Новичок - Таран Матару

Щит треснул и искривился, но Тарквин все еще держался, латая его широкими нитями белого света. Флетчер удвоил силу атаки, переполнив свое тело маной и толкая ее в вертящийся штопор энергии, который загнал Тарквина в угол. Его пальцы ныли от боли, а воздух вокруг луча дрожал от силы. Молнии разбивали скалы на куски. Песок под ногами превратился в расплавленное стекло, которое шло пузырями, как лава.

Сейчас Игнатус был рядом, посылая каждую каплю энергии и подбадривая. Флетчер взревел, вложив все, что у него было, в последний взрыв маны, осушив их запасы до последней капли. Когда щит взорвался, ударная волна перевернула мир вверх тормашками.

Флетчера отшвырнуло стеной пыли и камней. Он оказался лежащим на спине, смотря в потолок. Тьма накрыла его с головой.

53

— Флетчер, проснись. — Голос Отелло доносился будто бы издалека. Кто-то похлопал его по щекам.

— Ты сделал это, Флетчер, — прошептал Отелло. — Ты побил его.

— Я выиграл? — сонно спросил Флетчер. Он открыл глаза.

Отелло смотрел на него сверху вниз, глаза сияли радостью.

— Ты нас всех посрамил. Когда его щит сломался, Тарквин влетел в потолок. Буквально. Если бы Захария не поймал его кинетической подушкой, он бы скорее всего был сейчас тут с нами.

Флетчер сел и увидел, что они находились в лазарете. Ловетт и Сильва лежали на кроватях рядом с ним, обе неподвижные и тихие. Сариэль свернулась у кровати Сильвы, едва слышно сопя. Валенс расположился на пушистой спине Собаки, так же провалившись в сон.

— Как она? — спросил Флетчер, протянув руку к кровати и смахнув с щеки эльфийки выбившуюся прядь светлых волос.

— Госпожа Фэйрхэвен сказала, что она оправится. Но ей придется самой вылечиться, прямо как мне. У нее рука сломана в двух местах.

Отелло уставился на нее со смесью эмоций на лице, потом сжал ее руку.

— Знаешь, без нее мы бы не справились. Она победила Исадору и ослабила Тарквина, подвергнув себя большому риску. Она могла выйти из состязания, как я. Вместо этого она решила сражаться, даже когда знала, что не сможет выиграть, — пробормотал он.

— Она вдвое храбрее меня, — ответил Флетчер, наблюдая, как поднимается и опадает грудь Сильвы.

— В итоге, именно вы двое все сделали, — произнес Отелло с оттенком разочарования. — Хотел бы я сказать отцу, что это я. Я хотел, чтобы Форсайты знали, что именно гномы забрали у них победу.

— Отелло, гномы подарили мне оружие, которое понадобилось для победы, и если бы не ты, я бы потратил всю ману, сражаясь с Руфусом в финале, — заверил его Флетчер, глядя гному прямо в глаза. — Мы все молодцы. Даже Серафим сыграл свою роль. Уверен, что когда дошло до схватки с Тарквином, он задал ему трепку. Хотел бы я, чтобы Сильва проснулась и отпраздновала с нами победу.

— Она проснется, — сказал Отелло, устало потирая глаза. — Это первое, что я ей скажу. Черт возьми, да ей скорее всего предложат звание, как только она очнется.

— Я уверен, что и тебе тоже, Отелло. Гномьим новобранцам понадобятся предводители. Дойдя до полуфинала, ты себя показал. Только помни, зачем ты здесь: чтобы показать всему миру, что гномы — достойные союзники, — напутствовал Флетчер.

— Ты прав, — с ухмылкой ответил Отелло. — Я не думал об этом. Теперь Сципион определенно примет Атиллу в Академию Вокана. В конце концов, он мой близнец. Первым делом я научусь проводить тест Инквизиции для одаренных. Нам пригодятся боевые маги в гномьих батальонах.

— Можешь на это рассчитывать. Я тотчас подниму этот вопрос на совете, если смогу, — пообещал Флетчер.

Он почувствовал волнительную дрожь, когда представил продолговатый стол в темной комнате, за которым сидели самые влиятельные люди страны. Там будет и Захария, пытающийся опозорить его при каждом случае. Даже победив близнецов Форсайтов, ему придется соперничать с их отцом.

На лестнице послышались шаги, и в дверях показалось взволнованное лицо Серафима.

— Ребята, госпожа Фэйрхэвен велела мне вас позвать, если вы в состоянии. Скоро они начнут раздавать звания. Пойдемте! — Он исчез, и вскоре они услышали, как он сбегает по лестнице.

— Кто-то в предвкушении, — засмеялся Отелло. — Поможешь мне спуститься? Я не могу опереться на эту чертову ногу.

— Клянусь, я уже полжизни провел, служа костылем раненым гномам, — пошутил Флетчер.

Он спустил ноги с кровати и встал. На мгновение закружилась голова, но после нескольких глубоких вдохов это прошло.

— Мы с тобой та еще парочка, — произнес Флетчер, кладя руку Отелло на плечи. — Думаю, мне твоя помощь потребуется не меньше.

Он подмигнул и принял на себя вес Отелло. Тело заныло от натуги.

Они похромали вниз по лестницам и коридорам, останавливаясь передохнуть каждые несколько шагов.

— Давай, соберись, ты не можешь пропустить назначение себя капитаном, — подбодрил Отелло.

При упоминании о своем капитанстве, военные трофеи и оружие, украшавшие коридоры, внезапно предстали для Флетчера в новом свете. Возможно, вскоре орк направит одно из этих грозных орудий ему в голову.

В атриуме толпились аристократы и генералы, которые уставились на них, как только они вошли. У некоторых в глазах даже плескался страх.

— А вот и наш гений, — крикнул Сципион, подходя к ним. — Покрыть себя татуировками, чтобы вообще избежать черчения. Использовать камень виденья как линзу на глаз. Огромные скачки в технологии боевых магов! Как мы сами до такого не додумались?!

Позади него Флетчер увидел стыдливо повесившего голову Тарквина, которого отчитывал отец. Остальные ученики сидели на низких лавках, принесенных из обеденного зала, и молча ждали начала церемонии награждения.

— Можешь не сомневаться, я тебя попозже расспрошу об этих татуировках. Сейчас же, генерал Кэвана, если вы подадите мне те бумаги, мы сможем назначить Флетчера. Когда там совет короля, в следующем месяце? Перед этим нам понадобится учитель, который научит его всему, что нужно знать о политике Гоминиума. Как простолюдин, он ничего не знает, — суетился Сципион, как курица над яйцом, смахивая пыль с плеч Флетчера.

Флетчер стоял прямо и оглядывал помещение, твердо встречая взгляды генералов и аристократии. Он с гордостью размышлял о том, чего они с друзьями достигли.

Сильва и Отелло доказали высшим слоям Гоминиума, что их народ— это сила, с которой следует считаться. Вхождение Серафима в ряды аристократии теперь пройдет легко, когда он продемонстрировал на арене свою стойкость. Что касается Флетчера, он просто был рад, что Форсайты не займут место в совете и что он обеспечил себе светлое будущее. Он только хотел бы, чтобы Бердон был тут и видел это.