По волчьему следу. Хроники чеченских войн - Николай Асташкин

В чем же отличие этих операций? На мой взгляд, прежде всего в применении штурмовых отрядов.

Читателю, думается, небезынтересно будет узнать о том, что вообще представляли собой штурмовые отряды, осаждавшие Грозный. Их боевой порядок включал в себя много нового.

Во-первых, в штурмовой отряд входила группа захвата объектов — взвод, который разбивался на 3—4 тройки, в каждой из которых стрелкам придавались пулеметчик, гранатометчик, огне-метчик. Первыми вдоль улиц шли тройки, состоящие из стрелков, за ними группы бойцов с коллективными видами оружия. При обнаружении противника тройки вели огонь по противоположным сторонам улицы, они имели увеличенный боезапас ручных гранат, кроме того, во время боя использовались дымы, специальные средства типа «Черемухи» и т.п.

Во-вторых, в составе штурмового отряда была группа разминирования — 4—6 саперов. Ее главная задача — проверить захваченные здания и обезвредить мины, проделать проломы в зданиях и сооружениях, установить минно-взрывные заграждения. В случае контрнаступления боевиков мины устанавливались в управляемом варианте.

В-третьих, штурмующих поддерживала группа блокирования в составе 5—6 снайперских пар, которые с флангов обеспечивали движение штурмующих бойцов без потерь. Они находились на том или ином блокпосту до тех пор, пока не проходила группа захвата объектов.

И, наконец, четвертое. Действовала группа огневой поддержки — до трех БМП, танка и расчетов АГС-17 и СПГ-9, которая прикрывала своим огнем группу захвата объектов. Охрану и оборону машин осуществляли тройки, которые располагались вокруг боевой техники, их личный состав был оснащен дымовыми шашками.

Сегодня можно без преувеличения сказать: действия штурмовых отрядов во время операции по освобождению Грозного, особенно на ее втором этапе, уникальны по исполнению, что во многом обусловлено не только четким их управлением и умелым взаимодействием, но и всесторонним обеспечением. Помимо того, что все было продумано по структуре, предусмотрели еще и огневое окаймление штурмовых отрядов. Иначе говоря, по мере продвижения отрядов по своим направлениям, артиллеристы наносили точечные удары на безопасном удалении не только по целям, выявленным впереди штурмующих подразделений, но и уничтожали боевиков, пытавшихся атаковать наших бойцов с фланга или тыла. Причем окаймление было многослойным — кроме артиллерии, били минометы, гранатометы, снайперы... Все это и помогло избежать больших потерь с нашей стороны.

В состав штурмовых отрядов входили 240-миллиметровые минометные батареи «Тюльпан», которых «духи» боялись как огня. Миномет «Тюльпан» просто незаменим при штурме сильно укрепленного города. Представьте себе высотное здание, напичканное боевиками, которые обороняются на нижних этажах. Как только начинается артналет, бандиты, словно тараканы, забираются в подвал, где удары ствольной артиллерии практически равны нулю. Зато очень эффективен огонь «Тюльпана» — 96-килограммовая мина, попав в здание, взрывается именно в подвале, так как головка наведения с лазерной подсветкой «ведет» ее точно на цель. Здание стоит, а внутри чисто.

В палатку, где располагался командный пункт Восточной группировки, вошел плотного телосложения генерал-майор. Командующий группировкой генерал-лейтенант Сергей Макаров оторвал взгляд от карты.

— Здравствуйте, Николай Семенович, — крепко обнял он вошедшего, — давненько не виделись.

Генерал Калабухов сообщил, что хотел бы повидаться с сыном, который находится в одной из частей группировки.

По телефону командующий уточнил, где в данный момент находится танковая рота, которой командовал капитан Дмитрий Калабухов, и, повернувшись к Калабухову-старшему, с сожалением развел руками:

— Николай Семенович, немного опоздали — колонна уже движется в сторону Ханкалы на погрузку, так что увидитесь с сыном только завтра.

...В нынешнюю чеченскую кампанию генерал Калабухов оказался самым непосредственным образом задействован в операции по освобождению Грозного. А вообще за 36 лет службы это была его пятая война. И пять с половиной из них он непрерывно находился в боевых условиях. А для его сына, Дмитрия, Чечня была первой «горячей» точкой. Накануне антитеррористической операции к генералу Калабухову несколько раз обращались родители офицеров, которых отправляли в район боевых действий. Просьба у всех была одна: «Помогите освободить сына от участия в войне».

— Я подводил к ним своего сына, — позже вспоминал Николай Семенович, — и говорил: «Вот мой сын. Он едет на войну не поваром, не официантом, а командиром танковой роты. Еду и я. Будем воевать на разных направлениях... »

Калабухов-старший родился в Сибири, в селе Нарым, что в Томской области. Родители были рабочими. И он с детства получил трудовую закалку. После окончания Омской танкотехнической школы попал в Чехословакию — в самый разгар событий 1968 года. В 1974 году окончил Военную академию бронетанковых войск, и снова командировка на войну. На сей раз — афганскую. Затем были осетино-ингушский конфликт, первая и вторая чеченские кампании. В ходе антитеррористической операции генерал Калабухов являлся заместителем командующего группировкой войск особого района город Грозный по вооружению.

— Особенность этой операции заключалась в том, — вспоминал Николай Семенович, — что Грозный требовалось освободить с наименьшими потерями. Сама по себе операция не походила на операции по освобождению других населенных пунктов, когда командование договаривалось со старейшинами, которые не пускали в селения боевиков.

В Грозном все было иначе. Боевики превратили его в город-крепость. По всему внешнему периметру оборудовали мощные ук-репрайоны, которые, чтобы взять, сначала нужно хорошенько обработать артиллерией и авиацией. Задача генерала Калабухова заключалась в том, чтобы в войска вовремя и в необходимом количестве подавались боеприпасы. К сожалению, существующая организационно-штатная структура выполнение задачи сильно затрудняла. Почему? Потому что транспорт подвоза принадлежит тылу, и автомобилей, естественно, не хватает.

— Сложность была именно в выделении транспорта, — рассказывает генерал Калабухов. — И тогда мы решили пойти другим путем —стали подвозить боеприпасы вагонами. Железнодорожные войска обеспечивали нам этот подвоз.

Вторая сложность, по словам Калабухова, заключалась в том, что основного боеприпаса — снаряда 152-мм гаубицы с уменьшенным зарядом — в СКВО к тому времени не осталось ни одного. Подвозить их пришлось отовсюду. И чтобы не сорвать операцию, правдами и неправдами стали накапливать небольшой резерв. Руководитель боевых действий генерал-лейтенант Владимир Булгаков постоянно требовал держать этот вопрос на контроле. Задачи артиллерии были огромными, значит, и потребности тоже. Поэтому первые дни, как записано в рабочей тетради Калабухова, были самыми трудными: «17 января 2000 года — пиковое напряжение как в подвозе боеприпасов, так и в работе артиллерии. Выпущено по Грозному 1065 тонн снарядов. Разгружено 30 вагонов. Загвоздка заключается в том, что штатных команд по разгрузке не предусмотрено. Поэтому приходится использовать для этих целей личный состав двух ремонтно-восстановительных батальонов». И ремонтники на протяжении двадцати дней, пока шла операция по освобождению Грозного, занимались только разгрузкой боеприпасов.

— Солдаты от усталости валились с ног, — рассказывал Николай Семенович, — но с задачей справились. Разгрузить тысячу тонн, согласитесь, сложно. Двадцать дней длилась операция. Первый день разгрузили чуть больше тысячи снарядов. Во второй — девятьсот. Затем — восемьсот, семьсот, шестьсот. И в конце, когда осуществлялся прорыв сильно укрепленного кольца обороны в районе площади Минутка, опять тысячу боеприпасов.

Кроме того, нам нужно было обеспечивать снарядами еще и Внутренние войска, милицию и ополченцев. Поэтому порой и возникали всевозможные неувязки — ведомства-то разные. Но мы старались их оперативно разрешать. В частности, свой штаб вооружения мы объединили со штабом вооружения подразделений Внутренних войск, действовавших в Грозном. В свою очередь те помогали милиции. В итоге за 20 дней операции не произошло ни одного срыва подачи боеприпасов, хотя сложностей, повторяю, хватало.

В штурме Грозного участвовало 600 боевых машин пехоты, 200 танков и около 3,5 тысячи автомобилей. Все это надо было содержать в исправном состоянии. И ремонтники с такой задачей справились. Справились они и с другой — эвакуацией поврежденной техники. По четырем направлениям создали специальные эва-когруппы. Столько же было и направлений подвоза боеприпасов. Плюс две мощные резервные группы. В общем, ни одну машину не бросили на поле боя. А если в ней находились убитые или раненые, ремонтники эвакуировали и их.