Я беду от тебя отведу - Ульяна Динова

Через час он уехал.

Я быстро подружилась с Клавдией — хозяйкой дома. Она оказалась простой и доброй женщиной, не избалованной благами цивилизации, к тому же большой рукодельницей. У неё было много животных: собаки, кошки, корова, козы и десяток кур с петухом, — с которыми она разговаривала, как с людьми, за отсутствием других собеседников. Днём я гуляла по лесу, а вечерами мы сидели у печи: я пила горячее молоко с диким мёдом, а Клавдия вязала тёплые вещи из козьей шерсти и рассказывала разные интересные истории времён своей молодости. Она также дала мне немного женской одежды — не моего размера, конечно, старомодной, но чистой. Хоть она и не просила, но я не упускала любой возможности помочь ей по хозяйству: кормила её животных и прибирала в избе.

Вдали от города и людей я вновь почувствовала давно забытое умиротворение и покой. Бальдерик Рэй оказался прав — мне пошло на пользу пребывание здесь. Силы постепенно возвращались ко мне. Со времени первой ночи в «затерянном уголке» мне не приснилось ни одного кошмарного сна, за исключением одного.

Это было больше похоже на очередное воспоминание из далёкого детства.

Он вырос словно из-под земли. Границы его территории были нарушены, и покой потревожен.

Зверь…

Монстр затаился в кустах, ни единым шорохом не выдавая своего присутствия. Ноздри его нервно подрагивали, втягивая холодный осенний воздух.

Я заметила огромного кабана раньше остальных детей и сразу поняла, что его так разозлило.

«Глупые, да не кричите же вы так!»

Но дети продолжали шуметь и резвиться, не подозревая об опасности.

Я увидела его на большом расстоянии сквозь плотный слой кустарника, — не своим привычным зрением, а каким-то ДРУГИМ, словно в моих глазах включились мощные «линзы», увеличивающие всё во стократ, и я не менее чем за полкилометра от себя увидела источник, излучающий угрозу, как если бы сама стояла там, но прежде я почувствовала, что сейчас произойдёт…

Они не успеют убежать…

Глаза зверя густо налились кровью и наполнились злобной решимостью. Мокрые листья, кусочки мха и глины полетели в стороны из-под его сильного копыта. В следующее мгновение, более не таясь, кабан с негодующим визгом и хрюканьем вырвался из укрытия, выставив вперёд своё смертоносное оружие — острые уродливые клыки. Дети застыли от ужаса, услышав воинственный звериный рёв.

Разъярённое чудовище неумолимо приближалось. Но в этот момент произошло нечто ещё более необъяснимое, чем моё аномально усилившееся зрение…

Какая-то неведомая сила подняла меня с бревна, на котором я сидела, заставив быстро переместиться на середину поляны и встать между насмерть перепуганными детьми и обезумевшим от ненависти кабаном, уже выбежавшим из зарослей. Зверь, ещё секунду назад жаждавший крови, остановился и застыл как вкопанный. Бока его ходили ходуном, из ноздрей валил густой пар. Я неподвижно стояла перед ним на расстоянии всего одной вытянутой руки, не испытывая ни малейшего страха. Между нами происходила странная борьба, словно вдруг само пространство вокруг нас наэлектризовалось, завихрилось потоками сильной энергии. Кабан хрипел, мотал головой, рыл копытом землю, но не мог сдвинуться с места. Казалось, какая-то невероятная потусторонняя сила удерживает его, или что-то ему преграждает путь. Противостояние длилось не более минуты. Наконец зверь, неловко подпрыгнув на месте в последней попытке прорваться сквозь невидимую преграду, рухнул на землю, издав жуткий рёв, гулким эхом прокатившийся по лесу…

Спустя минуту всё было кончено. Кабан лежал на боку тяжело дыша и ловя последние мгновения жизни.

«Ты убила его? — спрашивает чей-то строгий голос внутри моей головы. — Это твоих рук дело?» Потрясённая произошедшим, я в ужасе качаю головой.

Дети с воплями убежали из леса, оставив меня одну с умирающим зверем. Когда их крики затихли, я опустилась рядом с кабаном на землю и долго гладила его косматую морду, не зная чем ему помочь. Мне было его жалко и одновременно я испытывала чувство вины и бессилия. Слёзы градом хлынули у меня из глаз.

Нет… Я не могла этого сделать. И никто бы не смог. Это не я убила его, а КТО-ТО ДРУГОЙ…

Я ловила себя на том, что думаю о Б.Р. гораздо чаще, чем раньше. Я пыталась понять его, но не могла. Его отношение ко мне и мотивы его поступков. Многие обитатели «Дубовой рощи» не были счастливы в личной жизни. У Ладдока погибла невеста, и он запутался, имея множество порочных связей. Алхимик рано потерял свою жену. Эльвиру бросил муж с тремя детьми, вероломно уйдя к её сестре. Мисс Магда, та вообще не встретила спутника жизни. Бальдерик Рэй, видимо, искал идеальную женщину и никак не мог найти. Может быть, дар магии подразумевает одиночество?

Я всё ещё грустила по бабушке, но история моих отношений с Вадимом как-то заметно потускнела, и уже при мысли о нём я не испытывала, как прежде, никаких острых и болезненных эмоций, — абсолютно ничего. Я даже специально пыталась вызывать в памяти его образ, но с удивлением обнаруживала, что не могу вспомнить даже его лица. Не понимаю, как я могла настолько сильно переживать из-за него и чуть с ума не сойти, а теперь стать такой равнодушной…

Мне было так уютно и спокойно в этом затерянном уголке природы, что если бы была возможность, то я бы осталась здесь жить надолго, а может, и навсегда.

Правда, на пятый день моего пребывания здесь произошло кое-что не очень приятное, несколько омрачившее мои «каникулы».

Гуляя по лесу, я в задумчивости отошла на довольно большое расстояние от дома и в итоге забрела достаточно далеко, куда ещё никогда не осмеливалась заходить. Начинало темнеть, и я повернула обратно, собираясь вернуться по своим следам, когда неожиданно увидела между деревьев старую женщину, собиравшую хворост. Почувствовав мой взгляд, она разогнулась и посмотрела мне в лицо недобрыми колючими глазами. Но ведь это же… Я с удивлением узнала старуху, которую видела в своём последнем кошмаре, — ту, что хохотала, как безумная, и кричала что-то про мою мать и кровь неотомщённых мертвецов. Меня это очень сильно потрясло… Пока я приходила в себя, старуха закинула вязанку хвороста на сгорбленную спину и тут же, ковыляя и помогая себе палкой, убежала в глубь леса, скрывшись из виду.

Вечером Клавдия попросила меня помочь ей с пряжей для вязания, пожаловавшись на то, что в последнее время стала очень неловкой. Я посмотрела на её руки: скрюченные пальцы с большими узлами напоминали птичьи лапы. Пока она наматывала нити вокруг моих рук, я незаметно вылечила её артрит.

— Я видела в лесу какую-то старую женщину. Она была одета в лохмотья, — сказала я.

— Ой! Это Ярема. Будь с ней осторожна. Она шаманка, живёт одна, и она почти безумна, — встревожилась Клавдия.

— Почему она не живёт среди людей?

— Люди боятся её. Говорят, у неё есть сильный дар. Она ясновидящая — может видеть не только будущее, но и прошлое. Но среди людей Ярема жить не может, поскольку она очень зла и духи сводят её с ума.

— Может видеть прошлое… — повторила я задумчиво.

— Ты только, бога ради, не ходи к ней. Не буди лихо, пока оно тихо, — Клавдия суеверно перекрестилась.

— Не пойду, — заверила её я. — А где её дом? Просто интересно…

— Это далеко. К её избе есть постоянная тропинка возле замёрзшего болота. Только обещай туда не ходить. Ярема правда очень страшная… Слушай-ка… А что это такое? — удивлённо воскликнула она, бросив на колени пряжу, сгибая и разгибая гибкие помолодевшие пальцы. — Представляешь? Артрит-то мой исчез… Я мучилась с ним двадцать лет, а шишки вдруг куда-то взяли и пропали… Вот чудеса-то…

— Правда? Действительно чудеса, — я взяла её руки в свои и с притворным удивлением стала разглядывать их, стараясь не улыбаться. — Я хоть и учусь в медицинском, но такое вижу впервые. Может, у вашего организма активизировались какие-то дополнительные силы?

— Нет, я уже давно им страдаю, и даже смирилась… Господи! Вот радость-то мне на старости лет! — счастливо засмеялась Клавдия.

— Вам действительно очень повезло.

— Это надо же…

— Скажите, а здесь есть кабаны? — спросила я её, переводя разговор на другую тему.

— Кабаны могут быть опасными, — заметила она. — Особенно поздней осенью.

— Да, я знаю, — улыбнулась я.

— Иногда они подходят довольно близко к дороге, но обычно не выходят за пределы заповедника, а до него отсюда больше десяти километров, так что в нашем лесу их почти не встретишь.

…Я дошла до того места, где повстречала вчера старуху, и, пройдя ещё немного вперёд, быстро нашла ту самую тропинку, про которую говорила Клавдия. Она огибала покрытый тонким льдом водоём, петляя, шла вниз под горку меж редкой поросли молодых сосенок и терялась в густом неприступном ельнике.