Гавань Семи Ветров - Дмитрий Воронин

— Убейте… — уже молила Черри, и на глаза ее начали наворачиваться слезы.

О Эрнис, она бы убила себя сама, но эта тварь не оставила ей ни малейших шансов для этого, щупальца стискивали ее так, что пошевелить она могла разве что пальцами. Черри дернула головой в надежде нанизаться на шип и пусть даже смертью своей заставить наемников вступить в бой… Напрасная и смешная попытка соревноваться в скорости реакции с демоном — шип тоже шевельнулся, двигаясь синхронно с ее головой, и ей не удалось добиться даже проколотой кожи. А мгновением позже пара щупалец обвила ее голову, и теперь она могла лишь моргать, чувствуя, как бессильные слезы струятся по щекам, да выдавливать из себя злые слова, к которым так никто и не желал прислушиваться.

— Я жду… — прошипела голова. Затем, поразмыслив, добавила: — Ее скакун пусть останется здесь. Он ей пригодится. И еще один… вот этот. — Одно из щупалец указало на здоровенную тварь, пожалуй, самую сильную в этом отряде. — Уходите. Если в ближайшие дни я увижу хотя бы одного из вас, она умрет.

Наемники переглянулись. Они, как и маги, были склонны безоговорочно подчиниться, ибо, атаковав, рисковали жизнями, при этом гарантированно теряя деньги. Члены Гильдии, все они понимали, что в этом отряде нет тех, кто мог бы претендовать на место главы, ежели оно освободится. А тот, кто претендовать сможет, наверняка захочет упрочить свое положение, организовав примерную казнь тех, кто был виновен в смерти его предшественницы. Поэтому для них смерть Черри была еще более опасна. Другое дело, если эта стерва погибнет в бою с оружием в руках — схватка вещь непредсказуемая, и тогда их никто не посмеет обвинить.

И вот один сделал шаг к своему скакуну, за ним второй… Спустя минуту или две все уже сидели в седлах. Маг с поврежденной ногой, которому не досталось скакуна, взгромоздился позади одного из наемников. Только тут многие из них обратили внимание, что собаки, обычно совсем не склонные соблюдать тишину, теперь испуганно жались к когтистым лапам скакунов, словно ища там укрытия. И как только первый всадник дернул поводья, направляя свое животное назад, в ту сторону, откуда эта кавалькада примчалась, вся свора тут же с явным облегчением, забыв об усталости, бросилась вслед за ним, стремясь как можно быстрее убраться подальше от этого страшного места.

А Черри стояла и плакала, глядя, как ее воины становятся все меньше и меньше, как оседает поднятая ими пыль.

И только когда последний из всадников стал почти неразличимой точкой у горизонта, вдруг поняла, что ее никто больше не держит.

Еще несколько мгновений она стояла неподвижно, а затем ужом метнулась к лежащему у самых ног мечу, пальцы ухватили рукоять, она перекатилась через голову и замерла, выставив перед собой клинок. И только тогда увидела Тернера — он был точно таким же, как тогда, ночью. Та же одежда, аккуратная, с иголочки… и только присмотревшись, она увидела разницу. Куртка, бриджи, сапоги — все это казалось единым целым, плавно перетекая одно в другое. И еще — одежда двигалась, словно живя своей, независимой от хозяина жизнью. Вот тонкая линия, похожая на разрез, пробежала вдоль того места, где должна была бы заканчиваться куртка, одновременно загрубели и отделились от штанин голенища сапог. А шея, что еще мгновение назад была слита воедино с воротником куртки, теперь освободилась…

Это было настолько жутко, настолько не по-человечески, что Черри вдруг осознала, что почти не дышит.

— Оружие тебе не поможет, — раздался знакомый голос. — Мы же, помнится, уже проверяли это. Я думал, ты запомнила урок.

Он выглядел уже совсем нормально и был абсолютно спокоен. Было очевидно, что его ни в малейшей степени не волнует оружие в руках женщины.

— Они ушли, — прошипела она. — Можешь убить меня…

— Убить? — переспросил он. — Зачем? Мне не нужна твоя смерть. Или ты думаешь, что демоны, — это слово он произнес с откровенной издевкой, но Черри была не в том состоянии, чтобы улавливать оттенки интонаций, — что демоны не склонны выполнять свои обещания?

— Мне плевать. — Она плюнула в него и, конечно, не попала. — Я сама убью себя…

Он посмотрел на нее, затем по его губам пробежала улыбка. Даже не улыбка, так, тень…

— Очень глупое и нерациональное решение. — Повернувшись к ней спиной, он подошел к ничем не примечательному участку земли, где не так давно находился тот самый, словно сошедший с ума, валун, и, наклонившись, извлек из-под тонкого слоя земли свой меч. Затем направился к павшему скакуну. Животное еще тяжело дышало и даже разок попыталось подняться, но безуспешно. И теперь оно просто лежало, кося глазом в сторону приближающегося «человека», и во взгляде несчастного животного была безысходность и покорность судьбе.

Одним коротким движением Тернер вогнал клинок в голову издыхающего животного. Оно дернулось, когтистые лапы выворотили ком земли… и затихли. Уверенно действуя мечом, он содрал чешуйчатую шкуру с крупа и вырезал увесистый кусок дымящегося мяса. Нарезав его небольшими ломтями, он сразу же кинул один из них в рот, проглотив почти не жуя.

Позади раздались странные звуки. Тернер оглянулся — девушка, согнувшись в три погибели, содрогалась в конвульсиях — ее рвало. Он вытер ладонью тонкую струйку крови, стекающую из угла рта, и вернулся к трапезе. Стервятник, с которым он разобрался недавно, был лишь каплей в море; чтобы вернуть себе хотя бы часть прежних сил, он должен был насытиться — и павшее животное подходило для этого как нельзя лучше. Жаль, что нельзя было приготовить мясо… но сойдет и так. Может быть, даже и лучше — в сыром больше силы, которая ему сейчас была так необходима.

Проглотив очередной кусок, он опять повернулся к своей до зубов вооруженной пленнице. Вряд ли сейчас ее можно было считать воином — она медленно подняла на него перепачканное лицо, на котором бледность смешивалась с каким-то зеленоватым оттенком.

— Так вот, я говорю о том, что самоубийство для тебя — не лучшее решение. Побудешь пару деньков со мной, затем я тебя отпущу… и ты, раз уж тебе так хочется, можешь снова начать за мной охотиться.

Она бросила короткий, очень короткий взгляд в сторону своего скакуна. Если быстро…

— Даже не надейся. — Движение ее глаз не ускользнуло от Тернера. — Я все равно быстрее. Попробуешь бежать — сломаю тебе ногу. Поверь, это больно. Я же сказал, дня через два или три отпущу тебя целую и невредимую.

— Если ты сейчас не убьешь меня, я отомщу… — Видимо, совершенно справедливые слова Тернера выбили из нее мысли о самоубийстве. — Я тебя предупреждаю.

— Попробуешь отомстить. — Он не спорил с ней, просто сделал акцент на первом слове. — Только попробуешь. И у тебя опять не получится. Но, в конце концов, кто я такой, чтобы отговаривать тебя от этого занятия? Развлекайся. Громозди трупы. Ты ведь не думаешь, что я подставлю горло под твой нож, просто чтобы доставить тебе удовольствие?