После меня – продолжение… - Акин Онгор

В то время в банковском секторе продолжалась не самая справедливая конкурентная борьба. Нам было известно порядка 20 мелких банков, которые уже давно должны были либо разориться, либо сменить хозяев, либо объединиться с другими банками. Мы поражались тому, как им удалось выйти сухими из воды после проведенных аудиторских проверок, да еще и сберечь свое имущество, предлагая при этом на рынке весьма высокие проценты. Тем не менее во время кризисов 2001 и 2002 гг. эти банки все-таки исчезли. Хотя такой исход был заранее предрешен, ни Совет сертифицированных аудиторов, ни Секретариат по делам Казначейства не предприняли никаких действий. Такой расклад дел вызывал у нас подозрение, что тут не обходилось без давления политических сил.

Банки, принадлежащие государству, повсюду распространяли информацию о том, что оно выступает в качестве страховщика их депозитов, и подчеркивали, что частные банки не могут этим похвастать. Это создавало несправедливые конкурентные условия. Совет сертифицированных аудиторов и Секретариат по делам Казначейства не предприняли никаких мер и тогда, когда подобного рода сообщения появились в рекламных плакатах государственных банков. Они не видели ничего предосудительного в такой несправедливости.

Мы ожидали от государства как законодателя и аудитора, что между банками не будет существовать никаких различий, что все они будут придерживаться принципов, проверку соответствия которым поручат эффективной службе контроля. Однако государственные банки находились в привилегированном положении. Некоторые государственные организации и пенсионные фонды в обязательном порядке обслуживались только в государственных банках, хотя частные банки имели аналогичную лицензию на ведение банковской деятельности, а проверки в них проводили те же самые государственные структуры! Это был период высокой инфляции и высоких процентных ставок, финансовый рынок находился в напряженном состоянии, поэтому Казначейство не могло за всем уследить.

Центробанк Турецкой Республики

В те времена одной из организаций, контролировавших деятельность банков, был Центробанк. Периодически он направлял своих инспекторов, чтобы те провели контрольную проверку деятельности Garanti. Особенно их интересовала работа казначейства нашего банка. Если посмотреть на такую практику со стороны, то можно было подумать, что Центробанк и Секретариат по делам Казначейства ведут между собой конкурентную борьбу, контролируя деятельность одних и тех же банков. В Центробанке был создан отдел по общему руководству, который следил за ходом аудиторских проверок во всем банковском секторе.

Я как президент Garanti каждые три или четыре месяца обязательно встречался с высшими руководителями Центробанка, предоставлял им самую полную и правдивую информацию о политике, стратегии банка и о применяющихся в нем методах работы. Моя самая первая встреча произошла в 1991 г. с тогдашним главой Центробанка Рюштю Сараджоглу, который одновременно с этим был председателем совета директоров Ассоциации банков Турции. Я тоже входил в нее как представитель Garanti.

Во время нашей первой встречи Рюштю Сараджоглу обратился ко мне с такими словами: «Акин, тебя назначили на должность президента и генерального директора, поздравляю. Известно ли тебе, что в турецком банковском секторе генеральные директора остаются на своем посту в среднем не более двух лет? Если тебе удастся задержаться в своем кресле дольше, то средний показатель будет увеличен; но практика показывает, что пока срок пребывания на этом посту именно такой». И на самом деле, банки очень часто меняли своих генеральных директоров, внезапно кого-то смещали с этой должности, но тут же назначали другого подходящего кандидата.

До сих пор в банковском секторе не происходило никаких существенных перемен. Никто еще заранее не сообщал о назначении нового генерального директора, который бы заявлял о начале переходного периода и управлял процессом преобразований, получивших известность не только в государстве и на рынке, но и в среде зарубежных кредиторов. Надо сказать, что я заранее предупредил Айхана Шахенка о своем уходе и убедил его в том, что необходимо широко оповестить общественность о таком изменении в руководстве банка. (По моему настоятельному совету за четыре месяца до моего ухода был сделан ряд необходимых объявлений о том, что я покидаю свой пост и на мое место будет назначен Эргюн Озен. Впервые в Турции смена президента банка проводилась таким цивилизованным способом. Это было свидетельством того, насколько изменилась культура Garanti.) Если в среднем по банковскому сектору пребывание на должности генерального директора длилось не более двух лет, то я внес личный вклад в повышение этого показателя, проработав девять лет.

В последующие годы главами Центробанка являлись Бюлент Гюльтекин (1993–1994) и Яман Тёрюнер (1994–1995). Из-за нестабильности рынка Центробанк работал в чрезвычайно напряженном режиме, что мешало проводить регулярные встречи с его руководством. Только Яману Тёрюнеру мне удавалось во время наших нечастых встреч передавать полную информацию о деятельности банка, его стратегии и политике.

После Яман-бея Центробанк на какое-то время возглавил ныне уже покойный Осман Джавыт Эртан. Это был период, когда система использования банкоматов еще не была повсеместно распространена, а мы ввели практику работы всех банковских отделений во время обеденного перерыва, а вслед за этим, чтобы предоставить клиентам еще более качественное обслуживание, пришли к решению о том, что некоторые банковские отделения будут работать и в субботние дни.

Вот тогда-то я и получил очень грозное телефонное предупреждение от Джавыта Эртана. Он кричал в телефонную трубку: «По какому праву вы открыли свои отделения для работы по субботам? Разве вы не знаете, что в этот день отсутствует возможность перевода платежей между банками?» Он требовал, чтобы мы немедленно отменили наше решение. Такое поведение было совершенно не в моем стиле. Между тем Джавыт-бей считал, что он прав! Я как руководитель прославился тем, что даже в самые трудные, напряженные и ответственные моменты никогда ни на кого не повышал голос. Но сейчас на меня кричал глава Центробанка!

Во время нашего 45-минутного разговора я постарался спокойно и сдержанно объяснить ему, что такое решение было вызвано спросом на наши услуги, что мы хотим удовлетворить потребности наших клиентов, которые нуждаются в проведении операций с денежными средствами, в том числе и безналичных расчетов, именно по субботам. Я особо подчеркнул, что не существует никаких законодательных препятствий для такого нововведения. Мне не удалось переубедить главу Центробанка целиком и полностью, но я заставил его взглянуть на ситуацию нашими глазами и заверил в том, что и сейчас, и в будущем наши решения не будут противоречить существующему законодательству. Он перестал кричать. Этот пример наглядно показывает разницу между типичными бюрократами и руководителями частных структур в вопросе удовлетворения потребностей клиентов.

Когда через какое-то время Центробанк возглавил Гази Эрчель, я по заведенному порядку продолжал регулярно с ним встречаться и предоставлять всю информацию о деятельности нашего банка.

Взаимоотношения с премьер-министрами

Я на личном опыте убедился в том, что президент любого банка непременно должен видеться с премьер-министром. В предыдущих главах этой книги, где рассказывается о приобретении Bank Ekspres и кредитовании Союза кооперативов по продаже сельскохозяйственной продукции, я уже описывал процесс общения с премьер-министром. Думаю, будет нелишним еще раз вернуться к этой теме.

Одна из очень интересных встреч произошла в то время, когда премьер-министром Турции был Месут Йылмаз. Кроме него на ней присутствовали члены совета директоров Ассоциации банков Турции и министр финансов Зекерия Темизель.

Когда перешли к обсуждению вопросов, я взял слово и сказал: «В связи с тем, что в нашей стране уже много лет держится высокий уровень инфляции, мы должны в соответствии с международным законодательством учитывать ее воздействие в бухгалтерской отчетности. Считаю, что и Министерству финансов следует перестроить свою работу, чтобы соответствовать этим правилам». Премьер-министр дал ответное слово министру финансов. Как мне показалось, в голосе Зекерии-бея слышался сарказм. Он сказал, что на сегодняшний день Министерство финансов не может следовать таким требованиям, но вот когда инфляция упадет, то тогда, скорее всего, и появится возможность для применения инфляционной бухгалтерии. Это было непостижимо! Услышанное привело нас в изумление, ведь если инфляция упадет, то и не будет и нужды применять инфляционную бухгалтерию! Подобный ответ явственно демонстрировал качество правления Анкары того времени.