Разум и чувства - Джоанна Троллоп

Проводив его в гостиную со столиками, заставленными китайскими шкатулками и фотографиями в серебряных рамках, миссис Феррарс, не теряя времени, сразу перешла к делу.

— В последнее время мне пришлось очень нелегко, — проинформировала она Эдварда. — Как мать семейства я сильно страдала. Меня преследовало чувство, что я, не побоюсь этого слова, лишилась обоих своих сыновей.

Эдвард откашлялся. В руке он держал крошечную чашечку из китайского фарфора, которую дала ему мать, с лужицей едва теплого кофе на дне.

— Мама, — сказал он, — я же здесь. Я пришел повидаться с тобой.

— И для чего ты решил это сделать?

Эдвард постарался вспомнить, что ему советовала Элинор.

— Я хотел, чтобы ты знала: неважно, что каждый из нас сделал — или не сделал, — я все равно остаюсь твоим сыном и не хочу отдаляться от тебя.

Миссис Феррарс обдумала его слова. Она сидела на краешке одного из своих жестких диванов, тесно прижав друг к другу ноги в лаковых туфлях и по-прежнему не глядя на него.

— Я слышала, ты не собираешься жениться на этой девушке, — наконец произнесла она.

— Не на Люси…

— Тогда к чему был весь этот шум?

— Я совершил ошибку, мама. Но мне здорово повезло не совершить еще большую.

Миссис Феррарс вздернула подбородок и неодобрительно заметила:

— Она охотилась за нашими деньгами.

Эдвард проигнорировал ее слова. Он не собирался обсуждать Люси и вообще как-то касаться темы своего брата. Вместо этого он продолжил:

— Я хочу, чтобы ты знала, мама. В скором времени я действительно женюсь.

Миссис Феррарс пронзила его взглядом.

— Надеюсь, на этот раз твой выбор будет более разумным.

— В жизни не делал ничего разумнее.

— Мортоны — прекрасные люди, — сказала миссис Феррарс. — Строительство в последнее время…

— Я женюсь не на Тэсси Мортон, — перебил он ее. — Я практически не знаком ни с ней, ни с ее семьей. Они меня не интересуют. Я женюсь на Элинор Дэшвуд. Я просил ее руки, и она дала согласие. И я до сих пор не верю, что она сказала «да».

В гостиной воцарилось молчание. Миссис Феррарс смотрела в пространство, а Эдвард уставился на свои ботинки. Потом она сказала:

— Даже ты со своей безграничной сентиментальностью должен понимать, какую глупость совершаешь. Состояние Тэсси Мортон на данный момент обозначается семизначным числом, а в будущем увеличится в несколько раз. А у этой девчонки Дэшвуд ни гроша за душой.

Эдвард поднял глаза и твердо поглядел на мать.

— Я люблю ее, — сказал он.

Миссис Феррарс нетерпеливо от него отмахнулась, прищелкнув языком.

— Не смеши меня!

— Я не вижу здесь ничего смешного, — ответил он. — Никогда в жизни не был так серьезен. Элинор — лучший человек, которого я когда-либо встречал, и ты много потеряешь, если не попытаешься узнать ее поближе. Только из-за нее я приехал сюда. Она сказала, что мне надо постараться наладить отношения с тобой и все тебе честно рассказать. Мама, еще три дня назад мне было все равно, увидимся ли мы вообще когда-нибудь!

Миссис Феррарс вздрогнула. Потом запустила пальцы себе в рукав, вытащила оттуда кружевной платочек и поочередно приложила к обоим глазам. Дрогнувшим голосом она произнесла:

— По-моему, ты не понимаешь, что я говорю. О разнице в их благосостоянии.

— Понимаю, — сказал Эдвард. — Прекрасно понимаю. Вот только дело в том, что мне на это наплевать. Единственное, чего я хочу, — это жить вместе с лучшей девушкой на свете, до конца моих дней. Мне будут платить зарплату в Делафорде. Элинор закончит учебу и сможет зарабатывать еще больше. Нам выделили там квартиру. Все складывается как нельзя лучше.

Миссис Феррарс фыркнула. Было похоже, что она если и не смягчилась, то хотя бы не готовилась к новым нападкам. После еще одной паузы она сказала:

— Ты знаешь, сколько я выделила Фанни…

— Когда она вышла за Джона?

— Да. Естественно, ты получишь столько же.

— Ух ты! — воскликнул Эдвард, не скрывая удивления.

— Но не больше.

— Мне больше и не надо. Я и этого-то не ожидал…

— На земле нет ни одного человека, который не хотел бы иметь больше, чем уже имеет.

— Но точно не я, мама.

Миссис Феррарс не снизошла до того, чтобы комментировать такую глупость.

— Я никогда не хотела отдаляться от моих сыновей, — сказала она.

— Конечно, мама.

— И никогда не собиралась вставать на пути к вашему… счастью.

— Это хорошо, мама.

— Конечно, относиться к тебе по-прежнему я не смогу, но мне все равно приятно, что хотя бы один из моих мальчиков вернулся ко мне.

Эдвард ничего не ответил. Он поставил чашку на стол среди бесчисленных китайских шкатулок и наклонился к матери.

— Пожалуйста, приезжай в Делафорд.

Миссис Феррарс слегка опешила.

— Что?

— В эти выходные. Все соберутся посмотреть нашу квартиру. Приезжай — познакомишься с Биллом.

Миссис Феррарс заерзала на диване и высморкалась. Потом осторожно спросила:

— Кто все эти люди?

— Семья Элинор. Мидлтоны. Миссис Дженнингс. Джон и Фанни с Гарри. — Он сделал паузу, а потом сказал: — Элли собирается позвонить Люси. Возможно, они с Робертом тоже придут. У нас будет что-то вроде пикника. На улице, если повезет с погодой, или в нашей квартире.

— Пикник… — недовольно пробормотала миссис Феррарс.

— Да, мама. Я знаю, ты терпеть не можешь пикники, но наш тебе понравится. Я приготовлю для тебя стул.

— Я так понимаю, — выдавила из себя миссис Феррарс, — ты не оставляешь мне выбора.

— Это значит — да?

Впервые за эту встречу мать посмотрела Эдварду в глаза. А потом одарила его царственным кивком.

— Полагаю, именно так, — сказала она. — Мне ничего не остается, кроме как смириться, не правда ли?

— Бог мой, — воскликнул Джон Дэшвуд, въезжая на своем внедорожнике-мерседесе в ворота Делафорда, — Элинор просто сошла с ума!

Фанни, набиравшая СМС на своем смартфоне, не поднимая головы, рассеянно спросила:

— Почему, дорогой?

— Сама посуди: согласилась выйти за твоего брата — без обид, мой ангел, — когда могла завладеть всем этим!

Фанни оторвалась от экрана и бросила небрежный взгляд в окно. Потом, сообразив, где находится, осмотрелась уже гораздо внимательнее.

— Должна сказать, поместье в прекрасном состоянии.

— Чудесные деревья.

— Но не лучше, чем в Норленде, милый.

— Нет, — торопливо согласился Джон. — Конечно нет. Я просто подумал, что все это могло принадлежать Элинор.