Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире - Галина Калинина

Индустрия развлечений

В свое время в нашей стране средства на разви­тие той или иной отрасли распределялись госу­дарством. Ныне эта картина резко изменилась: в невыгодные отрасли вкладывать средства не хотят; развивается только та индустрия, которая приносит доход при наименьших затратах. Одной из таковых и является индустрия развлечений. Естественно, чтобы иметь доход в данной облас­ти, необходима, с одной стороны, массовость, то есть вовлечение в ту или иную сферу бизнеса как можно большего числа людей, а с другой сторо­ны, превращение в бизнес всех сфер человечес­кой жизни и доступность их для любого челове­ка. И мы уже являемся свидетелями, как наши дети с младенческих лет приучаются не к труду, как это было во все времена существования человечества, а к «воробьиным дискотекам», развлекательным школьным программам и т.п. Труд перестал быть святыней, основой и содер­жанием жизни человека, а стал средством зара­батывания денег для дальнейшего вложения их в развлечения.

«Развлечение имеет свойство все делать по­верхностным, лишать подлинного внутреннего смысла ту сферу жизни человека, которой оно касается. Оно превращает все в легкую насмеш­ливую шутку, святые, интимные стороны чело­веческой жизни — в посмешище. Поэтому во все времена человеческой истории существова­ли сферы жизни, которые строго охранялись от посягательства развлекательного подхода, где останавливали и наказывали всех, кто опошлял, т. е. низводил до неприличия, прикасался гряз­ными руками и душой к тому, что дорого для народа. Естественно, те люди, которые жаждали заработать капитал на развлечениях, всегда хотели уничтожить охранителей святынь. Для этого не жалели средств, да и ныне не жалеют. Объектами нападок везде и повсюду стали: Церковь, являющаяся носительницей и охрани­тельницей духовных святынь народа; старшее поколение, являющееся носителем традиций и жизненного уклада; и государство как силовая структура, устанавливающая и охраняющая определенный порядок жизни граждан» (свя­щенник Василий Середа).

Святые отцы стремление к развлечениям называют проявлением страсти уныния.

Конечно, желание повеселиться сущест­вовало у человека во все времена. И тем не менее никогда развлечение не занимало столь важного места в жизни каждого отдельного че­ловека.

Картина вырисовывается довольно унылая. Выясняется, что современный человек совер­шенно не в состоянии не только проводить время в одиночестве, но даже находить удовольствие в обществе друзей. Трудно, например, предста­вить, что несколько людей собрались вместе для того, чтобы просто пообщаться. Здесь обяза­тельно появляются либо бутылка, либо обиль­ный стол, либо совместные дела, либо развлече­ние, которые связывают собравшихся. Рафини­рованное общение, то есть общение без всяких примесей, переносится крайне тяжело.

Любовь к ближнему даже в самом мини­мальном проявлении оказывается для совре­менного человека чем-то заоблачным и нереаль­ным. Человеческие отношения базируются все чаще либо на ситуации нервной зависимости от другого (страсть, мучительная влюбленность, истерические переживания за беспутного сына, соревновательный элемент в общении с друзь­ями), либо на равнодушии, превращающем человеческое общение в совместное времяпре­провождение.

Первое часто принимается за признак глу­бины чувства. Но, приглядевшись к этому ощу­щению повнимательнее, мы поймем, что любовь оно никак не напоминает. Во-первых, это силь­ное чувство должно постоянно подпитываться неудачами. Известно множество примеров, ког­да ситуация вдруг изменялась, и предмет влюб­ленности, заботы или тревоги отвечал взаимнос­тью на чувства субъекта. Очень быстро субъекту становилось скучно, чувства ослабевали и пр. Надо заметить, что ситуация эта распространя­ется не только на романические истории. Взять, например, опять же отношения матери и беспут­ного сына. Он является предметом ее тревоги и опеки, пока находится в сложной ситуации, пока он беспутен. Но представьте, что сын встал на путь истинный, превратился в доброго, любяще­го и заботливого. Сразу выяснится, что мать его жизнью более не интересуется.

Испытывать в человеке потребность вовсе не то же самое, что любить его. И вообще, как можно назвать любовью чувство, которое в один прекрасный момент может просто исчезнуть и превратиться в равнодушие, а тем более — в неприязнь?

А равнодушие, скука, раздражение присут­ствуют, как правило, даже в отношениях очень близких людей. Что уж говорить о дружбе. Да и вообще, можно ли сейчас говорить о дружбе? Вместо нее все чаще встречаются приятельские отношения, компанейские. Компании людей фор­мируются уже не по общим интересам, влечени­ям или привязанности друг к другу. Люди объе­диняются в маленькие коллективы для совмест­ного проведения досуга. Даже само предложе­ние увидеться звучит не как: «Я соскучился», а чаще как: «Надоело все, нужно что-нибудь при­думать, организовать какое-нибудь веселье — душа просит праздника».

Необходимость «праздника», необходимость насыщенного досуга, сам факт существования индустрии развлечений являют собой плохой сим­птом. Нормально и естественно стали звучать вопросы: «Как ты проводишь досуг?», «Как ты отдыхаешь?» Да и само слово «отдыхать» давно уже приобрело дополнительное значение «раз­влекаться». Отдых из бездействия или смены рода занятий превратился в какое-то насыщен­ное событиями времяпрепровождение. Даже присказка существует про необходимость отдох­нуть от отдыха.

В кино и в театр люди ходят не на какие-то определенные фильмы и спектакли (как это происходило раньше). Поход в кино нынче выход в свет.

Одну молодую особу друг пригласил пойти в кино. Девушка по наивности спросила: «На что?» В ответ молодой человек назвал кинотеатр. То есть он просто не понял вопроса. Она переспросила, но выяснилось, что он совершенно не представляет, какой фильм показывают.

Подобных примеров можно привести тыся­чу. Такие разговоры происходят ежедневно: «нужно куда-нибудь пойти», «нужно придумать что-нибудь на выходные», «куда бы поехать от­дохнуть?».

Что здесь сказывается в первую очередь? Страх остаться один на один с собой? Мечта­тельность и стремление создать параллельно своему реальному миру еще один, сказочный мир развлечений? Уныние? Желание показать себя, то есть тщеславие? Пожалуй, все по­немногу.

Телевидение как страсть

Неужели вы не знаете, что кому вы отдаете себя в рабы для послушания, того вы и рабы.

Апостол Павел (Рим. 6; 16)

Сюда же вполне можно отнести радио и прочие СМИ, но мы, пожалуй, сосредоточим свое вни­мание именно на телевизоре, который занимает в жизни современного человека довольно боль­шое место и играет в ней далеко не последнюю роль.

Если мы беспристрастно оценим, как мы проводим свой досуг, что является центром лю­бого праздника, то обнаружится, что связующим звеном наших вечеринок, поводом для общения в кампаниях, новым «огнем семейного очага», на который мы зачарованно любуемся, стал теле­визор. По словам апостола Петра, мы являемся рабами того, что над нами властвует: Ибо кто кем побежден, тот тому и раб (2 Пет. 2; 19). Ставя телевизор в центр своей жизни, принимая его за способ отдыха и развлечения, мы невольно делаемся полностью зависимыми от этого мер­цающего ящика. Это было наглядно продемон­стрировано и во время пожара Останкинской телебашни, и каждый день, когда мы спешим к началу любимого сериала или раздражаемся на любого, мешающего нам раствориться в люби­мом шоу.

Ныне множество людей оправдывает свою страсть к телевизору необходимостью получить полезную информацию или отвлечься от про­блем. Рассмотрим оба мотива и с точки зрения психологии, и с точки зрения аскетики.

Итак, телевидение как средство получения информации. В этом есть доля истины, но, пожа­луй, значение телевидения нельзя свести к ин­формированию; мало того, этот пункт по-чест­ному должен оказаться последним в списке фун­кций телерадиовещания. Ибо какую информа­цию мы получаем из телевизора? Кто поручится за достоверность получаемых нами сведений? Вспомнить хотя бы знаменитый фильм «Плутов­ство», в котором довольно забавно раскручива­ется идея виртуальности (вымышленности, не­реальности) тех новостей, о которых вещает нам телевизор. Очень похожую картинку рисует Вик­тор Пелевин в романе «Generation«П», где все политики — плод воображения компьютерной программы; то есть работает целая бригада лю­дей над созданием блоков новостей, сочиняет этаких мультяшных персонажей, которые впос­ледствии дерутся в парламенте или «толкают речи» о будущем России.