Фельдмаршал Манштейн – лучший полководец Гитлера - Владимир Дайнес

Фон Манштейн закончил свой доклад тем, что выразил сомнение, сумеет ли 4-я танковая армия отойти за Днепр. Он заверил Гитлера, что сделает все для того, чтобы эта операция прошла гладко. Но для этого необходимо немедленно начать непрерывную переброску одновременно по четырем имеющимся в распоряжении железным дорогам по одной дивизии из района группы армий «Центр» на северный фланг группы армий «Юг» до тех пор, пока там не будет восстановлено положение. Само собой разумеется, что при этом будет неизбежным отвод группы армий «Центр» на рубеж Днепра. Речь идет о судьбе Восточного фронта, и нет другого выхода, кроме немедленной переброски крупных сил в район Киева. В результате был немедленно издан приказ ОКХ, в соответствии с которым группа армий «Центр» начиная с 17 сентября должна была по четырем дорогам перебрасывать максимально быстрыми темпами одновременно четыре дивизии группе армий «Юг». Кроме того, ей были обещаны с Западного фронта пехотные подразделения и пополнение для доукомплектования дивизий, всего 32 батальона.

Тем временем наступление советских войск продолжалось. К 15 сентября армии Южного и Юго-Западного фронтов вышли на рубеж Лозовая, Чаплино, Гуляй-Поле, Урзуф. Левофланговые соединения Центрального фронта в тот же день освободили Нежин и разорвали фронт противника. Войска Воронежского фронта также рассекли вражеские войска на отдельные изолированные группы, которые частью отходили к киевским переправам, а частью – к переправам у Канева (южнее Киева). В результате были созданы условия для окружения этих групп по частям восточнее Киева.

Фон Манштейн, вернувшись в свой штаб, вечером 15 сентября отдал приказ об отводе всех армий на линию Мелитополь, Днепр (до района выше Киева), Десна [365].

Два корпуса 6-й армии, расположенные на южном фланге, предстояло отвести на подготовленную позицию между Мелитополем и Днепровской дугой, южнее Запорожья. Ее северный корпус отводился на укрепленный плацдарм у Запорожья, где он переходил в подчинение командующего 1-й танковой армией. 6-я армия передавалась в состав группы армий «А», а ее 17-я армия отводилась из Кубани на Крым.

1-я танковая армия получила задачу переправиться через Днепр у Запорожья и Днепропетровска и принять позиции от Запорожья до района в 30 км восточнее Кременчуга. После переправы днепропетровский плацдарм намечалось оставить, а запорожский плацдарм по категорическому приказу Гитлера требовалось удержать. Правофланговый корпус 8-й армии, также отходивший на Днепропетровск, переходил в подчинение командующего 1-й танковой армией. Этой армии было приказано сосредоточить как можно раньше 40-й танковый корпус (две танковые дивизии, одна моторизованная дивизия и кавалерийская дивизия СС) в районе южнее Днепра для переброски на левый фланг группы армий «Юг». Этот план, однако, был сорван приказом Гитлера об удержании запорожского плацдарма.

8-й армии предписывалось переправиться через Днепр в районе кременчугского и черкасского укрепленных плацдармов. В связи с тем, что армия должна была занять за Днепром позиции до пункта 30 км южнее Киева, ей подчинялся 24-й танковый корпус, отходивший к Днепру в составе 4-й танковой армии через Канев. Этому корпусу предстояло переправиться через Днепр у Канева, а главным силам 4-й танковой армии – у Киева, обеспечив установление связи за Днепром с расположенным севернее правым флангом группы армий «Центр».

Фон Манштейн, стремясь осложнить войскам Красной Армии преследование, приказал в зоне 20–30 км перед Днепром разрушить, уничтожить или вывезти в тыл все, что могло помочь им продолжать свое наступление на широком фронте. Одновременно, по специальному приказу экономического штаба Геринга, из района, который оставляли войска группы армий «Юг», были вывезены запасы, хозяйственное имущество и машины, которые могли использоваться для военного производства. «Это мероприятие, однако, проводилось группой армий только в отношении военных машин, цветных металлов, зерна и технических культур, а также лошадей и скота, – отмечал фон Манштейн. – О “разграблении” этих областей, естественно, не могло быть и речи. В немецкой армии – в противовес остальным – грабеж не допускался. Был установлен строгий контроль, чтобы исключить возможность вывоза какого-либо незаконного груза. Вывезенное нами с заводов, складов, из совхозов и т. п. имущество или запасы, между прочим, представляли собой государственную, а не частную собственность. Так как Советы в отбитых ими у нас областях немедленно мобилизовывали всех годных к службе мужчин до 60 лет в армию и использовали все население без исключения, даже и в районе боев, на работах военного характера, Главное командование германской армии приказало переправить через Днепр и местное население. В действительности эта принудительная мера распространялась, однако, только на военнообязанных, которые были бы немедленно призваны. Но значительная часть населения добровольно последовала за нашими отступающими частями, чтобы уйти от Советов, которых они опасались. Образовались длинные колонны, которые нам позже пришлось увидеть также и в Восточной Германии. Армии оказывали им всяческую помощь. Их не “угоняли”, а направляли в районы западнее Днепра, где немецкие штабы заботились об их размещении и снабжении. Бежавшее население имело право взять с собой и лошадей, и скот – все, что только можно было вывезти. Мы предоставляли населению также, поскольку это было возможно, и транспорт» [366].

Все эти меры фон Манштейн объяснял военной необходимостью. Он стремился показать свое «благородство», которое не соответствовало действительности.

Войска Степного, Центрального, Воронежского, Южного и Юго-Западного фронтов приступили к преследованию соединений группы армий «Юг». 20 сентября части 5-й гвардейской и 53-й армий Степного фронта подошли к Полтаве, городу, преграждавшему путь к Днепру. Данные разведки свидетельствовали, что враг готовится упорно оборонять город. Гарнизон Полтавы был увеличен вдвое. По правому берегу р. Ворскла заблаговременно были созданы оборонительные позиции, подступы к которым прикрывались различными инженерными сооружениями. Все каменные здания в Полтаве были приспособлены к круговой обороне.

Командующий Степным фронтом придавал большое значение захвату Полтавы. 21 сентября генерал армии И.С. Конев прибыл на командный пункт 5-й гвардейской армии. Вместе с командармом генералом А.С. Жадовым он выехал в 33-й гвардейский стрелковый корпус. На наблюдательном пункте командира 95-й гвардейской стрелковой дивизии генерала Н.С. Никитченко они отработали все детали предстоящего штурма Полтавы. Затем направились в 97-ю гвардейскую стрелковую дивизию, где заслушали решение ее командира полковника И.И. Анциферова. «Беседуя с командованием соединений, – пишет Жадов, – генерал Конев обращал их внимание в первую очередь на особо тщательную подготовку штурма, организацию и поддержание взаимодействия во всех звеньях… требовал от политработников активной работы по мобилизации личного состава на лучшее выполнение предстоящей боевой задачи» [367].