Гарвардский баг (СИ) - Вольная Мира

— Не думай пока об этом, — покачал я головой, пересадил Воронову на диван, поднялся. — Где у тебя чемодан? Только не тот, с которым ты ездила на корпоратив, нормальный?

— Что? — Славка смешно хлопнула глазами.

— Чемодан, говорю, где? Я тебя тут одну не оставлю, — покачал головой. — Поживешь у меня.

— А…

— Слава, — я склонился к Вороновой, упираясь руками в спинку дивана с обеих сторон от ее головы, поцеловал коротко, — давай пропустим этап споров. Где твой чемодан?

Славка снова удивленно моргнула.

Глава 15

Станислава Воронова

В первые секунды я не смогла даже отреагировать нормально. Сидела и смотрела в глаза цвета ртути, на упрямо сжатые губы, на сведенные к переносице черные брови.

В башке штиль, в чувствах бардак.

Только отголоски воспоминаний шипят в мозгах старыми потревоженными кобрами, и яд капает с их клыков, разносясь в крови с одуряющей скоростью. Страх сковывает тело. Знакомый до каждого оттенка.

— Он же поймет тогда, что…

— Пусть, — почти прорычал Ястреб. — Слава, я в третий раз повторять не буду, найду пакет, засуну в него твою зубную щетку и тапки и буду считать, что ты собралась.

— У меня нет тапок, — пробормотала, следя за сменой эмоций на лице Гора. — Я не ношу… — пояснила, наблюдая за тем, как он недобро щурится.

Ястреб злится. Хрен знает на что.

А я не хочу никуда ехать. Нет. Не так, я не могу к нему переехать. Это как-то… слишком серьезно. Слишком быстро, слишком серьезно, если отбросить обстоятельства. А если не отбрасывать, то все еще хуже, потому что… Потому что я теряю контроль над тем, что происходит. Если соглашусь, сама полностью передам его Гору. И это… тормозит меня гораздо сильнее, чем первая причина, пригвождает к месту, тянет назад, потому что пугает до чертиков. Сердце колотится почти в горле, леденеют руки, и детское желание забиться в угол и спрятаться скручивает кинжально-острой болью каждую вену в теле. Мне очень страшно.

Гор отстранился так резко, что я не успела ничего сказать. Лицо серьезное и все такое же сосредоточенное, он обвел гостиную взглядом и развернулся на пятках. Снова резко и порывисто. Я еле успела схватить его за руку, подрываясь с дивана, как ошпаренная.

— Игорь, подожди, — схватила, потянула его и затупила люто, когда Ястреб все-таки повернулся и посмотрел снова на меня.

Молчала.

Гор терпеливо ждал, переплел только свои пальцы с моими, нахмурился сильнее, потому что что-то заметил.

— Слав… — чуть склонил голову к плечу, взгляд стал мягче, но лишь едва. — Что ты опять себе придумала?

А я не могла сформулировать, не знала, как сформулировать так, чтобы он понял. Понимала, что веду себя как ребенок, но сделать с этим ничего не получалось. Страх намного сильнее любого здравого смысла, намного сильнее меня рациональной и собранной. Просто смотрела на него.

— Я не могу, Гор, пожалуйста, — попросила и тут же увидела, как напрягся Ястреб. Всем сильным идеальным телом, окаменели мышцы, в еще секунду назад теплых глазах теперь невозможно было ничего рассмотреть, кроме ледяного металла. Он сдерживался. Сжимал челюсти до хруста, мои пальцы еще крепче, сильнее щурил глаза.

— Не можешь чего? — спросил отрывисто, а я совершенно потерялась. — Собрать чемодан?

— Да, — кивнула, вытаскивая свои пальцы из его захвата. — Не могу. Я не поеду к тебе, Гор, — покачала головой. И что-то неуловимо изменилось в нем. Он отпустил мою руку, подался назад.

— Что еще должно случиться, Воронова? — процедил Гор сквозь зубы. — Тебе должны переломать руки и ноги? Снова придушить? Проломить голову в подъезде? Чтобы ты наконец-то начала думать?! — Ястреб не кричал, но интонации поменялись. Холодные, хлесткие и, в общем-то, правдивые слова. Только бесполезные совершенно. Я предпочту умирать от страха за своей дверью, а не за его. Предпочту действительно получить по голове, но увидеть лицо того, кто это сделает, а не жить каждый день в неизвестности и ожидании. Достаточно и того, что я теперь не знаю, что пишет анон в своих сообщениях, чего хочет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не повышай на меня голос, — отчеканила, беря себя в руки. Забавно, но перепалка с Гором прочистила мозги. Гнев, он, знаете ли, очищает. — И не рычи. Я уже говорила тебе, что не действует. Я остаюсь у себя, со мной все хорошо.

Ястреб с шумом втянул в себя воздух, попробовал поймать за руку, но я увернулась.

— С тобой все плохо, Слава! — прорычал еще громче, чем до этого. — Ты сегодня в офисе именно поэтому не появилась. Ты говоришь, что не хочешь, чтобы мудак тобой управлял, не хочешь, чтобы имел хоть какое-то влияние, но сейчас… Сейчас делаешь именно так, как хочет он! Открываешь его коробки, тащишь его сраные «подарки» к себе, реагируешь на каждое сообщение. Он швыряет в тебя троянами, а ты их послушно копишь! Нахрена?!

Удар ниже пояса.

— Иди к черту, Ястреб! — рявкнула в ответ и обошла его по дуге, направляясь в коридор, щелкнула замками на входной двери. — Проваливай! — где-то за всем тем трэшем, что сейчас творился внутри меня, за всей той кучей скребущихся, как крысы в стенах старого дома, эмоций я с удивлением уловила отголосок какого-то извращенного любопытства: уйдет-не уйдет, поймет-не поймет.

— Воронова, — прошипел Гор знакомо, останавливаясь напротив, вызывая очередную злую улыбку.

— Катись! — повторила, скрещивая руки на груди.

Ястреб прошел мимо на кухню, вернулся через несколько секунд с гребаной коробкой, которая полностью выбила меня сегодня из колеи и заставила окунуться с головой в самый страшный кошмар, все рассказать Гору.

На хрена вообще рассказала? Надо было заткнуться… Умение вовремя заткнуться — вообще высшее благо. Жаль, вспомнила я об этом только сейчас. Не изменилось ведь ни хрена. Только себя раздраконила, только Игорь теперь непонятно что думает и полагает, что может командовать. Бесится, когда отпор получает.

Мать твою…

Ястреб снова с шумом выдохнул, скрипнул зубами и влез в ботинки, подхватывая пиджак.

— Повзрослей, — бросил перед уходом и сбежал по ступенькам вниз, а я закрыла дверь за его спиной. Закрыла, привалилась к ней и сползла вниз, пряча лицо в руках.

Дура, ты, Славка. А Ястреб прав, тебе действительно надо повзрослеть. Дууурааа. И он дурак. И странно тошно отчего-то. Мерзко. От самой себя тошнит.

Пора перестать реагировать на анона, не вестись, не дергаться. Сосредоточиться на работе и на том, что действительно важно, а не на действиях какого-то гребаного психа.

Я поднялась, растирая виски, вернулась в комнату, подхватила бутылку с вискарем и ушла на кухню. Буду сегодня курить, пить и не буду думать.

Охренительный понедельник… Мечта, мать его, а не понедельник. И через жопу все.

Я сделала огромный глоток из горла, щелкнула зажигалкой, затянулась, закашлялась, оскалилась. Вторая затяжка пошла легче. А потом вообще как по маслу. Я курила, пила и ни о чем не думала. Отсчитывала время Энджи. Пять, шесть, семь, восемь часов. Вискарь все не заканчивался, сигареты тоже. Тело постепенно расслабилось, из башки вылетели все мысли, алкоголь больше не продирал по горлу кошачьими когтями, а взгляд начал расплываться. Я была пьяной настолько, что каждое движение становилось слоумо. За окном стемнело, и белая коробка не мозолила глаза.

Спасибо Гору…

Мля…

Я потянулась за смартом, ткнула в экран и уставилась на букву «Э». Попробовала уставиться, потому что лого расплывалось, а голос ИИ звучал глухо и уныло. Решилась только через полчаса или больше… или меньше. Или… Хрен его знает в общем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Ты прав. Прости».

Еще потупила и все же нажала на «отправить». А после положила голову на сложенные на столе руки, потому что эта самая голова вдруг показалась невероятно тяжелой, прикрыла глаза, морщась даже из-за приглушенного света на кухне, выдохнула.

И провалилась в сон. Без сновидений и воспоминаний, без пугающих картинок из детства. Вискарь, конечно, не антидепрессанты и не барбитураты, но тоже, как выяснилось, покатит.