Величайшие загадки XX века - Николай Непомнящий

Информация об этом засекреченном объекте впервые прозвучала в 1992 году, когда разгорелся грузино–абхазский конфликт. Этот пункт охраняли российские десантники, конечно, не участвовавшие в боевых действиях. Но грузинские артиллеристы, обстреливая позиции абхазов, периодически накрывали и лабораторию. Не зацепить территорию, у ограды которой были вырыты блиндажи и окопы, они просто не могли. Как только снаряды залетали за забор, тут же с российского военного аэродрома в Гудауте поднимались штурмовики и подавляли грузинские батареи. Словом, сейсмическая лаборатория стала чем‑то вроде камня преткновения. Вопрос о ней начали постоянно поднимать на переговорах, Грузия требовала вывести оттуда российских военнослужащих. И тот факт, что десантников не убирали, продолжая подвергать их жизни смертельной опасности (среди них были и убитые и раненые), свидетельствовал о чрезвычайной важности объекта. Тогда‑то и появились слухи о том, что в Нижних Эшерах упрятано сверхсекретное тектоническое оружие…

О возможной разработке тектонического оружия в Эшерах впервые публично рассказало радио «Свобода». Распространенная в эфире информация вызвала энергичную реакцию российского министерства обороны. Вот какие пояснения по этому поводу дал генерал–лейтенант С. Зеленцов из 12–го Главного управления МО: «Лаборатории, подобные Эшерской, разбросаны по всему бывшему СССР. Они призваны контролировать соблюдение международных договоров о ядерных испытаниях и никаких иных функций не несут. Такие же лаборатории имеют США, причем не только на своей территории, но и в Европе, в Турции… Что же касается «тектонического оружия», то создать его невозможно в принципе, с точки зрения физики». Образно высказался заместитель начальника сейсмической службы МО полковник Ю. Черепанов: «Лаборатория в Эшерах может влиять на сейсмическую обстановку так же, как термометр у вас за окном влияет на погоду…»

Однако разъяснения военных не разрядили обстановку. Даже наоборот: интерес к загадочному тектоническому оружию, судя по многочисленным публикациям, был только подогрет. Журналисты пробивались в архивы, сопоставляли факты и обнародовали сведения, которые заставляли задуматься.

Действительно, ученые разных стран уже не раз выдвигали гипотезы о возможной связи землетрясений с проходившими неподалеку испытаниями ядерных зарядов. Известно также, что страны Латинской Америки даже предъявляли претензии к США, обнаруживая подозрительные совпадения сильных землетрясений, происходивших у них, с подземными ядерными взрывами в Неваде. Аналогичные претензии СССР получал от Ирана. В 1991 году, по данным газетчиков, член–корреспондент АН СССР, заведующий отделом экспериментальной геофизики Института физики Земли А. Николаев заявил, что такая связь прослеживается. То есть землетрясения, вызванные техногенными причинами, могли и могут быть. В качестве примера приводилась трагедия поселка узбекских газовиков Газли, дважды— в 1976 и 1984 годах— переживавшего разрушительные землетрясения, хотя этот населенный пункт находится в 4–балльной зоне. Оба раза землетрясения совпали с ядерными взрывами в Семипалатинске, ударная волна от которых, как предполагают ученые, вызвала обрушения в гигантских пустотах, возникших в земле при добыче газа.

В этом, собственно говоря, и заключается принцип действия гипотетического тектонического оружия. В нужном месте взрывается ядерный заряд, и волны, распространяющиеся под землей, делают свое страшное дело. Наверняка главы многих стран стремились заполучить в свой арсенал такой «меч», способный покарать целые народы. Некоторые газеты сообщали даже, что в начале 1960–х годов по распоряжению Никиты Хрущева советские ученые якобы вели расчеты — как с помощью термоядерных зарядов, подорванных у побережья США, вызвать цунами, чтобы затопить обширные участки Америки. Но исследования показали, что эта работа, с точки зрения науки, совершенно бесперспективна. Выяснилось, что сделать волну от подземного ядерного взрыва четко направленной практически невозможно. Но главное другое: если собрать и взорвать в одной шахте все ядерные боеприпасы, накопленные в России и США, то выделенная энергия будет соответствовать энергии лишь 8–балльного землетрясения. Такие встряски, как известно, и без того случаются на земле примерно раз в три года.

Тогда, по слухам, военные видоизменили задачу, поставленную перед учеными. Теперь подземному ядерному взрыву небольшой мощности отводилась роль «спускового крючка» для землетрясения, уже подготовленного природой. Понятно, что для этого необходимо было научиться точно и заблаговременно предсказывать землетрясения, чтобы потом воздействовать на них.

В ноябре 1987 года в соответствии с закрытым постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР началась разработка проекта создания тектонического оружия под кодовым названием «Меркурий». Ученым предстояло решить проблемы определения параметров оперативного и долгосрочного прогноза, разработать методики прогноза и дистанционного воздействия на очаг землетрясения с использованием так называемых слабых сейсмических полей. 22 научные и производственные организации бывшего Союза были задействованы в реализации проекта. В том числе и сейсмическая лаборатория МО в Нижних Эшерах.

Кстати, в Абхазии поговаривали, что каждый раз после прибытия в Эшеры большой группы людей в штатском, но с военной выправкой, следовало сообщение о произошедших где‑то землетрясениях. А после того как тряхнуло в Спитаке, «полетело» со своих постов все лабораторное начальство: якобы за неудачно закончившийся эксперимент. Однако это — не более чем слухи. И, скорее всего, не имеющие под собой никаких оснований.

Так существует или нет тектоническое, или, как еще его называют, геофизическое оружие? Некоторые специалисты, с которыми мне довелось встречаться, склоняются к мысли, что исследования в этой области проводились и, вероятно, ведутся сейчас. А что касается самого способа «запуска» землетрясения в нужный момент в нужном месте, то его наверняка еще не разработали. Для этого, повторю, необходимо научиться точно прогнозировать, где и когда будут происходить толчки. Этого, как уверяют ученые, никто пока что не умеет делать. Нынче речь идет только о долгосрочных прогнозах типа: «В течение ближайших ста лет на Кавказе возможны землетрясения силой до 9 баллов». Очевидно, стоит доверять и российским военным, утверждающим, что никаких взрывов в штольнях Эшерской лаборатории не было, иначе их засекли бы военные сейсмологи Турции.

Сама лаборатория, вызывающая сегодня столько слухов и кривотолков, по–прежнему пребывает в законсервированном состоянии. Если там когда‑то и была кнопка от «Везувия», то теперь она, наверное, заржавела…

ПОСЛЕДНИЙ СТАРТ АЙРТОНА СЕННЫ[50]

В августе 2002 года итальянская прокуратура приняла решение прекратить судебное разбирательство по делу о гибели бразильского автогонщика Айртона Сенны. Обломки гоночного автомобиля и шлем спортсмена, который был на нем в момент катастрофы, уже настолько изучены криминалистами и экспертами Международной автомобильной федерации, что извлечь какую‑нибудь новую информацию о той катастрофе не представляется возможным. Тем не менее причины трагедии до сих пор остаются тайной за семью печатями…

Имола, 29 апреля 1994 года, пятница. Свободные заезды. И первая катастрофа: гонщик команды «Джордан–Харт» бразилец Рубенс Баррикелло не справился с управлением и на скорости 290 км/час врезался в отбойник. В бессознательном состоянии его извлекли из автомобиля и доставили в госпиталь, где вскоре он пришел в себя. По счастливой случайности Рубиньо отделался сотрясением мозга средней тяжести, временной потерей памяти и переломом носа. Врачи прописали ему постельный режим, но в день соревнований темпераментный спортсмен появился в паддоке и провел гонку, сидя перед монитором компьютера…

«Ни дня без аварии!» — таким можно было сделать рекламный слоган Имолы. 30 апреля 1994 года, суббота. Квалификационные заезды. Во время официальной квалификации — розыгрыше мест на старте — гонщик команды «Симтек–Форд» австриец Роланд Ратценбергер на выходе из поворота не справился с управлением своего болида и на скорости 310 км/час врезался в отбойник. Серьезно пострадавшего спортмена доставили в реанимационное отделение центральной больницы города Болоньи. Но все усилия врачей на сей раз пропали даром — Ратценбергер умер, так и не придя в сознание.

1 мая 1994 года, воскресенье. Третий этап чемпионата мира по гонкам «Формулы-1». Сразу после старта гонщик команды «Лотус–Муген–Хонда» португалец Педро Лами врезался в «Беннетон–Форд» финна Юрки–Ярви Лехто. Удар был настолько силен, что обломки автомобилей перелетели через высокое проволочное ограждение и ранили девять человек. По решению спортивных комиссаров гонка была остановлена, дан повторный старт — последний старт в жизни Айртона Сенны…