Выброшенный в другой мир 2 (СИ) - Геннадий Ищенко

Ворота захватили легко. Караульные ничуть не встревожились, когда на тракте показались несколько всадников, а за то время, пока в воротах стояли убившие стражников кавалеристы, до подхода основных сил никто не въехал в город и из него не выехал. На улицах людей тоже было на удивление мало. До подхода легионов кавалерия в город не входила, ограничившись охраной ворот. Занимали города легионеры, а кавалеристы в таких случаях патрулировали стены и ворота, не давая разбежаться жителям. Так поступили и с Гонжоном. Двадцать тысяч легионеров небольшими группами разошлись по городу, выгоняя его жителей из домов. Когда набиралось человек двадцать, их конвоировали в порт. Не везде все шло гладко. На одном из постоялых дворов оказался отряд наемников, которые оказали сопротивление, уложив десятка три легионеров, после чего заперлись в доме и взялись за арбалеты. Взбешенный центурион приказал поджечь дом, что и сделали. Второй раз потери понесли в квартале кузнецов, третий — возле казарм городского гарнизона, солдаты которого не полностью ушли из города.

Еще легионеры приводили людей, а в порту уже начали их сортировку. К складам отгоняли молодых, красивых женщин и сильных мужчин. Поначалу у женщин отбирали детей, но после того, как одна из них вцепилась в лицо легионера, разорвав ему ногтями глаз, решили пока этого не делать.

— Детей оставляйте, — скомандовал легат центуриону, который руководил отбором. — Их можно будет перебить потом. А кого‑то, может быть, возьмут в империю. А то таких, как она, — он кивнул на труп женщины, — будет много.

Когда закончили отбор по внешним признакам, оставшихся начали опрашивать трое, знавшие местный язык. Вопрос у всех был один: есть ли ремесленники. Если такие были, не слишком старых тоже отводили к складам. В конце этой работы осталось примерно три тысячи ненужных людей.

— Вот вам и жертвы, — сказал консул жрецу. — Хватит? Только здесь убивать никого не будем, чтобы не возиться с вывозом тел. Сейчас их отгонят подальше от города и начинайте работать. И конвоируйте небольшими группами человек по сто, а то увидят, что их ждет, и попытаются сбежать. Такую толпу всю не положишь, часть людей все равно разбежится. А отобранных запирайте в склады. До завтра там посидят, а завтра должен прийти флот. Только пару сотен мужчин отправлять не нужно, они нам пригодятся самим.

— Может быть, оставим и женщин? — спросил один из легатов. — А то легионеры будут недовольны. Хоть одну на центурию?

— И надолго ее хватит? — сказал консул. — Твои жеребцы их за день заездят. Мне еще не хватало драк в легионах из‑за баб! Дать вам, потребуют и парни в Дорее. Нет, уж! Через несколько дней уйдем в поход, и пусть облегчаются во взятых городах. А те, кого оставим в портах, пошарят в окрестностях и кого‑нибудь найдут. Не все же здесь деревни пустые.

— Вы молодцы! — сказал Сергей Суру. — Ребят я поощрю сам, а ты подумай над наградой для себя. Сообщение уже послали эстафетой, и я в нем сделал приписку специально для Галы. Будет знать, что ее муж жив и геройствует.

— А что, если наведаться и в Гонжон? — предложил Сур. — Там стена гораздо более протяженная и не такая высокая, как в Дорее. И корабли в порту наверняка будут.

— Не сейчас, — не согласился Сергей. — Мне нужно было разозлить консула, а не запугать. Если он начнет осторожничать, может и не пойти в нужное нам место. Да и опасно туда сейчас лезть. Вот когда легионы уйдут вглубь провинции, можно будет подумать над тем, как осложнить жизнь оставшимся. И действовать уже придется не так. Вряд ли теперь порт будет охранять пара остолопов, счет пойдет на десятки. Скорее, удобнее будет подплыть на лодке. Ладно, иди приведи себя в порядок и отдыхай.

— Пока они действуют так, как мы и предполагали, — заметил сидевший здесь же Севорж. — Ортисий выступил на Гонжон.

— А там остались пять тысяч идиотов, — вздохнул Сергей. — Будет консулу на ком отыграться. Ему в городе столько людей не нужно, а в империю отправят только самый лучший товар.

— А вы о них не жалейте, — равнодушно сказал генерал. — Мне жалко только детей. Они пока за себя решать не вправе, а взрослые свою судьбу выбрали сами. Ваша совесть чиста: все, что было можно, вы для них сделали. Идиоты? Значит, из‑за своей глупости и пострадают.

— Все вы говорите правильно, Ланс, но умных людей немного, а право на жизнь есть у всех. Если они в Гонжоне устроят бойню, и мы захватим консула в плен, ей богу, публично казню, сколько бы золота за него ни пообещали.

— Ну и зря! — не согласился генерал. — Всех мерзавцев не перевешаешь, а отношение к нам у жителей империи могут поменять только наши победы. Небось, после разгрома их армий уже не станут говорить о дикарях за проливом. А золото вам не помешает. Этого консула после всего все равно триумфатором не сделают.

— Посмотрим, — сказал Сергей. — Сначала нужно победить, а потом уже будем решать, кого казнить, а кого миловать.

Глава 2

— Вот вы и дождались, милорд, — грустно сказала Альда герцогу Эдгару Ольма. — А я в глубине души не хотела в это верить, хоть сама не один раз беседовала с захваченным квестором. Теперь вы можете выезжать к своему королю.

— Да, герцогиня! — поклонился Эдгар. — Сегодня же выеду. Спасибо за гостеприимство. А ваш муж уже успел отличиться, баронесса?

— Да, в письме герцога об этом было, — вздохнула Гала. — Это для вас, герцог, важны подвиги и слава, женщинам достаточно того, что их любимые живы и к ним вернутся. Я когда‑то немало провозилась с оружием и тоже мечтала о славе. А сейчас я мечтаю только о том, чтобы Сура и дальше не покинула удача.

— А что на границе с Сотхемом? — спросил герцог.

— Пока тихо, — ответила Альда. — Если там началась война, мы об этом еще не знаем.

— Вы не хотите написать мужьям письма? — спросил Джок дам, когда герцог откланялся и вышел. — Гонец пока еще здесь, но скоро я его отправлю к герцогу со своим отчетом. Можно заодно переправить и письма. Графине Севорж я уже об этом сказал, обещала передать.

— Сейчас и мы напишем! — сказала Альда. — Пойдем, Гала.

Альда ушла в свои комнаты, забрав с собой подругу, а Лишней остался в гостиной. Он облокотился на спинку кресла, прикрыл глаза и незаметно для себя самого задремал.

— Ваше сиятельство! — обратился к графу один из его людей, дежуривших на заднем дворе дворца. — Извините за то, что беспокою, но прибыл гонец от королевы Аглаи. Пропустить сюда?

«Старею — подумал Джок — Раньше я так не засыпал даже при сильной усталости. А сейчас и усталости‑то нет».

— Пропустите, только с сопровождающим, — велел он. — Потом он отведет гонца в казармы.

Вид у вошедшего человека Аглаи был донельзя уставший.