Невероятные приключения Конана-варвара - Андрей Арсланович Мансуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Найда, охватив себя за плечи руками, содрогнулась:
— Чего же мы стоим? Пошли скорее!
Когда через пять миль они остановились на ужин, Конан, поджарив свои несколько палочек шашлыка, и даже съев их, выглядел всё равно недовольным и озабоченным — уж это Найда научилась определять.
— Конан! Что тебя беспокоит?
— Ты права. Беспокоит. Я тут на досуге кое-что вспомнил.
— И что же?
— Шерсть на палисаде.
— Какая-такая — шерсть?!
— На одной из нижних перекладин ограды двора имелись развевающиеся на ветру три шерстины. Тонкие, но длинные. Такие бывают только у волков. И волкодавов.
— Ты думаешь…
— Да. Я уверен. Выдрессированную стаю забрали с собой те, кто ушёл на промысел. И когда они вернутся, с даже одной-единственной собакой, которая по размеру куда больше волка, выследить нас с нашими детскими увёртками — пара пустяков!
— Но что же нам тогда…
— Тебе — ложиться спать. А мне — прогуляться немного назад. И организовать достойную встречу.
— Конан… Мне страшно будет оставаться одной! А вдруг ты…
— Не справлюсь? Не волнуйся. Я справлюсь.
— Хорошо… Но… Может, дашь мне один кинжал? Так я, если что, хотя бы заколюсь! Чтоб не достаться!
Конан криво усмехнулся:
— Чтоб «не достаться» тебе достаточно будет просто спрятаться. Волкодавов я постараюсь убить в первую очередь!
— Конан! Ну пожалуйста!
— Хм!.. Ну, если честно, запасным я почти никогда не пользуюсь. Вот, возьми. — он протянул ей рукоятью вперёд кинжал с длинным узким лезвием, который вынул из одного из сапог, — Он — для метания. Но и как колющее оружие — отлично!
— С-спасибо. — она так и осталась стоять с кинжалом в руке, поскольку пояса или ножен, чтоб засунуть или вставить, у Найды, конечно, не имелось. Конан, коротко кивнув на прощанье, добавил:
— Если к рассвету не вернусь — не обессудь. Иди домой одна. Кошелёк твой — вон там. В моей суме!
Углубляясь в чащобу, он долго ощущал на своей спине взгляд.
Вот только чего в этом взгляде больше — страха за себя, или за него, он определить так и не смог.
Место для засады варвар выбрал тщательно.
Так, чтоб с обеих сторон его прикрывали густые колючие кусты и завалы из валежника и стволов упавших сосен и елей. Узкий проход посередине не позволил бы нападавшим вот так, сходу, обойти его с флангов и тыла. И поскольку они и сами прошли именно в этом месте, Конан не сомневался, что волкодавы именно здесь и пойдут: сами ли, или на сворке. Выбрав местечко поукрытей и мох помягче, он прилёг.
Лежать ему, впрочем, долго не пришлось.
Не прошло и часа, как из чащи, с той стороны, откуда они прибыли, начали доноситься еле различимые ухом обычного человека, но столь заметные натренированному чуткому слуху варвара, звуки. Довольно большой отряд профессионалов-промысловиков двигался к нему. Разумеется, не переговариваясь, и не топая. И с ними имелся и четвероногий помощник. К счастью — один. Но очень большой. Это Конан понял по могучему сопению собаки, жадно втягивавшей воздух в ноздри.
Киммериец чуть отполз назад — за трухлявый пень. Подождать. Подождать.
Вот сейчас!
Он, не дожидаясь, когда расстояние станет настолько малым, что чуткое обоняние волкодава обнаружит его присутствие, хотя ветер был и со стороны отряда, выскочил на тропинку. И метнул кинжал!
Кинжал вошёл куда надо: в центр груди человека, удерживавшего сворку.
После этого бандит, не издав ни звука, рухнул лицом вперёд на траву, выпустив поводок. Волкодав с утробным низким рыком кинулся вперёд — на Конана.
Конан не придумал ничего лучше, как встретить прыгнувшее ему на грудь животное могучим рубящим ударом сверху!
Голова собаки, пусть и обладавшая наикрепчайшим черепом, всё равно оказалась разрублена до шеи Не медведь, всё-таки!): половинки нелепо разъехались по обе стороны от туловища, и ноги какое-то время продолжали нести их обладательницу вперёд!
Но киммериец предусмотрительно отступил в сторону: тело собаки по инерции врезалось в пень! Упокоившись там навсегда.
Четверо оставшихся бандитов сориентировались быстро: двое скинули с плеч луки, и принялись накладывать на тетивы стрелы, ещё двое, разделившись, ломанули к варвару с двух сторон!
Конан, в свете звёзд и луны видевший не хуже иной рыси, смог увернуться от первой стрелы, одновременно резким выпадом поразив первого из подбежавших нападавших в бедро! Негодяй зашипел. И упал на колено. Второй бандит оказался порасторопней: удар Конана отбил, и подобно змее, изогнувшись, умудрился ударить кривой саблей и сам: Конан, еле успевший отдёрнуться, почуял боль в боку. Ощутив бешенную злость, казалось, удесятерившую его силы и скорость, он швырнул в этого нападавшего пук трухи, которую набрал, нырнув вниз, и пока тот пытался протереть глаза, вспорол ему незащищённый курткой, как у первого, живот! Проблем с завопившим, словно свинья, которую режут, негодяем после этого не было: он, как стоял, так и грохнулся наземь, подвывая, и пытаясь собрать и запихать снова внутрь своё драгоценное кишечное «хозяйство».
К этому времени перезарядили оба лучника: Конан снова бросился наземь. И чуть в сторону! Но лучники успели освоить эту тактику: пока одна стрела просвистела снова мимо, другая, выпущенная чуть позже, вонзилась-таки киммерийцу в плечо!
Понимая, что со стрелой, торчащей из правого бицепса он — не слишком эффективный боец, и что следующего залпа он, скорее всего, не переживёт, Конан бросился, очертя голову, прямо на лучников! И поскольку с ним больше не было его замечательных кинжалов, метнул в того, что уже успел снова наложить стрелу, свой верный меч!
Бросок оказался настолько силён, что стрелка с мечом в центре живота отбросило на добрых пять шагов! Но Конану пришлось тут же нырнуть. Перекатиться, снова нырнуть, пытаясь подобраться поближе ко второму лучнику. Но тот и не думал стрелять: просто ждал, когда противник вынужден будет подняться на ноги, оказавшись к нему поближе! И варвар понимал, что на этот-то раз увернуться от выстрела почти в упор вряд ли удастся!..
Внезапно лучник захрипел, и, отбросив лук, схватился за шею: а в ней словно по волшебству, возникла рукоять кинжала!
Конановского кинжала.
Однако решив разобраться с ослушницей его приказа позже, Конан поспешил довершить дело: промчавшись оставшиеся до замершего врага пять шагов, свалил того наземь, вырвал кинжал из горла. И перерезал это самое горло — с одного могучего удара голова нападавшего откатилась в сторону, оставляя
