Мистическая мадам - Наталья Патрацкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сама Лена была кареглазая, с каштановыми волосами, которые рассыпались по плечам, или послушно завязывались в хвостик. Мечта Платона Ивановича остаться на большой земле была несбыточной, Лена это сразу поняла. Его уже тянул привычный север.
Ему было жарко на теплоходе, он уже устал от радости отдыха на большой реке.
Лену манило золото. Несколько крупинок золота изменили ее жизнь. Быть одинокой продавщицей очень не хотелось. Она позвонила маме, и сказала, что выходит замуж.
Мать не поняла радоваться или огорчаться…
Лена с Платоном Ивановичем приехали к ее родителям, ввергли всех родственников и знакомых в легкий шок, и уехали на север, там они и поженились, гражданским браком. Лена по привычке стала работать в магазине. Платон Иванович с удовольствием с Леной разговаривал, и о неожиданность! Они на одну Анну Александровну в прошлом работали, просто Платон Иванович не замечал маленькой продавщицы. Лена рассказала Платону Ивановичу и об Ирине. Новости о его законной жене, она знала от своей матери, которая была не пенсии и знала все новости в своем районе. Лена не Платон Иванович, все матери написала, так и Ирина узнала о судьбе собственного бывшего мужа, который уже был гражданским мужем очередной женщины.
Бабули высыпали на улицу, и гуляли под февральским солнцем, не отходя от подъезда. Звонок. О, это сам Платон Иванович позвонил Ирина, в кои – то веки!
– Платон Иванович, ты откуда звонишь?
– Со столичного вокзала.
– Куда путь держишь?
– К брату хочу съездить.
– Золота много добыл?
– Я золото не добываю.
– А что на приисках делаешь?
– Ирина, а ты откуда знаешь?
– Лена сказала, где ты, ты ведь и соседей собственных не знаешь.
– Это Ленка что ли сказала?
– Она под нами жила раньше.
– Ирина, ну я не знал, а ты замуж не собираешься?
– Нет!
– Ирина, я с тобой не разводился, как ты смогла замуж выйти?
– А я нашла свидетелей, что тебя дома год не было, и меня с тобой развели, а о том, что ты жив – здоров, я знала от соседки, матери Лены, она и свидетельницей была.
– Ну, ты, Ирина, даешь! А я – то тебе хотел золото передать…
– Ты сказал, что у тебя нет золота.
– Так я тебе всю правду и выложу по телефону! Как там Нина?
– Нормально.
– Да? А у меня на севере сын маленький есть, на чукчу смахивает.
Только положила она трубку, вновь звонит Платон Иванович.
– Ирина, я хочу вам кое-что завести. До вас два часа пути, у вас час, и назад поеду, ты Паше позвони, что я приеду.
Положила Ирина трубку и тут же позвонила Паше, старшему сыну Платона от Мани.
– Паша, отец звонил по телефону.
– Ирина, ты что шутишь? Столько молчал!
– Паша зайди к нам домой через пару часов.
– Ладно, сегодня выходной день, зайду.
Через два часа звонок в дверь. Пришел Платон Иванович.
– Ирина, я еле в подъезд попал, ты мне код не назвала.
– Забыла про код.
– А мне Паша дверь открыл, домой шел, изменился так, бороду носит, как у меня.
Через пять минут звонок в дверь.
Немая сцена встречи.
Платон Иванович посмотрел на Ирину, Нину и на Пашу и сказал:
– Паша, у меня есть золото в виде песка, в подошве сапог лежит, я бы хотел тебе отдать.
– Отец, зачем мне золото, это же мертвые деньги, какая мне от них польза?
– Паша, разберешься, а то совесть меня гложет, за то, что я вас бросил.
– Отец, раньше золото на зубы брали, а теперь у всех зубы белые.
– Паша, я тебе отсыплю, а ты сам подумаешь, что с ним делать, есть ведь в городе золотые мастерские.
Платон Иванович снял огромные сапоги, вынул стельки, вынул жесткую прокладку, и высыпал золотой песок на тарелку. Потом вставил прокладки, стельки и надел сапоги.
– Ну, ты отец молодец! – сказал Паша, рассматривая золотой песок -Все, бываете, а то я заплачу и не смогу уехать! – сказал Платон Иванович, и исчез в проеме двери.
– Ирина, я возьму золото, я знаю, кому его отдать, – сказал Паша и ушел.
Все стихло. Золото Ирина улыбнулось и исчезло, так же быстро и жизнь проходит.
Золотая пора молодости осталась далеко за горизонтом. Маячил юбилей, не чужой, а ее собственный. Определитель вещает на всю квартиру, кто звонит, а звонят от Паши.
– Ирина, я к вам зайду днем, вечером не могу, – проговорил в телефонную трубку Паша.
– Хорошо, заходи, буду ждать.
К Нинели пришел Паша, подал ей красную коробочку. В коробочке полный золотой набор: Валерки, цепочка, кулон, кольцо.
– Ирина Андреевна, мы сделали из золота отца три набора: тебе, моей маме и Нине.
– Спасибо! Красиво – то как!
– С юбилеем, вас, Ирина! – проговорил Паша.
– Спасибо, спасибо!
Ирина позвонила мне и сказала, что Платон Иванович ей и Нине подарил золотые комплекты. Ну и ладно.
Глава 55
На Малахите царила осень своими золотыми красками, это золото листвы невольно влияло на все происходящие процессы. Спектральный анализ был моим любимым делом со времен института. Да, я очень любила этот частокол полос различной величины.
В кои-то веки, мне, человеку, окончившему университет, дали возможность работать по любимой специальности, и это все благодаря Григорию Сергеевичу. Он дал мне химическую лабораторию вместо мебельной фабрики или прилавка антикварного магазина, когда узнал, что я окончила университет. Мои пальцы, как всегда были защищены резиновыми одежками. Перчатки я не любила. Кожа моих пальцев успела устать от химикатов, пробирок, и резиновых перчаток, и только мозг волей или неволей жил процессами, происходящими в химии. И химия отвечала мне любовью, например, вчера…
А что было вчера? При соединении некоторых веществ получился какой-то странный цвет необыкновенно красивый. Работа была обычная и вдруг: блеск, треск, свечение и цвет, который появился и исчез. Я готова была повторить этот химический процесс, но поняла: не получится.
О, этот цвет! Я переоделась, сняла с пальцев резину, халат, шапочку, тряхнула волосами… и так захотелось заколку в волосы того необыкновенного цвета! А что за цвет, я не готова была сказать, но я его видела! Григорий Сергеевич ждал Матрену. Как он любил эти роскошные волосы и всю ее фигуру, он звал ее: Джинна, от слова Джинн. Она выныривала из химической лаборатории, как Джинн из бутылки и творила чудеса. Для него все было чудом, до чего дотрагивались ее маленькие натруженные ручки.
Мы пошли тихим шагом до своих домов. Я и Григорий Сергеевич жили в разных витых домах, стоящих рядом на малахите. Витой дом был многоэтажным домом, с винтовой лестницей, внутри которой ходил бесшумный лифт. В доме было все удобно, и по большей части жизнь была автоматизирована. Окна появлялись и исчезали по желанию хозяина дома. Так и я с Григорием Сергеевичем. Мы – то появлялись, то исчезали из жизни друг друга.
