Темный любовник - Дж. Уорд

Внезапно раздался скребущий звук отодвигаемых от стола стульев. Все вампиры одновременно поднялись с мест и начали приближаться к Бет.

Она посмотрела на лица тех двоих, которых знала. Они были чрезвычайно серьезны, и это совсем не воодушевляло.

А потом появились ножи.

С металлическим свистом, рассекая воздух, были вынуты из ножен пять черных кинжалов.

Бет лихорадочно отодвинулась, вытянув руки перед собой. Она врезалась в стену и уже собиралась заорать, чтобы позвать Рофа, когда они опустились на колени, окружив ее полукругом. Единым, как будто заранее отрепетированным движением они вонзили кинжалы в пол у ее ног и склонили головы. Звук резкого удара стали о дерево казался одновременно и клятвой, и боевым кличем.

Ручки ножей вибрировали.

Продолжал громыхать рэп.

Они, казалось, ждали от нее какой-то реакции.

— Эмм. Спасибо, — сказала она.

Мужчины подняли головы. На их лицах с резко высеченными чертами было написано совершеннейшее благоговение. Даже у парня со шрамом было почтительное выражение лица.

А затем вошел Роф с пластиковой бутылочкой сиропа «Хёрши»[128].

— Бекон на подходе, — он улыбнулся. — Эй, а ты им нравишься.

— И хвала господу за это, — пробормотала Бет, опустив взгляд на кинжалы.

Глава 38

Марисса улыбнулась, подумав, что человек с каждой минутой казался все привлекательнее.

— Так твоя работа — защищать свой вид? Достойное дело.

Батч передвинулся около нее на диване.

— Ну, если честно, я не знаю, чем теперь займусь. Есть у меня предчувствие, что придется сделать перерыв.

Раздавшийся бой часов заставил Мариссу задуматься, сколько же времени они провели вместе. И как скоро встанет солнце.

— Который час?

— Чуть больше четырех утра.

— Мне нужно идти.

— Когда я смогу вновь тебя увидеть?

Она встала.

— Я не знаю.

— Мы можем поужинать? — он вскочил. — Пообедать? Ты свободна завтра?

Она не могла не рассмеяться.

— Я не знаю.

Ее никогда раньше не добивались. Это было приятно.

— А, черт, — пробормотал он. — Я как последний засра… придурок, только всё порчу своим нетерпением, так ведь? — он упер руки в бедра и уставился на ковер, будто бы злясь на самого себя.

Марисса подошла ближе. Он вскинул голову.

— Можно, я коснусь тебя? — тихо произнесла она. — Перед уходом.

Его глаза вспыхнули.

— Да? Батч?

— Где угодно, — выдохнул он.

Поднимая руку, она думала, что просто положит ее ему на плечо, но его губы так и притягивали ее. Она следила за их движениями все то время, пока он говорил, и не могла не задаваться вопросом, каковы они на ощупь.

— Твой рот, — сказала она. — Он очень…

— Что? — его голос был хриплым.

— Красивый.

Марисса дотронулась кончиком пальца до его нижней губы, кожей ощутив его резкий вдох. И когда Батч прерывисто выдохнул, его дыхание показалось ей теплым и влажным.

— Ты мягкий, — произнесла она, водя указательным пальцем по его губе.

Батч закрыл глаза.

От его тела исходил невероятно пьянящий аромат. Она уловила головокружительное благоухание в первый же момент, как увидела мужчину. А теперь оно весьма ощутимо наполняло воздух.

Поддавшись любопытству, она скользнула пальцем ему в рот. Его глаза тут же распахнулись.

Марисса провела пальцем по его передним зубам, посчитав странным отсутствие клыков. Двинувшись дальше, она обнаружила, что его рот был гладким, влажным и теплым.

Его губы медленно сомкнулись вокруг ее пальца. А затем язык обежал вокруг кончика.

Жаркая волна прокатилась по ее телу.

— О…

Вершины ее грудей покалывало и что-то происходило между ногами. Она почувствовала внезапную слабость. И голод.

— Я хочу… — она не знала, как продолжить.

Батч накрыл ее руку своей и медленно отвел голову назад, посасывая ее палец по всей длине, пока тот не выскользнул из его рта. Неотрывно глядя ей в глаза, он перевернул ее руку ладонью вверх и облизал языком серединку, прижимаясь губами к коже.

Она наклонилась ближе.

— Чего тебе хочется? — спросил он низким голосом. — Скажи мне, детка. Скажи мне, чего тебе хочется.

— Я… не знаю. Я никогда раньше такого не чувствовала.

Ее ответ, казалось, разрушил возникшее между ними волшебство. Его лицо помрачнело, и он выпустил ее руку. Батч немного отошел от нее, и Мариссе послышалось, что с его губ сорвалось приглушенное проклятие.

Ей жгло глаза, когда он отстранился, отвергнув ее.

— Я тебе не угодила?

Бог свидетель, в отношении мужчин она, казалось, добивалась подобной реакции с поразительным успехом.

— Не угодила? Нет, ты прекрасно справляешься. Настоящая профи, — он запустил руку в волосы. Казалось, он борется с собой, будто пытаясь прийти в себя или вернуться к реальности. — Просто это шоу с невинностью малость сносит мне крышу.

— Шоу?

— Ну, ты знаешь, широко раскрытые невинные глазки малышки-девственницы.

Марисса шагнула вперед, пытаясь придумать ответ, но он вытянул перед собой руки.

— Так достаточно близко.

— Почему?

— Пожалуйста, детка. Угомонись уже.

У нее вытянулось лицо.

— Я тебя не понимаю.

— О, серьезно? — удивился он. — Слушай, ты можешь завести меня, всего лишь стоя там. Притворяться не обязательно. И я… ээ, у меня нет проблем с твоим ремеслом. И арестовывать тебя за это я тоже не собираюсь.

— Зачем тебе меня арестовывать?

Когда Батч закатил глаза, она совершенно не представляла себе, о чем он говорит.

— Я, пожалуй, пойду, — внезапно произнесла она. Его раздражение, казалось, только росло с каждой минутой.

— Подожди, — он потянулся и схватил ее ладонь. Но, едва прикоснувшись, сразу же отдернул руку. — Я все еще хочу с тобой увидеться.

Нахмурившись, она поглядела на только что коснувшуюся ее руки ладонь. Он потирал ее, будто пытаясь отделаться от какого-то ощущения.

— Почему? — спросила Марисса. — Совершенно очевидно, что тебе сейчас даже дотрагиваться до меня не хочется.

— У-угу. Да, конечно, — Батч прошелся по ней циничным взглядом. — Слушай, во что мне встанет заставить тебя прекратить ломать комедию?

В ответ она прожгла его взглядом. До того, как Марисса решилась на разговор с Рофом, она, возможно, не стала бы разбираться, а просто оставила все, как есть. Но больше этому не бывать.

— Я тебя не понимаю, — заявила она.

— Неважно, детка. Скажи-ка мне, неужели некоторых парней так сильно прёт от «целочек», что они и вправду покупаются на это представление?