Линия судьбы - Сойер Мерил

27

– Что значит «они живы»?

Он раздраженно поморщился. Надо было давно обуздать ее. Он не меньше ее хочет уничтожить Лога-на и Келли, но не ценою же собственного разоблачения!

– Мой агент сумел проникнуть в базу данных «Америкэн экспресс». Логан заказал два билета первого класса на рейс «Американских авиалиний» до Кито. Агент вылетел в Эквадор накануне и встретил их самолет. Они не прилетели ни в назначенный день, ни в два следующих.

– Может, они прилетели на самолете другой авиакомпании и он упустил их? Он проверил отели? Выяснил, вылетели ли они на Галапагосы?

Сегодня они уединились в его спальне. Лежали совершенно голые там, где он больше всего любил заниматься сексом: на шкуре белого медведя перед камином. Солнце еще не добралось до зенита, но все остальные обитатели поместья уехали в Финикс, и они, естественно, воспользовались предоставившейся возможностью. Уверенная в хороших новостях, она захватила бутылку шампанского, и он только сейчас решился огорчить ее.

– Мой агент проверил. В Эквадоре их нет.

– Все эта сука! Ты же видел, как она вела себя в ресторане. Она…

– Успокойся. Лучше подумаем, как быть дальше. Они явно что-то заподозрили.

С минуту она маленькими глотками пила шампанское.

– У меня есть идея:

Она чертовски сексуальна, его единственная женщина, но насчет ее ума он не обольщался. Не желая оскорбить ее чувства, он изобразил вежливое внимание.

– Мы будем пытать Трента Фарли, лока не узнаем, где они.

Он притворился, что серьезно размышляет над ее планом.

– Трент Фарли скорее умрет, чем выдаст их.

– Но можно попробовать. Это будет очень забавно. – Она подлила себе шампанского и поставила полупустую бутылку обратно в серебряное ведерко. – Если мы пригрозим убить эту мерзкую собаку, которую он повсюду таскает, он скажет все, что нам надо.

Она становится слишком кровожадной, а это уже реальная опасность. Когда убийство необходимо, надо обставить, все так, чтобы не было никаких следов, вроде бруцина, как со Сьюзен.

Надо склонить ее на свою сторону.

– Келли дружит с издателем «Разоблачений» Мэтью Дженсеном и могла сказать ему, куда собирается поехать.

Она капризно надулась, как всегда, когда не удавалось настоять на своем.

– Но нельзя же вот так позвонить ему и прямо спросить!

– Я могу представиться чиновником из социальной службы.

– Потрясающе! Можно, я позвоню? Он охотнее поговорит с женщиной, чем с мужчиной.

А ведь она права.

Несколько минут они репетировали разговор, затем позвонили. Он стоял рядом, прижав ухо к трубке, с блокнотом и ручкой наготове, если вдруг понадобится срочно проинструктировать ее. Бедняжка вряд ли сможет сориентироваться в непредвиденной ситуации, иначе он ушел бы в другую комнату и слушал бы по отводной трубке.

– Мистер Дженсен, с вами говорит Мьюриэл Эймс из аризонского департамента социальной службы. Я рассматриваю заявление мистера и миссис Логан Маккорд на усыновление. Келли Маккорд записала вас как ее поручителя.

Дженсен не удивился.

– Буду счастлив дать ей рекомендацию. Я знаю Келли с институтских времен в Йеле. Она – изумительный человек и будет прекрасной матерью.

Казалось, Дженсен может до скончания века болтать о «святой» Келли, и вскоре им это надоело.

– Вы хорошо знаете мистера Маккорда?

– Нет, я никогда не встречался с ним, – холодно ответил Дженсен и явно намерился повесить трубку.

Она растерялась, и он нацарапал в блокноте следующий вопрос: не знаком ли Дженсен с Трентом Фарли. Естественный вопрос, учитывая, что новобрачные планируют некоторое время жить со стариком.

Она прочитала подсказку, но спросила по-своему:

– Не известна ли вам какая-либо причина, по которой следует отказать Маккордам в разрешении?

– Нет… нет.

– Если проблема небольшая, мы можем обеспечить их прекрасным консультантом-психологом.

Молодец! Она почувствовала еле заметные сомнения Дженсена.

– Дело не в проблеме, а во всей ситуации. Логан Маккорд был внебрачным ребенком. Теперь, женившись на Келли, он собирается в Венесуэлу, чтобы усыновить внебрачного ребенка ее покойного мужа. Я не уверен в Логане Маккорде, учитывая его тяжелое прошлое. Я бы разрешил им усыновить Рафаэля Замору из сиротского приюта в Элорсе, но рекомендовал бы семье психологическую помощь.

– Я лично прослежу, чтобы они получили всю необходимую помощь, – уверила она. – Я знаю, как вы заняты, мистер Дженсен. Благодарю за уделенное мне время.

Она бросила трубку на рычаг и восторженно завизжала:

– Черт побери! Я это сделала! Сделала!

– Ты была великолепна.

– Так давай отпразднуем. – Она плеснула остатки шампанского в свой бокал. – У меня есть новая игрушка. Потрясающий вибратор, называется «Джойстик».

– Я боюсь, – призналась Келли.

Логан сдвинул солнечные очки на лоб.

– Чего?

– Сотни вещей, может, и больше.

Логан и Келли сидели под раскидистым вязом в единственном уличном кафе Элорсы. После трех дней в Каракасе, дней, заполненных беготней, связанной с усыновлением ребенка гражданами другой страны, они наконец получили все необходимые документы, взяли напрокат машину и приехали сюда, на юг.

Дорога тянулась по бескрайней равнине.

Стояла весна, и в многочисленных лагунах копошились маленькие крокодилы, babas, как их тут называли. Тучи птиц всех цветов радуги неожиданно взмывали в воздух. Их было так много, что порой они заслоняли солнце.

Необыкновенные пейзажи отвлекали бы Келли от собственных тревог, если бы не мучительная, совершенно невыносимая жара. Буквально через несколько часов после того, как они выехали из Каракаса, кондиционер в машине жалобно зажужжал и затих. Горячий влажный воздух колебался над щебеночно-асфальтовым покрытием дороги и волнами накатывал на изнемогающих от жары путешественников.

Каракас, как и Нью-Йорк, изобиловал небоскребами, в которых обитало большинство столичных жителей, но эта часть страны, ее животноводческий район, будто находился на другой планете. Автомобили встречались на дороге раз в несколько часов.