У сумрака зелёные глаза - Алана Инош

 Сняв туфли, я пошла по шуршащим листьям в носках, окуривая звёзды дымом. Звёзды – не комары, дыма не боятся.

 – Девушка... Ик! Вы не подскажете, как пройти к главпочтамту?

 Я хмыкнула.

 – Понятия не имею. Я этот город не помню, хоть убейте.

 Из темноты послышались то ли всхлипы, то ли смех.

 – А вот убить я могу... Ик!

 – Маньяк, что ли? – Я стряхнула пепел. Странно, почему-то даже не страшно...

 – ДА!! – зарычало из кустов. – Я МАНЬЯК!!

 – Ох ты Господи, – устало вздохнула я, выпустив дым. – Ну, с чем вас и поздравляю.

 А за кустами послышался уже другой голос – женский:

 – Вот ты где шатаешься, горе ты моё! А ну домой, маньяк хренов! А ну, пошёл!

 Раздались шлепки, скулёж.

 – Ну Зина-а-а... – гнусаво заныл «маньяк».

 Из кустов выглянуло круглое, как пасхальный кулич, бабье лицо. Здоровенная, толстая тётка.

 – Девушка, вы извините, пожалуйста! Это муж мой, Коля. Он как выпьет – так его тянет на улице людей пугать.

 – Понятно, – сказала я.

 Я смотрела вслед силуэту мощной бабенции, которая шлепками и тычками гнала вперёд хилого сухонького мужичонку, на каждом шагу пошатывавшегося и спотыкавшегося. Гм, это у пауков, кажется, самки крупнее самцов?.. Скулёж и икота, перемежавшиеся со сварливой женской руганью, постепенно стихли вдали, а я прислонилась к стволу дерева... Звёзды, главпочтамт и туфли.

 ЭТО ВСЁ УЖЕ БЫЛО.

 А ещё был «Майбах», зелёные глаза, вампиры и сумрак.

 Сахар уже давно растворился, а чай остыл, но я всё звенела ложечкой в кружке, как заведённая. Плотину памяти прорвало, и я утонула в воспоминаниях... Просто захлебнулась.

 Аида. Наша поездка, база охотников, мастер-класс. Лорд Эльенн, замок, князь Огнев, укус Эрики. Монастырский сад и чан с яблочным соком. Седой Тьерри, Луиза-Эмилия и граф.

 Сумрак. Пустота.

 Дальше – эта квартира, а что было в промежутке – как будто вырезано или затёрто. Только невразумительные обрывки, похожие на сон: цветущая поляна, горы, костёр и зелёные глаза. Люди с оружием, парень с индейскими косичками. И всё... Одни смутные образы.

 Где же Аида? Чья это квартира? Почему я здесь, а не дома?

 Домой. Мне надо домой.

 Было шесть утра, бессонная ночь скончалась в мучительных судорогах. Натянув плащ и всунув облепленные пластырем ноги в злосчастные туфли, я вышла в осенний сырой туман – без завтрака, даже без кружки чая. Оглянулась на дом, который никогда не был моим... Чужая роскошь смотрела мне вслед: ну и катись, мол, восвояси. Ну и покачусь.

 Пустая остановка, туман. Дрожь, озноб, сигарета. Укол в сердце. Надо бросать курить.

 Почти пустой автобус, место у окна. Моя остановка. Мой дом, тревога... Вместо моего подъезда – руины, ограждённые трепетавшими на ветру красно-белыми лентами.

 Меня взяла оторопь. Ничего не понимая, я бродила вдоль дома, ища свой подъезд и не находя его, раз за разом натыкаясь на руины. Куски бетона с торчащей арматурой вперемешку с изломанной мебелью, оконными рамами, шифером... Как же так, что это?

 Какая-то старуха с сумкой звякала пустыми бутылками. Хоть у неё спросить.

 – Извините... Вы не знаете, что тут случилось?

 Старуха повернула ко мне загорелое дочерна лицо. Нет, она была не старой, просто преждевременно разрушенной алкоголем.

 – А то ли ты сама не видишь? – проворчала она, дыша застарелым перегаром. – Подъезд рухнул...

 – Но из-за чего? И когда? Я просто живу... Жила здесь, – поправилась я, чувствуя, что скоро не смогу говорить из-за солёного кома в горле. – Я уезжала... и вот...

 Собирательница пустой тары поглядела на меня сочувственно.

 – Эхе-хе, голубушка... Вон оно как. А в августе это было. Двадцатого... Почему помню – так у моего мужика день рождения был, отмечали как раз в соседнем доме. И тут бабахнуло. Говорили – газ взорвался. Жертвы были, людей там попридавливало... Значит, и твоя квартирка там была?

 Слёзы уже катились по щекам. Я очнулась в той чужой квартире двадцать девятого... Значит, к тому моменту уже девять дней всё стояло вот так – в руинах...

 – Да... Была...

 – Ну, не реви, не реви, – заворчала старуха. – Ты к энтим... МЧС или кто ль оно... К властям, короче, обратись, там компенсации положены всем, у кого квартиры погублены. Много шибко не дадут, на новую квартиру не хватит, да с паршивой овцы хоть шерсти клок... С государства-то с энтого нашего... Скажи слава Богу, что не было тебя там, живая хоть осталась – считай, повезло тебе, девонька! Пойти-то есть к кому?

 – Спасибо, – пробормотала я, отходя прочь.

 У меня больше не было дома. Ничего больше не было – ни дома, ни Андрея, ни Аиды... Он всё-таки замутил роман с этой «Мальвиной», а Аида... Она даже не захотела меня принять в качестве пациентки: наверняка вся эта история с отъездом на месяц была выдумкой, а на самом деле Аида просто не хотела меня видеть. Прошлое разделило нас непреодолимой стеной, будь оно проклято...

 Хотя хорошее в этом тоже было. Если мы вернулись – значит, та история с лордом Неметом закончилась. Аида жива, с ней всё в порядке – что могло быть важнее? А то, что её такие нужные мне и родные зелёные глаза не желают меня видеть... Ну что ж... Тогда меня больше ничто не держит в этом мире.

 На работе я тоже была, что называется, в пролёте: на моё место уже приняли новую сотрудницу. Что ж, неудивительно: взяла отпуск на две недели, а сама пропала на два месяца. Какие я могла дать объяснения по поводу своего длительного прогула? Что я загостилась у вампиров, с приложением справки от лорда Эльенна? Смехотворно. Впрочем, всё это уже не имело значения. Требовать восстановления через суд я не собиралась – мне было уже всё равно. Я просто забрала в отделе кадров свою трудовую книжку и ушла.

 Я вспомнила этот город... Не знаю, лучший ли он на земле, но в нём прошла бОльшая часть моей жизни. И он заслуживал того, чтобы сказать ему «спасибо» и «прощай». Под руку с осенью я прошлась по его улицам, заглянула в знакомые витрины, в окна-глаза домов, а когда проходила мимо кафе-мороженого, где мы с девчонками любили сидеть, у меня грустно ёкнуло в груди. Зайти, что ли?

 Выбрав фисташковое мороженое с миндалём, я пошла к свободному столику... И услышала:

 – Вот она! Алёнка, дрянь такая, куда ты пропала?!!

 Подумать только: они были здесь, полным составом – Танюшка, Вика и Лена, и смотрели на меня глазами голодных волчиц, будто жаждали разорвать в клочья... или задушить в объятиях. В данном случае оказалось – второе. Пища, визжа и тиская меня, они чуть не размазали по мне моё мороженое.

 – Алёнка! Господи Боже!!! Где ты пропадала?! – разом набросились они на меня.