«Если», 1998 № 04 - Кир Булычёв

Мардук не любит вопросов, но когда я потребовал, чтобы мне показали сертификат груза, он молча выложил на стол лист спецификации. Ничего запрещенного — оборудование и инвентарь для фермеров. Потом его головорезы вывели меня из пакгаузов к стоянке, а Крафт, самый зверский из них, даже помахал ручкой на прощанье…

Мне все равно, какую контрабанду они собирались ввозить. Две сотни — это половина одного очень симпатичного домика на побережье Салан. Кое-кто мне недавно шепнул, что Мардук хочет легализовать свое дело. А в окрестностях порта ему и его ребятам появляться опасно, местные воротилы мигом открутят им головешки. Поэтому, наверно, он и обратился ко мне. Я стараюсь ни с кем не портить отношений, а моя маленькая посредническая контора вполне зарекомендовала себя в кругах, не любящих огласки. Штат фирмы состоял из меня и Катарины: чем меньше людей, тем меньше языков.

От стоянки до терминалов — минут десять ходьбы. Отсюда видны все четыре посадочные тумбы и развороченная пятая. В прошлом году сухогруз с Денеба включил гипертягу не на орбите, а прямо на взлете. В новостях тогда подряд раз десять крутили, как бетонные плиты, словно перышки, взлетели в зеленые небеса, а самая большая из них врезалась аккурат в сухогруз, развалив его надвое. Потом, говорят, неделю весь порт собирал брикеты с рудным концентратом, а кое-кто неплохо на этом заработал. Тумбу никак не восстановят, порту не хватает средств, но все знают, что у мэра контрольный пакет акций порта, а еще у него три лучшие гостиницы в городе и строятся еще две. Туристы — одна из основных статей дохода на Айконе, вот пассажирские корабли и принимают не в нашей промзоне, а в столице, где и тумбы покрепче, и персонал вышколенней.

У входа в таможенную секцию охранник, темнолицый верзила-аванк, долго мусолил в руках мою идентификационную карточку, что-то бормотал о подарках к празднику, но поняв, что ничего от меня не дождется, поднял барьер. У аванков на каждый день по два праздника. Хотя дела с ними вести легко, надо только знать, кто сколько стоит.

Шум и суматоха у разгрузочных порталов может сбить с толку кого угодно, но только не меня. Одного взгляда достаточно, чтобы оценить, вот здесь выгружают явную контрабанду, потому и налетели аванки от инспекторов до грузчиков, а вот тут скучно и малолюдно — стало быть, идет чистый груз.

У девятого портала было тихо. Высокий гуманоид, чем-то похожий на аванка, только светлокожий и светловолосый, навис над стойкой контролера, за которой злобно поблескивал глазами цверг в таможенном комбинезоне, тыкающий пальцем в разложенные документы. Мой клиент, судя по всему, допустил ошибку, показав контролеру документы. Для въедливого цверга нет большей радости, чем придраться к какой-нибудь нечетко отпечатанной букве или загнутому уголку накладной.

— Господин Морозов, если не ошибаюсь?

Клиент обернулся, и я разглядел его широкие скулы и голубые глаза, а налитые мышцы, выпирающие из рукавов, скорее принадлежали освоенцу первой волны, нежели конторской крысе, сопровождающей груз.

— Я Морозов, — отозвался клиент. — Что надо?

Не отвечая ему, я сгреб все документы со стойки и отошел в сторону. Клиент последовал за мной к транспортеру, где я коротко и ясно объяснил ему, как и с кем себя вести. Впрочем, чуть позже, когда мы шли к кабинкам инспекторов, я сообразил, что все это было ни к чему. «Джихангир» уходил через три дня, и клиенту времени еле хватит, чтобы разок осмотреть наши достопримечательности. Если он нормальный человек, то сразу угнездится в первом же кабаке и приятно проведет время до отлета. Вряд ли он в деле, Мардук любит использовать посторонних, а чужак для него — лучший вариант.

Я быстро оформил все бумаги, а потом мы зашли за последней визой к старшему инспектору Шапуру, моему старому знакомому, никогда не отказывающему мне в мелких, но хорошо оплачиваемых услугах. Минут пять инспектор расспрашивал о моем уважаемом здоровье, о здоровье моих уважаемых родных и близких, и всех знакомых, достойных уважения. Потом бросил скучающий взгляд на документы Морозова, небрежно прошелся маркером по накладным и снова вернулся к документам.

— Ага, — пробормотал он, — наш уважаемый гость с планеты Урал… Русский?

Морозов, не отвечая, пристально посмотрел на Шапура.

— Тогда надо дать подписку… — оживился Шапур, но тут уже я начал беспокоиться.

— Какую еще подписку, уважаемый инспектор?

Шапур взял с полки квадратный файл с надписью «Иммиграционный контроль», раскрыл и провел карточку Морозова вдоль считывающей полоски.

— Вот сюда надо приложить большой палец, — пояснил он. — Вы обязуетесь не принимать никакого участия в политических и иных организациях, не делать публичных заявлений относительно общественного устройства на Айконе, не бороться за справедливость в любом виде…

— Что за бред, — изумился Морозов. — Местный, обычай, что ли? — с этими словами он прижал большой палец к прозрачному кружку.

Шапур вернул файл на место.

— Давненько к нам русские не залетали, — сказал он. — Про инструкцию еле вспомнил…

— Какую, к черту, инструкцию? — не выдержал я. — Человеку через три дня обратно! Какая еще политика?

Добродушно усмехнувшись в роскошные черные усы, предмет зависти цвергов, Шапур откинулся в кресле.

— Ты на Хайлонг часто ездишь отдыхать? — спросил он, но не дождавшись ответа, продолжил, — красивое озеро, мы с женой частенько там отдыхаем. Так вот, раньше на этом месте большой город был. Лет двести или триста тому назад прилетел сюда один русский, не то с Урала, не то с Гипербореи, и не понравились ему наши порядки… В общем, после его борьбы от города только кратер и остался. Потом вода потихоньку кратер залила, теперь там курорты.

— Я тут с частным визитом, — сказал Морозов. — Никакой политики.

Когда мы вернулись к транспортеру, контейнер уже проходил сквозь портал. К слипу тяжело опустился грузовоз, один из водителей выглянул из кабины и тут же надвинул козырек на глаза. Ну и ну, с чего это Мардук водителем Крафта послал? Разжаловал из телохранителей или не доверяет мне? Нечистый груз, ох, нечистый, недаром под лопаткой все время ноет…

Не успел я обдумать, что сулит явление Крафта, как возник таможенник-цверг, а за его спиной два амбала в мундирах. Одного я знаю, неплохой парень, не жадный, что для аванка редкость. Плохо только, что аванков в порту прикармливает Леопарди, который на дух не переносит Мардука и который был бы счастлив, если бы из Мардука этот дух вышибли.

— Прошу распломбировать контейнер для досмотра, — гнусаво заявил цверг.