Операция «Альфа» - Дмитрий Владимирович Лазарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Директор АПБР Дмитрий Ладыгин обладал характером более чем подходящим для правительственного чиновника высокого ранга, то есть он был весьма хладнокровен, практичен, личность его содержала здоровую долю цинизма, а главное, он умел четко расставлять приоритеты и, если понадобится, договариваться с совестью. Последнее умение в его работе было в высшей степени необходимо, ибо случалось всякое.
Десять секунд колебаний – максимум, который Ладыгин мог себе позволить в данной ситуации. Краска слегка схлынула с его лица, когда он повернулся к Рою и тихо, лишенным всяких эмоций голосом произнес:
– Режим перекачки жизни.
Тот на пару секунд застыл, а потом медленно кивнул.
Взгляд Ладыгина между тем уже вновь был прикован к экрану планшета, на котором алые пятна «заморов» неумолимо приближались к пультовой. Невидимая смерть была в десяти метрах… восьми… шести… четырех… двух…
– Включай! – выдохнул Ладыгин, бросив на пьющего жизнь короткий взгляд.
На несколько секунд директору АПБР стало плохо – помутилось в глазах, перехватило дыхание, заломило виски и подкатила к горлу тошнота, но практически тут же недомогание отступило – Измененный включил перекачку жизненной силы, а значит, какое-то время Ладыгин продержится… Но где Пахомов, черт возьми?
«Лояльные» к воздействию «замора» имеют бо́льшую устойчивость, чем люди, но им тоже не рекомендуется долго находиться в этих аномалиях. Вот только есть еще и Пятна. Их планшет не показывает, но они тоже где-то рядом. Этим уж точно плевать, кого пожирать, – они убивают всех. А между тем операторы на пульте бледнели, у них подламывались колени, и они оседали на пол. Немудрено – их убивали одновременно и «заморы», и перекачка жизни для спасения директора АПБР. Надолго ли их хватит такими темпами? На минуту? Две? А потом… Потом ясно, чья очередь.
Ладыгин почувствовал, что у него на лбу выступила испарина. Ситуация делалась все хуже с каждой секундой. Еще чуть-чуть – и она станет безвыходной и смертельной конкретно для него. В отличие от министра обороны, которому, похоже, на собственную жизнь было наплевать, директор АПБР еще не достиг такого уровня самоотверженности, при котором преданность стране становится важнее собственного существования. Это уж слишком.
Единственный выход из пультовой – коридор, который вел на запад. Именно из него и появилось первое Пятно. А сразу за ним второе. Ладыгин смотрел на них словно загипнотизированный. Это конец… Судя по всему, коридор кишит этими порождениями Провалов. Здесь трое «лояльных» – щитовик, сверхбыстрый и пьющий жизнь. Никто из них ничего не сможет поделать с Пятнами. Наверное, сможет АФИ-1, но и его надолго не хватит.
Вяло и тягуче, словно в замедленном повторе, директор АПБР поднял излучатель и нажал на кнопку. Почти невидимые волны хлынули в сторону порождений Провала. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем Пятна стало корежить, их очертания поплыли, они замерцали и… буквально лопнули, разлетевшись чернильными брызгами. Радость от этого успеха длилась секунды три, а потом из коридора повалили новые Пятна.
Директор АПБР остервенело давил на кнопку излучателя, уничтожая порождения Провала одно за другим, но тут на него навалилась слабость, и ему стало трудно дышать. Ладыгин обернулся и увидел, что все операторы пульта лежат мертвые – «заморы» убили их, и теперь Рою больше негде брать энергию для спасения жизни своего шефа. В глазах директора АПБР помутилось, он зашатался, но продолжал уже почти вслепую водить стволом излучателя и поливать Пятна губительными для них волнами.
«Кажется, это все», – мелькнула мысль… Ну как мелькнула – пришла и осталась насовсем. До недалекой уже смерти. Силы закончились, и Ладыгин упал.
– Едрит мадрид! – возглас появившегося в этот момент Пахомова разорвал жуткую тишину, в которой все происходило.
И Ладыгин вдруг почувствовал, что ему вроде как становится легче. Странно, с чего вдруг? Для этого не было никаких причин… если только не считать таковой появление Пахомова. Что происходит, черт возьми?!
Пятна исчезали, хотя Ладыгин уже не поливал их излучением – АФИ-1 валялся на полу, выпавший из разжавшихся пальцев. А планшет… Ладыгин не поверил своим глазам – красные «амебы» «заморов», зависших над пультовой, исчезли, растворились, словно их и не было. Творилось что-то необъяснимое, какая-то мистика. Ладыгину удалось наконец сконцентрировать взгляд на министре обороны, и он вздрогнул: глаза Пахомова светились каким-то странным серебристым огнем, а лицо его застыло, словно парализованное.
– Уходите! – прохрипел Пахомов, глядя сквозь Ладыгина, будто видел какую-то другую вселенную.
– Н-нет, – выдавил директор АПБР, с трудом поднимаясь на ноги и подхватывая излучатель. – Только с вами. Нам всем надо уходить.
Лицо министра обороны исказилось:
– Идиоты! Вы что, не видите – процесс вышел из-под контроля! Я его не удержу. Скоро все здесь будут мертвы… а если я уйду, то и не только здесь… Убирайтесь же, ну!!!
Ладыгин хотел что-то сказать, но успел только рот открыть, когда его подхватил за локоть его сверхбыстрый телохранитель и вошел в гиперрежим.
* * *
Чтобы унять бурлящий в голове хаос из мыслей, Вадиму Юрьевичу Пахомову потребовалось нешуточное усилие. Но все же он справился… пока. Все шло вразнос… Нет, не так – все валилось в тартарары. Министр обороны запустил катаклизм, который уже никак не обуздать, – тотальное поглощение энергии… Единственное, что он мог, – это попытаться перенаправить процесс. Кое-какой корректировке с его стороны эта буря еще поддавалась. Жаль только, что он понял это слишком поздно для защитников базы: там, снаружи, все были уже мертвы – их убила чудовищная воронка. А потом Пахомову удалось переориентировать этот энергетический мегапылесос на поглощение иной энергии – той, из которой
