив. Ив. Дмитриеву, знаменитому другу гр. Хвостова:
К тебе я руки простиралУже из отческия кущи,Взирая на суда бегущи.
33
Здесь поэт, увлекаясь воображением, видит уже Великого нашего лирика, погруженного в сладкий сон и приближающегося к берегам благословенной Эллады. Нептун усмиряет пред ним предерзкие волны; Плутон исходит из преисподней бездны, дабы узреть того, кто ниспошлет ему в непродолжительном времени богатую жатву теней поклонников Лже-пророка; Зевес улыбается ему с небес; Цитерея (Венера) осыпает цветами своего любимого певца; Геба подъемлет кубок за здравие его; Псиша, в образе Иполита Богдановича, ему завидует; Крон удерживает косу, готовую разить; Астрея предчувствует возврат своего царствования; Феб ликует; Игры, Смехи, Вакх и Харон веселою толпою следуют за судном нашего бессмертного Пииты.
34
По когтям <узнают> льва. (лат.)
35
Так, когда я был печальным и пленным, моя лира всё же
Пробуждалась…
37
У Авеля, у Фанни.
Abel, doux confident de mes jeunes mystèr es (El. I): один из друзей А. Ш.
ПереводАвель, милый наперсник моих юношеских тайн (Элегия I)
Fanni, l'une des maitresses d'An. Ch. Voyez les odes qui lui sont adressées.
ПереводФанни, одна из любовниц Андрея Шенье. См. оды, к ней обращенные.
38
Comme un dernier rayon, comme un dernier zéphyreAnime le soir d'un beau jour,Au pied de l'échafaud j'essaie encor ma lyre.
(V. Les derniers vers d'André Chénier).ПереводComme un dernier rayon, comme un dernier zéphyreAnime le soir d'un beau jour,Au pied de l'échafaud j'essaie encor ma lyre.
(V. Les derniers vers d'André Chénier).39
И Узница моя.
V. La jeune Captive (M-lle de Coigny).
ПереводСм. Юная Пленница (М-ль де Куэньи).
40
Он был казнен 8 термидора, т. е. накануне низвержения Робеспиерра.
41
На роковой телеге везли на казнь с Ан. Шенье и поэта Руше, его друга. Ils parlerent de poësie а leur derniers moments: pour eux apres l'amitié c'était la plus belle chose de la terre. Racine fut l'objet de leur entretient et de leur derniere admiration. Ils voulurent réciter ses vers. I1s choisirent la premiere scène d'Andromaque.
(H. de la Touche.)Перевод.В свои последние минуты они беседовали о поэзии. Она была для них, после дружбы, прекраснее всего на свете. Предметом их разговора и последнего их восхищения был Расин. Им захотелось декламировать его стихи. Выбрали они первую сцену Андромахи.
(А. де ла Туш.)42
На месте казни он ударил себя в голову и сказал:
pourtant j'avais quelque chose là.
Перевод.Всё же у меня здесь кое-что было.
44
Пресыщение есть покой (лат.)
45
Гонзаго (португ.)
46
«Неистовый Орланд». (итал.)
47
Альфиери. (итал.)
48
Ты знаешь край
…
Вильг.<ельм> Мейст.<ер>. (нем.)
49
К господину Дау. (англ.)
50
Любовь, изгнание. (франц.)
51
Древо яда.
52
Нетти. (англ.)
53
Р и О.
54
Н и В.
55
Прочь, непосвященные. (лат.)
56
Таким я был прежде, и таков я и ныне. (франц.)
57
Сен-При. (франц.)
58
Не презирай сонета, критик.
Вордсворт. (англ.)
59
Это возраст Керубино… (франц.)
60
Барри Корнуэл. (англ.)
61
Твое здоровье, Мери. (англ.)
62
Постскриптум (приписка). (лат.)
63
Мальчик, прислужник пира. (лат.)
64
Гузла, или избранные иллирийские стихотворения, собранные в Далмации, Боснии, Кроации и Герцеговине. (франц.)
65
Париж, 18 января 1835.
Я думал, милостивый государь, что у Гузлы было только семь читателей, в том числе вы, я и корректор: с большим удовольствием узнаю, что могу причислить к ним еще двух, что составляет в итоге приличное число девять и подтверждает поговорку – никто не пророк в своем отечестве. Буду отвечать на ваши вопросы чистосердечно. Гузлу я написал по двум мотивам, – во-первых, я хотел посмеяться над «местным колоритом», в который мы слепо ударились в лето от рождества Христова 1827. Для объяснения второго мотива расскажу вам следующую историю. В том же 1827 году мы с одним из моих друзей задумали путешествие по Италии. Мы набрасывали карандашом по карте наш маршрут. Так мы прибыли в Венецию – разумеется, на карте – где нам надоели встречавшиеся англичане и немцы, и я предложил отправиться в Триест, а оттуда в Рагузу. Предложение было принято, но кошельки наши были почти пусты, и эта «несравненная скорбь», как говорил Рабле, остановила нас на полдороге. Тогда я предложил сначала описать ваше путешествие, продать книгопродавцу и вырученные деньги употребить на то, чтобы проверить, во многом ли мы ошиблись. На себя я взял собирание народных песен и перевод их; мне было выражено недоверие, но на другой же день я доставил моему товарищу по путешествию пять или шесть переводов. Осень я провел в деревне. Завтрак у нас был в полдень, я же вставал в десять часов; выкурив одну или две сигары и не зная, что делать до прихода дам в гостиную, я писал балладу. Из них составился томик, который я издал под большим секретом, и мистифицировал им двух или трех лиц. Вот мои источники, откуда я почерпнул этот столь превознесенный «местный колорит»: во-первых, небольшая брошюра одного французского консула в Баньялуке. Ее заглавие я позабыл, но дать о ней понятие нетрудно. Автор старается доказать, что босняки – настоящие свиньи, и приводит этому довольно убедительные доводы. Местами он употребляет иллирийские слова, чтобы выставить напоказ свои знания (на самом деле, быть-может, он знал не больше моего). Я старательно собрал все эти слова и поместил их в примечания. Затем я прочел главу: О нравах морлаков [итал. ] из «Путешествия по Далмации» Фортиса. Там я нашел текст и перевод чисто иллирийской заплачки жены Ассана-Аги; но песня эта переведена стихами. Мне стоило большого труда получить подстрочный перевод, для чего приходилось сопоставлять повторяющиеся слова самого подлинника с переложением аббата Фортиса. При некотором терпении я получил дословный перевод, но относительно некоторых мест всё еще затруднялся. Я обратился к одному из моих друзей, знающему по-русски, прочел ему подлинник, выговаривая его на итальянский манер, и он почти вполне понял его. Замечательно, что Нодье, откопавший Фортиса и балладу Ассана-Аги и переведший с поэтического перевода аббата, еще более опоэтизировав его в своей прозе, – прокричал на всех перекрестках, что я обокрал его. Вот первый стих в иллирийском тексте: «Что белеется на горе зеленой» [иллир. ] Фортис перевел: «Что же белеет средь зеленого леса» [итал.]. Нодье перевел Bosco – зеленеющая равнина; он промахнулся, потому что, как мне объяснили, gorje означает: гора. Вот и вся история. Передайте г. Пушкину мои извинения. Я горжусь и стыжусь вместе с тем, что и он попался и проч. (франц.)
