Книга V Апостат - Михаил Злобин

– Просто твой дух слишком много страдал, милый мой… Ужасный мир моего бывшего избранника сильно изменил тебя. Поверь мне, я знаю людей. Знаю, как они реагируют, что чувствуют и о чем думают. Ты должен ненавидеть меня, но не можешь.

– Люди разные, Самайна, – набрался я наконец смелости обратиться к прародительнице человечества по имени. – И, помимо этого, мы еще и меняемся. Если ты пытаешься убедить меня, что я утратил способность испытывать гнев, то это не так. Твой муженёк и его приспешники во мне это чувство пробуждают очень легко. Хотя, признаюсь, конкретно Самаэль все-таки больше внушает мне страх и отчаяние.

– Мне… мне очень приятно слышать от тебя слова утешения, дитя, – запруда век ангела снова наполнилась слезами. – Скажи, ты помнишь, как тебя зовут?

– Нет, – покачал я рогатой головой. – Первое имя давно и безнадежно стерлось из моей памяти, а то, которым наградил меня Дьявол мне не нравится.

– Как же это все печально…

– Я уже успел смириться.

Поддавшись какому-то неведомому импульсу, я осмелел настолько, что потянулся уцелевшей рукой к прекрасному оперению чужих крыльев. На ощупь они оказались такие же жесткие, как у меня, и теплые, словно недавно прогоревший очаг.

– Как ты умерла? – спросил я, задумчиво водя семипалой ладонью по белым перьям.

– Меня убили люди.

Я дрогнул и замер, а где-то глубоко внутри зародилось иррациональное чувство вины за содеянное моими далекими соплеменниками. Стало стыдно принадлежать к одному виду с теми, кто мог сотворить подобную гнусность по отношению к собственной матери. И даже доводы разума и логики не могли меня окончательно разубедить.

– Неожиданно… – осторожно произнес я. – И почему?

В самом деле, я готов был услышать, что Самайна стала жертвой своего возлюбленного или проиграла в битве какому-нибудь Разрушителю. Но люди?

– Потому что я все еще пыталась контролировать и учить жизни тех, кто в этом больше не нуждался, – как-то философски пожала плечиками ангел. – Для нашего народа время течет иначе, а потому я совсем упустила из виду, что первые поколения человечества успели уйти по пути собственного развития очень далеко. Настолько далеко, что я десяток лет только разбиралась в хитрости их нового мироустройства. Представь, дитя, мои бескрылые чада с помощью своих изобретений смогли освоить не только полеты над земной твердью, но и даже научились путешествовать к другим планетам! Они победили все свои болезни и нашли лекарство от старости. Они научились использовать свою искру творца на таком уровне, что мне оставалось только дивиться их изобретательности и изощренности ума. И вот к этим людям пришла я, попыталась вмешаться в их устоявшийся порядок, чтобы защитить их от Самаэля, за что и поплатилась.

– То есть, тебя погубили твои же первые творения? И ты еще после этого испытываешь перед нами вину?

– Да, дитя мое, испытываю. Ведь вы стали такими по моей вине. Я сама создала оружие, и кто теперь виноват, что оно же меня и сразило?

– Ладно, давай оставим это, – с некоторым раздражением ответил я. Соглашаться с Самайной не хотелось принципиально, поскольку мне она казалась самым светлым и добрым созданием, которое я только встречал за все свои жизни. Но и слова, способные переубедить ее, почему-то упорно не шли на ум. – Лучше скажи, возможно ли одолеть Самаэля и высвободить томящиеся в его доминионах души?

– Все в твоих руках, моё чадо, – прикрыла веки собеседница. – Будучи не самой собой, а лишь отпечатком личности, застрявшим в безвременье, я очень ограничена в своих возможностях. Я бы с радостью помогла тебе, если б могла…

– А потомки первых людей, которых ты обучала и наставляла, они еще живут? Они могут направить меня?

– Я чувствую, что они живы, ведь иногда я встречаю здесь души, которые сияют ярче звезд. Иные я даже узнаю, но не имею возможности докричаться до них. Я могла бы дать тебе подсказки, как отыскать изначальные планеты, на которых обитали их цивилизации, но не уверена, что спустя столько лет они еще остались заселены…

– Боюсь, мне это уже не поможет, – признался я, закусывая от досады нижнюю губу. – Я оказался настолько самоуверен, что бросил вызов Самаэлю и собирался уничтожить, используя осколок его же души. Вряд ли он простит мне подобную дерзость. Скорее всего, я теперь буду навеки заперт в Преисподней, покуда какой-нибудь демон не решит перекусить моей Искрой…

– Ты смел, мой милый, и уже только поэтому у тебя есть неплохие шансы. Не слушай того, что говорит мой бывший возлюбленный. Мне кажется, он по сей день не понял, насколько опасны и сильны могут быть люди. Давай, я все же расскажу тебе об этих мирах…

Раздосадовано дернув щекой, показывая таким образом, насколько мне это безразлично, я все же перестал спорить с прародительницей человечества. Если она убеждена, что мне такое знание пригодиться, то пусть. Я выслушаю ее, и это будет моя дань уважения к высшему созданию, сотворившему величайшее на свете чудо. Кто я такой, чтобы ей перечить?

Глава 29

– … Святой Данмар был триедин в своих ипостасях. Первый лик его – прекрасный человеческий. Второй – божественный ангельский. И третий – жуткий демонический. Именно в обличии последней своей сущности он предстал перед нами, когда полста лет назад в мир пришел дьявол! Тогда Алый Пророк без промедления ринулся в схватку, дабы защитить каждого из нас, независимо от пола, возраста и веры! Он бился с врагом человечества отчаянно и долго. Бился на земле, бился в воздухе, и от титанических ударов этих неземных сущностей рушились горы, взрывалась твердь, вскипали реки…

Две сотни девочек в багровых послушнических платьицах слушали настоятельницу, пораскрыв рты. Для них описываемые события были чем-то невообразимо далеким и нереальным, чем-то навроде легенды или сказки. Но для пожилой рассказчицы все произошедшее оставалось самым взаправдашним прошлым, намертво въевшимся в ее память.

– После этой эпохальной битвы Махи оказался практически полностью разрушен, а больше половины его жителей погибли под завалами, – продолжала излагать женщина. – Затем, половина от той половины сгинула, унесенная чумой. Город оказался на грани вымирания, ведь некому было помочь нашей обескровленной провинции. В ту скорбную ночь погиб и сам Пророк… Он навсегда ушел от нас, но забрал с собой и проклятого дьявола, не позволив ему захватить наш