Хpоники российской Саньясы. Том 1 - Владислав Лебедько

Мне кажется, что особенно в Петербурге те странные процессы. Которые здесь происходят, — они направлены в эту сторону, — тем или иным способом все специалисты, которые занимаются подобными вопросами, — они что-то улавливают, постигают эту тенденцию и, таким образом, мы сообща создаем основы некой новой культуры. Хотя, мифов здесь очень много, искажений — огромное количество.

В: — А с чего началась ваша Практика?

С.П.: — Началось все с детства. Я у себя обнаружил очень интересное явление, которого у других людей, по моим наблюдениям не было. Я обнаружил, что со мной случаются какие-то особые состояния, которые длились от пятнадцати минут до часа. В этих состояниях я мог то, чего не мог в другое время.

В: — Например?

С.П.: — Если я, например, в этом состоянии брался рисовать, то рисунок попадал на выставку, хотя, в обычное время, я вообще ничего не мог изобразить. Если я в это время начинал что-то руками делать, то из моих рук выходили очень интересные, качественные и красивые вещи. В обычном своем состоянии я ничего такого не умел.

Где-то в седьмом классе мне в руки попала книга «Энциклопедия элементарной математики» — это вполне серьезная книга, где, к тому же были оригинальные статьи, например. Эйлера и тому подобное. Эта энциклопедия предназначена для студентов Университета. Так вот, находясь в тех особых состояниях, я понимал все, что там написано. Мало того, я мог предчувствовать и предсказывать то, что будет написано дальше, — на следующей странице, в следующих статьях. Но, проходило полчаса, я снова открывал эту книгу и совершенно не мог понять ничего, что там написано.

Это же жуть какая-то! В молодом возрасте все это ведь очень задевает. Тогда я думал, что у меня что-то не так с мозгами: И вот, у меня на этом фоне возникли всякие странные интересы. У меня, когда я только учился в техникуме, была уже профессиональная библиотека по истории религий, мифологии, психологии, философии. Я знал уже многие вещи, которые тогда ученых ставили в тупик. Например, мне были понятны механизмы таких явлений, как, например, случаи, когда человек вдруг начинает говорить на языке, который он никогда не изучал, с которым никогда не контактировал. Я умудрился тогда — почти сорок лет назад, добраться до такой литературы, которая «пролетела» мимо цензуры нашей советской действительности в виде загадок психологии. Из всего этого я делал глубокие выводы. Я тогда уже понял, что если существуют такие научно зафиксированные явления, значит наше сознание — это не одномерное явление, каким его описывала тогдашняя наука.

Начал я потихоньку всем этим увлекаться. Вообще, мои интересы тогда были связаны еще и с физикой: квантовой механикой и теорией поля, так что я пытался с этих позиций подобраться и к пониманию явлений, связанных с сознанием.

Дальше я стал ставить эксперименты. Прежде всего, я обнаружил, что мой мозг и вообще мои способности не годятся для того, чтобы сделать какой-то существенный шаг в науке. Нужно было что-то изменить. Поэтому я и начал экспериментировать. Например, были эксперименты по созданию абсолютной памяти. Во время чтения книги я создавал некое пространство, где все прочитанное складывалось в единое целое. Я получил-таки эффект. Я мог прочитать страницу абсолютно бессмысленных слов и потом полностью воспроизвести ее по памяти. Было мне тогда лет пятнадцать. Но после этого оказалось, что те замечательные состояния глубокого понимания того, что я не понимал в обычном состоянии, — они полностью исчезли. Я сразу почувствовал себя тупым идиотом, хотя, конечно же, оставался обычным, нормальным человеком. Я спешно стал разрушать эту абсолютную память. Разрушил очень хорошо. Сумел вернуться к прежнему состоянию. Короче говоря, — чего я только с собой не проделывал.

Дальше я встретился со своей будущей женой, с Ритой, Маргаритой Николаевной. Рита перенесла менингит. Потом уже, когда появились приборы ЯМР, ей сделали снимок, и оказалось, что треть мозга просто отсутствовала и на ее месте была киста.

Рита была в весьма плачевном состоянии. И, при контакте с ней у меня проявилось то самое главное качество, которое меня всю жизнь вело и ведет. Это качество заключалось в том, что, при контакте с любым человеком, если он что-то делал, мне незамедлительно становилось ясно, чем он кончит. И эта способность присутствует всегда. Если то, что он делает, закончится плохо, то я это немедленно чувствую. А таких людей и ситуаций не так уж мало.

В: — Что вы имеете в виду, говоря «закончится плохо»?

С.П.: — А диапазон широкий. Например, человек болеет и берет какое-то лекарство. Посидев рядом немного, я знаю, чем закончится его лечение. Если это закончится смертью, я это чувствую немедленно. А Маргарита Николаевна не раз была в этой ситуации. Она постоянно вваливалась в процесс умирания. Самого разнообразного вида. Те структуры мозга, которые обеспечивают самосохранение, у нее были уничтожены. И она постоянно попадала в ситуации умирания. Все тридцать лет совместной жизни я постоянно вытаскивал ее с «того света». В самых разных вариантах, когда разрушались самые разные системы организма. Я с ней прошел такой курс, что потом, когда работал уже в 1-м Медицинском Институте и меня приглашали к кому-то в реанимацию, — мне моментально становилось ясно, что происходит, и что с этим можно делать. Так что, в условиях реанимации я некоторое время достаточно эффективно работал.

Таким образом, вся эта эпопея с моей женой, которая длилась тридцать лет, — сделала из меня экстрасенса, мага. В рамках этой эпопеи были созданы самые разнообразные методики работы.

Кроме того, сразу же после нашего с Ритой знакомства, мы с ней начали выдавать удивительные результаты, — она сама была совершенно незаурядным человеком. У нее были удивительные способности к экстрасенсорике, телепатии. Через три дня после первой нашей встречи у нас произошло энергетическое замыкание, и начался режим информационного и энергетического объединения. Каким это образом реализовывалось? Сначала выяснилось, что мы видим с ней общие сны, в которых совместно являемся действующими лицами в одних и тех же ситуациях. Еще через пару недель возникло энергетическое объединение. Доходило до того, что я, предположим, стукаюсь, а у нее на том же месте синяк возникает или она ушибается, а мне больно становится, я порезался, — у нее шрам: Со всем этим мы сразу же побежали к специалистам. Вышли на Кулагину и на людей, которые ее изучали. Был такой Сергеев Геннадий Александрович, доктор математических наук, полковник. Он изучал подобные феномены. Нас с Ритой он исследовал по многим характеристикам, с помощью своих приборов, и у нас оказались почти такие же данные, как и у Кулагиной, которая двигала предметы своей волей.