Немецкие подводные лодки во второй мировой войне - Карл Дёниц

Важным при этом было то, что мы сохраняли за собой инициативу действий, что наши удары оставались для противника предельно неожиданными и что, таким образом, мы могли использовать его слабые стороны, пока он не устранил их, изменив маршруты своих судов и усилив их охранение.

После того как союзники ввели систему конвоев и усилили воздушное патрулирование районов Западной Атлантики, обстановка стала постепенно изменяться, но, разумеется, и в этих условиях в середине мая английское адмиралтейство не могло не строить предположений относительно того, где в последующие месяцы командование подводных сил германских ВМС развернет наиболее активные действия своих лодок. Сегодня мы знаем, что в своей оценке "критической обстановки, сложившейся в ходе битвы за Атлантику", первый морской лорд адмирал Паунд в июле 1942 года отмечал вероятность ударов немецких подводных лодок по узлу коммуникаций восточнее острова Тринидад (Roskill S.W., Vol. II, p.199)

Он полагал, что командование германских подводных сил вынуждено будет вследствие усиления противолодочной обороны в американских водах отозвать оттуда свои лодки и развернуть их снова для борьбы с конвоями в Восточной Атлантике, "поскольку в этом случае Дениц мог бы выставить там против каждого нашего конвоя в четыре, а то и в пять раз большие силы, чем те, которые имеются у него сейчас в далеких американских водах".

27 июля я выступил в германской прессе, указав, какую тяжелую борьбу приходится вести нашим подводникам, и предупредил, что в подводной войле могут встретиться еще большие трудности. Такое предупреждение, казалось, должно было несколько ослабить связанные с подводным флотом чрезмерные надежды, которые возникли в Германии благодаря усиленной пропаганде наших успехов.

Это заявление, как сейчас стало известно, было "очень внимательно изучено" английским адмиралтейством и объявлено "открытым намеком, исходящим из пасти зверя", а предупреждение о возможных больших потерях подводного флота признано доказательством моего намерения возобновить атаки английских конвоев в Атлантике.

Планируя и обдумывая свои действия, первый английский морской лорд сомневался в том, что его американские союзники помогут ему отразить ожидавшиеся удары немецких подводных лодок в Восточной Атлантике своими кораблями. Мало надежды возлагал он и на то, что США сумеют высвободить для этих целей те корабли, которые англичане предоставили Соединенным Штатам в апреле.

Паунд считал, что США и Англии в военных действиях на море следует руководствоваться единой стратегией, поскольку только в этом случае можно было отразить новые удары немецких лодок. А эти удары, по его мнению, должны были быть еще более мощными, чем в 1941 году.

Таким образом, оба противника — немецкие подводные лодки и силы американской и английской противолодочной обороны — вступили в новую фазу битвы за Атлантику 1942 года предельно подготовленными и вооруженными. Исход ее все еще не был решен. Очень скоро начались действия против конвоев. Мы обнаружили, что английские конвои, осуществлявшие переходы в Северной Атлантике между США и Англией, выбирали кратчайший путь — так называемую дугу большого круга. Их маршруты по сравнению с апрелем не изменились даже тогда, когда наши подводные лодки появились в пределах дуги "большого круга". Во всяком случае, английское командование не распыляло своих конвоев по просторам Атлантики, что так затрудняло их поиск в 1941 году.

Сегодня мы знаем, что причиной тому было не какое-то "особое упрямство англичан", как нам тогда казалось, а нехватка эскортных кораблей и топлива. Это и вынуждало их направлять конвои через Атлантику кратчайшим путем. Это в равной мере относилось и к направлявшимся на юг конвоям "SL" (Сьерра-Леоне), и к шедшим на север вокруг мыса Доброй Надежды судам из Азии. В связи с этим командование подводных сил поставило группе лодок, которые должны были начать действия в районе Фритауна, задачу: развернувшись в завесу, двигаться от западных берегов Испании по предполагаемому пути следования адглийских конвоев. В результате еще до похода к району действий наши подводные лодки внесли дезорганизацию в движение конвоев противника и добились здесь известных успехов.

В общем, "проблема поиска" в 1942 году не стояла так остро, как в предыдущем году. Упорство, с которым английское командование продолжало проводку конвоев кратчайшим путем, наряду с возросшим у нас числом подводных лодок, этих "глаз" флота, облегчало поиск. Группы подводных лодок, действуя в завесах, просматривали обширные морские районы.

К этим благоприятным обстоятельствам прибавилось еще и то, что нашей службе радиоразведки, занимавшейся в системе главного командования ВМС перехватом и разбором радиопереговоров противника, путем изучения множества радиограмм удалось найти ключ к секретным английским кодам. Благодаря этому служба радиоразведки часто снабжала командование подводных сил данными о местонахождении конвоев противника.

Однако вскоре выяснилось, что, хотя все эти обстоятельства и облегчали поиск конвоев противника, атака конвоев стала более сложной. Опыт показал, что маневренность лодки, особенно необходимая при сближении с конвоем и действиях в составе группы, серьезно ограничивается прикрывающими конвой самолетами. Участились случаи, когда самолеты вынуждали лодку погрузиться и тем самым делали ее малоподвижной в тот самый момент, когда она сближалась с конвоем для выхода в точку залпа. Поэтому мы стремились вести борьбу с конвоями, по возможности, в центральной части Атлантики, так как этот район оставался вне радиуса действий авиации противника, базировавшейся на сухопутные аэродромы. Там мы рассчитывали либо совсем не встретить самолетов противника, либо встретить слабое воздушное прикрытие, обеспечиваемое с авианосцев, которые иногда входили в состав сил охранения конвоев. В 1941 году неконтролируемая с воздуха часть Северной Атлантики (начиналась уже в 400–500 милях от берега. А в 1942 году мы обнаружили, что как в северных районах — между США и Англией, так и на коммуникациях, шедших на юг, стали вести разведку и прикрывать конвои четырехмоторные сухопутные самолеты противника, радиус действия которых составлял уже 800 миль. Эти самолеты базировались в США, Гренландии, Исландии, Северной Ирландии и в районе Фритауна. Появление таких самолетов привело к значительному сокращению по сравнению с 1941 годом района, выгодного для борьбы с конвоями.

Командование подводных сил стремилось развернуть свои лодки с таким расчетом, чтобы конвой оказывался под ударом как можно раньше после выхода его из порта погрузки. Иными словами, атаковать конвои, идущие из США, следовало уже к юговостоку от мыса Рейс (Ньюфаундленд), а направлявшиеся с востока на запад — начиная с 25 градуса западной долготы. Короче говоря, начинать атаки надо было в таких районах, которые еще контролировались авиацией противника, базировавшейся на сушу. Это позволяло полнее использовать возможности лодок для борьбы с конвоями на всем протяжении отрезка коммуникации, не прикрытого с воздуха.