Загнанная - Ф. Каст

Это не был жадный, грубый поцелуй, каким совсем недавно напугал меня Эрик. Поцелуй Старка был больше похож на робкий вопросительный знак, на который я ответила уверенным восклицательным.

Понимаю, что должна была взбеситься. Надо было оттолкнуть его, а не целовать (да еще с таким пылом!). Хотелось бы верить, что моя недостойная (грубо говоря — похотливая) реакция объяснялась стрессом и недавно пережитым страхом, от которого мне хотелось поскорее избавиться, а объятия Старка показались самым близким и доступным избавлением. Короче, я не несу полную ответственность за то, что целовалась со Старком прямо на ступенях манежа.

Но на самом деле это все неправда. Я целовалась со Старком не из-за стресса или страха, не из чувства благодарности и не в поисках спасения. Я целовалась с ним потому, что хотела целоваться. Он мне нравился. Очень нравился. Да, я все еще не знала, что мне с ним делать. Не знала, какое место он займет в моей жизни, особенно если учесть, что я стыдилась обнародовать свои чувства к нему. Страшно было даже подумать о том, как взбесятся мои друзья, когда узнают! Не говоря уже обо всех школьных девчонках-истуканчиках, которые…

Мысль о девчонках, которых Старк кусал — и не только кусал! — произвела эффект ледяного душа. Я мгновенно пришла в себя и положила конец поцелую. Потом с такой силой отпихнула Старка, что он отлетел от двери.

Вихрем влетев в манеж, я виновато огляделась но сторонам и с огромным облегчением поняла, что кроме нас двоих там больше никого нет.

На краю манежа была небольшая пристройка, типа каптерки. Там хранились луки, стрелы, мишени и прочее спортивное снаряжение. Мы со Старком влетели в эту пристройку, и я, захлопнув дверь, отпрянула от него на несколько шагов. Когда ничего не подозревающий Старк многозначительно посмотрел на меня и, улыбнувшись своей особенной сексуальной улыбкой, сделал шаг ко мне навстречу, я выставила вперед руку.

— Нет. Стой, где стоишь, а я останусь тут. Нам нужно поговорить, и лучше сделать это на стоянии.

— Потому, что ты теряешь голову рядом со мной?

— Что ты себе вообразил? Ничего я не теряю и голова всегда при мне! Просто я не девочка-истуканчик, понял?

— Чего?

— Так я называю девчонок, которых ты кусаешь, а потом промываешь им мозги, так что они хором распевают: «Ах, этот милашка Старк! Он такой классный! Ой, держите меня семеро! ». Меня это бесит, понял? Кстати, если ты когда-нибудь попытаешься проделать этот трюк со мной, я призову все пять стихий и так намылю тебе загривок, что мало не покажется. Я серьезно говорю, Старк.

— Я никогда ничего такого с тобой не сделаю, хотя был бы не прочь попробовать тебя на вкус. Честное слово! — Голос его снова стал сексуальным, и он сделал ко мне маленький шажок.

— Нет! Я тебя очень прошу не приближаться.

— Ладно, ладно, как скажешь. Чего ты из трусов выпрыгиваешь?

Я нахмурилась.

— Вот, что, Старк. Ни из каких трусов я не выпрыгиваю. Но неужели ты не замечаешь, что кругом творится? Дом Ночи полностью попал под власть Калоны. Неферет превратилась в нечто похлеще любого демона. Мне и моим друзьям угрожает опасность. У меня голова идет кругом от всего этого, поэтому я просто не могу сеье позволить себе запасть на парня, который нападает девчонок и промывает им мозги!

— Значит, ты на меня запала?

— Да, черт возьми! Послушай, Старк, я не хочу тебе врать. У меня есть парень-вампир и еще один парень — человек, с которым я Запечатлена. Как сказала бы бабушка, моя бальная карточка уже заполнена, мест нет.

— Твоего парня-вампира я беру на себя, — заявил Старк, машинально потянувшись к висевшему у него за спиной луку.

— Черт, нет! Ты не возьмешь его на себя! — теряя терпение, заорала я. — Выброси эту мысль из головы раз и навсегда! Лук — это не ответ на все вопросы, Старк. Это твое последнее средство, и ты не должен использовать его против человека или вампира. Раньше ты об этом знал.

Его лицо окаменело.

— Ты знаешь, что со мной произошло. Я не собираюсь извиняться за то, что стало моей второй натурой.

— Твоей натурой? О чем ты говоришь, Старк? Угрожать убийством — это твоя натура? Или быть бабником и насильником?

— Я — это я! — крикнул Старк и ударил себя кулаком в грудь. — Теперь я такой .

— Выслушай меня внимательно, Старк, потому что я не буду повторять дважды. Пойми ты, наконец! У всех нас есть дурные стороны, и каждый из нас сам выбирает — потакать им или бороться с ними!

— Это не то же самое…

— Заткнись и выслушай меня! — Гнев душил меня, я просто не могла с собой совладать. — Каждый из нас особенный, и для каждого его жизнь — «это не то же самое»! Некоторым приходится бороться лишь со своим желанием проспать первые уроки и не вытаскивать задницу из теплой постели по звонку будильника. Мы с тобой можем им только позавидовать. Перед другими стоят вопросы посложнее — например, ложиться ли в клинику реабилитации и попытаться избавиться от наркозависимости или махнуть рукой и продолжать травить себя. Твоя борьба еще труднее — тебе предстоит сражаться за свою человечность, победить тьму и не превратиться в чудовище. Но у тебя все равно ocтается выбор. И сделать его можешь только ты.

Некоторое время мы просто стояли и смотрели друг на друга. Я не знала, что еще сказать. Я не могла сделать выбор за Старка, и еще вдруг поняла, что не должна больше встречаться с ним тайком. Если он не хочет стать парнем, которым я смогу гордиться перед друзьями, то совершенно неважно, каким чудесным он может быть наедине со мной. И он должен это знать.

— То, что случилось сегодня ночью, больше не повторится. Я так не хочу.

Мой гнев улегся, и голос прозвучал спокойно и грустно.

— Как ты можешь такое говорить, когда только что призналась, что любишь меня?

— В этом все и дело, Старк. Я не смогу быть с тобой, если мне придется скрывать от всех, что мы вместе.

— Это все из-за твоего парня-вампира?

— Это все из-за тебя. Да, с Эриком я тоже должна считаться. Я дорожу им и не хочу причинить ему боль, но было бы глупо остаться с ним и тосковать о тебе или о ком-то еще, например, о моем человеческом парне. Короче, я останусь с тем, кого люблю. И не Эрик мешает мне быть с тобой.

— А я тебе правда небезразличен?

— Правда. Но честное слово, я не буду твоей девушкой, если мне придется стыдиться тебя перед друзьями. Нельзя быть хорошим со мной и плохим со всеми вокруг. Ты такой, каким бываешь большую часть времени. Я вижу, что в тебе и сейчас остается что-то хорошее, но рано или поздно тьма проглотит последние остатки твоей человечности, а я не хочу, чтобы это все происходило на моих глазах.