Почти герой - Богдан Дорошин

– Ну-ну…

– Я считаю, что ни слуги, ни жена не знают о его прибытии. Он контактировал с кем-то из своих дочерей.

– Вполне возможно, – задумчиво произнес Пейн. – Продолжай искать, а мы тем временем проверим эту крепость… если Конструктор действительно там – мы тебе сообщим.

Связь прервалась, но я еще некоторое время полулежал на сидениях. Потом мне захотелось пройтись, и я направился в вишневый сад, что раскинулся по правую сторону от поместья. Спрятавшись в тени деревьев, я сел прямо на траву, после чего вновь проанализировал имеющиеся данные. Ошибаться я не мог, и, скорее всего, сбежавший ученый сейчас за высокими стенами дальнего замка…

Татуировка на предплечье страшно чесалась, но я уже чувствовал ветер свободы, который долетал до меня свежим потоком. Академию я покинул, осталось избавиться только от метки. И раз я сейчас нахожусь не среди магов, то угрозы Дархана казались мне пустяковыми. Я смогу прожить и без его дурацкого медальона…

Никогда не любил к чему-то готовиться, считая, что все гениальное приходит спонтанно. Но зачастую когда действуешь наобум, возникает масса неприятностей, а я не мог рисковать своей свободой. Никто, конечно, не поверит, но я отправился в читальные залы и библиотеку поместья Янг. Нет, книжки я читать не хотел, просто там было достаточно места, чтобы я попрактиковаться в колдовском искусстве. К тому же, как я успел заметить, никто там не появлялся: ни слуги, ни хозяева…

Череп передал мне формулы нескольких простеньких заклинаний маскировки и сейчас я упорно пытался воспроизвести их. Хамелеон на четверть у меня получился практически сразу, но помогал он не сильно; я хотел овладеть чарами отвода глаз.

– Ты только поосторожнее там, если перерасходуешь энергию медальона, то иллюзия Клода спадет…

– Я всегда осторожен!

Я попытался очистить свое сознание и стал рисовать перед глазами причудливые рисунки, которые были ни чем иным как магической формулой. Мои губы сами по себе стали нашептывать слова, но смысла в них не было.

– Вы колдуете? – спросил мягкий женский голос.

Я панически дернулся, но, быстро совладав с собой, положил руки на стол и повернулся в сторону Бренды, старшей из дочерей Янг. Она имела короткие черные волосы, ровную осанку и высокий рост.

– Нет, нет… я не колдую, а лишь пытаюсь.

Бренда подошла ко мне и сделала замысловатый пас рукой, после чего некоторые свечи зажглись. Я учтиво поаплодировал, спрашивая Клода, не обманывают ли меня глаза. Она волшебница?

– Вы волшебница?

– Нет, но я хотела бы когда-то нею стать.

– Здесь? – не поверил я. – Как можно учиться магии в подобной глуши, без книг, учителей…

Старшую из дочерей Янг задело мое замечание, но она гордо поставленным голосом меня оповестила:

– Здесь есть книги. Мой отец был сильным магом, и после него осталось много чего интересного.

– В самом деле? – В моих глазах запылала искорка интереса. – Я бы с радостью взглянул на его лабораторию, с вашего, конечно, позволения. Ведь мое стремление обучиться волшебству так же сильно, как и ваше…

– Лабораторию? – иронично переспросила Бренда. – Если это место можно так назвать, то прошу: вы сейчас в ней находитесь…

Я огляделся, а на устах у меня застыло разочарованное «а?». И это лаборатория? Несколько стеллажей с книгами, да пара верстаков? Нет, определенно надо мной смеются. Должна же быть у Конструктора своя личная, секретная лаборатория!

– Честно говоря, ваш талант меня удивляет, – признался Клод. – Я долгое время изучаю волшбу, но не продвинулся в ней так сильно, сколь вы. Наверное, все дело в генах.

Лицо у Бренды было всегда бледным, но и оно иногда краснело. Подобное случилось после моей похвалы, отчего девушка, ну прям как до этого ее мать, стала мне рассказывать всякую чепуху. Молола о манне (и то неправильно), о Гильдии, о колдунах… Я мужественно сдерживал зевоту, но, в конечном счете, мое терпение окупилось.

– Когда отец навещал нас в прошлый раз, он привез некую диковинную штуку, что могла измерять погоду. Это очень помогло в нашем бизнесе, ведь вы знаете, как дожди могут…

– Господин Хвито часто находиться в разъездах? – я хоть и учтиво, но перебил ее.

– Можно сказать, что он вообще живет этими разъездами, – сдержанно засмеялась девушка.

– И когда последний раз вы его видели?

– Года четыре назад, не меньше…

– Спасибо.

– За что?

– За увлекательную беседу, конечно. А сейчас, извините, сударыня. Мне пора…

Прихода ночи я ждал с нетерпением. Из шкафа даже достал черную простыню, из которой соорудил некое подобие балахона. Магия, конечно, дело хорошее, но полагаться на нее всецело нельзя ни в коем случае. Я уже успел выучить, в каких частях дома находятся комнаты слуг, гостей и, собственно, хозяев, чьи покои интересовали меня больше всего.

Ждал я до часа, после чего осторожно и тихо отправился на охоту. Канделябры и небольшие лампадки в коридорах горели всю ночь, но они меня не сильно смущали. В своей черной накидке я прошмыгнул длинный коридор, после чего двинулся вдоль стен, прячась в непроглядных тенях.

На первом этаже кто-то бессовестно шастал, из-за чего я был вынужден остановится. Прислушивался до тех пор, пока не понял, что это кто-то из слуг, вышедший по своим ночным делам. Значения они для меня не имели, а поэтому я двинулся дальше.

Минут через десять осторожного передвижения, я вплотную подобрался к комнате Микелле. Еще минут пять прислушивался, и только после этого резко прошмыгнул внутрь. Я надеялся поговорить со спящей девочкой по душам, но оказалось, что ее кровать пустует.

Почесав затылок, я осмотрелся, но не увидел никакого присутствия владелицы комнаты. Тогда я вышел на прилагающуюся лоджию, и, оглядывая окрестности, задумался. Микелле определенно не спалось этой ночью…

Смирившись с неудачей, я побрел обратно, но неожиданность внесла коррективы в мои планы. Я увидел свет от светильника на втором этаже, а здесь слуги в такое время, как известно, не ходят. Крадущейся походкой я подобрался ко входу во вторую гостиную, где в ожидании остановился.

Микелле, моя главная подозреваемая, в ночной сорочке и с лампадкой, стояла возле камина, где усердно пыталась развести огонь. У девочки ничего не получалось, отчего она нервничала и бормотала себе под нос недобрые слова. Наконец, отчаявшись получить огонь, она перешла к небольшому фонтанчику, что целыми сутками журчал водой и никогда не засыпал. Бросив в воду какие-то лепестки, девочка шепнула словечко-другое и водная гладь пошла рябью. Я очень внимательно всматривался, но самой поверхности воды мне видно не было.