Белоснежка для Его Светлости - Ева Никольская

Рыжий был высокий, с длинными прямыми волосами, доходившими до самого пояса, изумрудными глазами с хищным разрезом, тонкими чертами смуглого лица и подвижными губами, которые то и дело кривились в хищной полуулыбке. Черные пряди второго гостя отливали зеленью, кожа страдала излишней бледностью, а глаза были слишком уж похожи на очи оппонента, чтобы не заподозрить между незнакомцами родственную связь. Занятые друг другом, мужчины не обращали на нас никакого внимания, ну а мы, в свою очередь не спешили отвлекать их от бурной дискуссии.

Зачем? Магией незримый щит все равно не пробить, так к чему тратить силы на мышиную возню? К тому же так много интересного можно узнать из бурного диалога богов, прибывших по сигналу маяка, встроенного в разбитый гроб, именуемый странным словом "капсула". Да и особо дергаться под пристальным наблюдением чернокожих стражников, неподвижными силуэтами застывших у стены, было как‑то не с руки. Хотя Тай в силу своей тяги к безрассудным подвигам все же попытался рыпнуться, но был остановлен тяжелой лапой отца, осадившей мальчишку. А жаль. Я бы посмотрела, как этот блондинчик пытается протаранить купол, тратя на него свои магические силы. А потом бы наваляла ему как следует за все плохое, что он сделал мне, Варгу, Клотильде, Алисе и даже Регине. Хоть с прибытием живого и почти невредимого мужа жажда мести и притупилась, устроить парню трепку все равно хотелось. Просто так, в воспитательных целях.

У остальных участников нашей разношерстной группы ума хватало спокойно дожидаться конца разборок, не растрачивая энергию на бесполезное трепыхание. Кто‑то стоял у саркофага, тихо переговариваясь, другие сидели на ступенях, подобно нам с Варгом. А чересчур эмоциональные господа продолжали выяснять, кто прав, кто виноват, совершенно не заботясь о том, что у их беседы полно свидетелей. Хотя вру, эмоциональным из этой парочки был только длинноволосый. Брюнет же реагировал на обвинения рыжего с доброй долей сарказма, за которым пряталось раздражение.

Он тоже был высокий и худощавый, но в отличие от собеседника, одетого в расшитый серебром камзол, выглядел проще и страннее. Короткая стрижка с длинной челкой, белая туника, облегающая торс, штаны из странной голубой ткани с кучей заклепок, нашивок и металлических змеек на карманах — необычная одежда, я такой никогда раньше не видела. На лбу мужчины красовались громоздкие очки, в левом ухе — зеленый кристалл, на плече — черный ворон, а на руках полупрозрачные перчатки из какого‑то странного материала, похожего на тонкую кожу.

— И кто из них Сияющий? — спросила я супруга шепотом.

— Представления не имею, — ответил тот, продолжая, как и я, разглядывать собеседников. Обложка книги, по — прежнему лежавшей на моих коленях, странно потеплела, и, привлеченная этим, я раскрыла гриморию.

— Тот, который брюнет, — прочла я надпись над проступившими очертаниями довольно комичного изображения, не лишенного сходства с одним из визитеров. — Он же милорд Лучезарный, гай Светлоликий и просто Ашенсэн.

— Интерес — с-сно, — протянул Варг, тоже глядя в книгу. — А второй тогда кто? — поинтересовался он, сделав приглашающий жест рукой нашим друзьям.

"Второй в ваших мирах работал под псевдонимом Аштарэт, — охотно ответили "Летописи Годранга", подтверждая теорию Лиама о том, что та, кто за ними стоит, видит и слышит все, что происходит рядом с артефактом, коим является и книга. — Зовут его гай Огненный, ну или Ийзэбичи".

И под этим заявлением тоже нарисорвался забавный портрет, в гротеске отражавший основные черты прототипа.

— Аштарэт? — не скрывая удивления, переспросил подошедший к нам Ингольв. — А эти черномордые хмыри — черти, что ли?

"Это телохранители бессмертного, — сдала "синие плащи" Ева. — В одном из миров их прозвали чертями из‑за цвета кожи, но на самом деле они просто хорошо тренированные маги, не чувствующие боли".

— А где же тогда ангелы Сияющего? — взглянув на обсуждаемых мужчин, спросил Аарон.

"Да какие они ангелы?! — возмутилась гримория. — Рядом с Ашенсэн вечно такой зоопарк ошивается, что лучше не приближаться, а то покусают! И это самое малое… — читая, я отчетливо представляла, как эти фразы звучат в устах златовласки. То ли из‑за установленной во время снов связи возник такой эффект, то ли просто воображение разыгралось. Но мне так и виделась желтоглазая красотка, рассуждающая о неангельском характере тех, кого наши жрецы идеализировали на изображениях в храмах. — Ха! Ангелочки! Разве что с виду, и то не все, — теперь мне казалось, что девушка, общавшаяся с нами через желтые страницы, презрительно фыркает, и это почему‑то вызвало улыбку. Похоже, досталось ей от так называемого "зоопарка". А может, причиной обиды было то, что ее‑то как раз, такую распрекрасную и уникальную, в "ангельскую" свиту и не взяли.

— Почему Сияющий… не сияет? — переняла эстафету вопросов Клотильда, присевшая рядом с нами на каменном возвышении.

До этого она о чем‑то разговаривала с Гидеоном и Аароном возле опустевшего "гроба". После того, как Закари и Ингольв сначала не могли ее поделить, а потом, увидев обнаженную златовласку, совершенно забыли о той, из‑за кого чуть не сцепились, леди Андервуд предпочитала держаться на расстоянии от обоих. Обиделась, испугалась или что‑то еще, я не знала. А поговорить с подругой по душам в сложившихся условиях возможности не было.

"Вот у него и поинтересуйтесь! — предложила гримория. — Может, эта ходячая лампочка и включит для вас подсветку в качестве подтверждения своей личности".

— А что такое лампочка? — спросил милорд Гримм, который тоже подтянулся вместе со своей разноцветной свитой.

— Иномирный осветительный прибор, — ответили нам, и на сей раз это была не надпись в книге.

Подняв головы, мы все уставились на брюнета, внимательно изучавшего нашу компанию через полупрозрачную стену купола. Пока мы, увлеченные чтением расщедрившихся на информацию "Летописей", общались с Евой, божественные господа закончили выяснять отношения и теперь заинтересованно взирали на нас и… на нашу гриморию. Они стояли достаточно близко, чтобы в деталях рассмотреть их лица и особенно глаза. Необычные зеленые радужки напоминали два четко очерченных кольца, темным и светлым ободком огибавшие расширенные зрачки. Было в них что‑то неестественное, если не сказать — кукольное. Но довольно подвижная мимика мужчин убивала все сходство с манекенами.

— Книжку дайте сюда, — потребовал Ашенсэн, протянув руку.

— Так щит мешает, — спокойно ответил Варг.

— Ий! — многозначительно проговорил темноволосый.