Мировой порядок - Генри Киссинджер

Нарушило какое-либо государство условия ДНЯО или не согласно с неким конкретным пунктом договора, балансирует на грани соответствия документу или просто отказывается признавать нераспространение в качестве международной нормы – во всех этих случаях налицо отсутствие эффективного международного механизма принуждения. Упреждающие меры пока были приняты Соединенными Штатами только против Ирака – это был дополнительный стимул для войны против Саддама Хусейна – и Израилем против того же Ирака и Сирии; Советский Союз размышлял о подобном шаге в отношении Китая в 1960-х годах, но в конечном счете воздержался.

Так или иначе, ДНЯО позволил достичь ряда существенных успехов в обеспечении согласованного отказа от ядерных программ. Южная Африка, Бразилия, Аргентина и несколько «постсоветских» республик заявили о своем безъядерном статусе, хотя их ядерные программы близились к завершению или демонстрировали значительный технический прогресс. В то же время, если считать с исчезновения американской монополии в 1949 году, ядерное оружие оказалось в распоряжении СССР / России, Великобритании, Франции, Израиля, Китая, Индии, Пакистана, Северной Кореи, а Иран вот-вот им обзаведется. Кроме того, Пакистан и Северная Корея широко распространяют свои ядерные технологии по всему миру.

Такое «растекание» повлияло на ядерное равновесие различным образом: все зависело от предполагаемой готовности нового члена «ядерного клуба» использовать данное оружие. Британские и французские ядерные потенциалы вносят лишь малый вклад в совокупное вооружение НАТО. Они создавались как крайняя мера, как гарантия на случай ухода Соединенных Штатов Америки из Европы и если некая страна-соперница начнет угрожать британским и французским национальным интересам, а также как способ сохранить нейтралитет в ядерной войне между сверхдержавами; очевидно, что все это маловероятно. Индийские и пакистанские ядерные боеголовки нацелены в первую очередь друг против друга и влияют на стратегическое равновесие в двух отношениях. Риск эскалации в некоторой степени снижает вероятность полномасштабной традиционной войны на субконтиненте. Но, поскольку системы атомного оружия весьма уязвимы и технически чрезвычайно сложно защитить их от атак оружия малого радиуса действия, неизбежно присутствует «соблазн упреждения», особенно в ситуациях, когда эмоции накалены. Короче говоря, распространение ЯО порождает классическую дилемму ядерной эпохи: даже когда ядерное оружие уменьшает вероятность войны, оно в гигантской степени увеличивает число потенциальных жертв, буде конфликт все-таки разгорится.

«Ядерные» отношения Индии с Китаем в известной мере напоминают тактику сдерживания, к которой прибегали противники в холодной войне; то есть налицо тенденция к предотвращению использования ядерных арсеналов. Пакистан же довольно активно вмешивается в региональные и глобальные проблемы. Покровительствуя Ближнему Востоку и располагая значительным исламистским присутствием в собственных границах, он порой выступает то как защитник, то как производитель ядерного оружия. Безусловно, появление ядерного оружия в Иране усугубит ситуацию: об этом подробно говорилось в главе 4.

Со временем продолжающееся распространение ядерного оружия повлияет даже на общий ядерный баланс между сверхдержавами. Лидеры нынешних ядерных держав обязаны готовиться к худшему в чрезвычайных ситуациях. В частности, речь не только о ядерной угрозе со стороны другой сверхдержавы, но и о последствиях распространения ЯО. Арсеналы «новичков» отражают убежденность в том, что эти страны, помимо сдерживания основного потенциального противника, должны быть готовы к распространению ЯО по остальному миру. Если каждая крупная ядерная держава будет мыслить подобным образом, распространение ЯО приведет к пропорциональному увеличению арсеналов до юридически установленных пределов (и их превышению). Кроме того, «перекрывающие» ядерные балансы будут становиться все более комплексными в связи с дальнейшим распространением ЯО. Относительно стабильный порядок времен холодной войны сменится международным порядком, в котором желание государства, обладающего ядерным оружием, принимать «апокалиптические» решения может обеспечить этому государству преимущество над соперниками.

Для защиты против ядерных сверхдержав даже страны, обладающие ядерным потенциалом, тяготеют к негласной или явной поддержке такой сверхдержавы (примеры – Израиль, европейские ядерные страны, Япония, стоящая на пороге получения ядерного потенциала, и другие государства, в том числе на Ближнем Востоке). Вполне может случиться, что распространение ядерного оружия приведет к системе союзов, сравнимых по степени прочности с союзами, которые сложились перед Первой мировой войной, но намного превосходящих последние по глобальности масштабов и разрушительной силе.

Особенно серьезный дисбаланс может возникнуть, если страна, обладающая ЯО, достигнет наступательной мощи, сопоставимой с мощью ядерных сверхдержав (задача абсолютно посильная для Китая и Индии). Любая крупная ядерная страна, если она сумеет остаться в стороне от ядерного конфликта между другими, превратится в доминирующую силу. В многополярном ядерном мире подобное тоже может произойти, если такая страна поддержит одну из сверхдержав, поскольку их объединенные силы получат стратегическое преимущество. Примерный ядерный баланс, который существует сегодня между сверхдержавами, может утратить стратегическую стабильность; и чем ниже согласованное количество боеголовок в России и США, тем справедливее данное утверждение.

Любое дальнейшее распространение ядерного оружия увеличивает возможности ядерной конфронтации; возрастает опасность диверсии, преднамеренного или несанкционированного нападения. В конечном счете это оказывает влияние на баланс между ядерными сверхдержавами. А появление ядерного оружия в Иране и продолжение ядерной программы Северной Кореи в нарушение всех текущих договоренностей подают пример другим странам – пример следовать по тому же пути.

В этих условиях Соединенным Штатам следует постоянно модернизировать собственные технологии. В годы холодной войны ядерные технологии США считались авангардом научных достижений, своего рода фронтиром познания, освоение которого виделось важнейшей стратегической задачей. Ныне же техническим умам настоятельно рекомендуют посвящать время и силы проектам гражданской значимости. Может быть, отчасти в результате этого запрет на разработку ядерных технологий рассматривается как ненарушимый даже в странах, обладающих ЯО, хотя другие военные технологии неуклонно развиваются. Соединенные Штаты должны лидировать в области ядерных технологий, пусть продолжая вести переговоры о недопущении применения ЯО.

При отсутствии во второй половине прошлого века крупного конфликта между сверхдержавами можно утверждать, что ядерное оружие сделало мир менее расположенным к войне. Но сокращение числа войн сопровождалось грандиозным ростом насилия со стороны негосударственных структур и других стран – просто слово «война» предпочитали не произносить. Сочетание высочайшего риска и идеологического радикализма открыло возможности для асимметричных войн и для вызовов со стороны негосударственных структур, подрывая сдерживание в долгосрочной перспективе.

Возможно, наиболее важной задачей нынешних ядерных держав является необходимость оценить собственную реакцию в случае фактического использования ЯО друг против друга. Во-первых, что должно быть сделано, чтобы предотвратить использование ядерного оружия в нарушение существующих соглашений? Если же ЯО все-таки пущено в ход, какие немедленные шаги нужно предпринять, чтобы остановить такую войну? Как возместить людской и социальный ущерб? Что можно сделать, чтобы не допустить ответного удара и в то же время обеспечить сдерживание – и принятие соответствующих мер, если тактика сдерживания не поможет? Поступь технического прогресса не должна затмевать чудовищную силу оружия, которое придумано человечеством, и относительную хрупкость балансов, препятствующих использованию этого оружия. ЯО ни в коем случае нельзя ставить в один ряд с обычными вооружениями. Международный порядок требует понимания между основными ядерными государствами и приверженности принципу нераспространения, иначе этот порядок погибнет в пламени ядерной войны.

Мировой порядок и цифровые технологии

На протяжении большей части человеческой истории технологические изменения происходили в течение десятилетий, если не столетий, когда очередные открытия уточняли и дополняли новоусвоенные технологии. Даже радикальные инновации с течением времени перенимали что-то из предшествующих тактических и стратегических доктрин: танки, например, трактовались по прецедентам эпохи конных сражений, самолеты виделись еще одной формой артиллерии, линкоры концептуализировались как мобильные форты, а авианосцы – как передвижные взлетно-посадочные полосы. При всей своей разрушительной мощности даже ядерное оружие в некоторых отношениях представляет собой экстраполяцию прошлого опыта.