Внимательный мозг. Научный взгляд на медитацию - Дэниел Сигел

В сочетании все три измерения рефлексии позволяют нам достичь равностного отношения и беспристрастности и устранить автоматизм в оценках, сохранив способность к различению. Вместе это обеспечивает согласованную работу всего множества граней внимательности. Научные исследования выделили в качестве основополагающих граней внимательности следующие аспекты: нереактивность; осознавание действий; нецепляние за предвзятые суждения; способность описывать и обозначать содержания нашего внутреннего опыта; и – по крайней мере у практиков медитации – высокая роль наблюдения во внутренней жизни. Эти многообразные грани внимательности проявляют положительную корреляцию со специфическими сторонами функции мозга, которые были рассмотрены нами выше.

Рассматривая внимательность как форму отношений с самим собой, мы можем выявить нити, соединяющие детско-родительскую привязанность, функцию срединной префронтальной коры и внимательное осознавание. Девять функций, возникающих из активности срединной области префронтального участка мозга, представляют собой одновременно процессы и результаты практик внимательного осознавания. Семь из этих девяти функций представляют собой также исход надежных детско-родительских отношений. Эти тесные связи исполнены межличностной сонастройкой, которая позволяет ребенку ощущать, что его чувствуют. Наше главное утверждение заключается в том, что внимательность – форма внутриличностной сонастройки, в рамках которой мы начинаем устанавливать резонанс со своим же внутренним состоянием.

В различных взглядах на внимательность, высказываемых психиатрами и педагогами, а также представителями традиционных и современных созерцательных практик, можно найти общее основание, если подумать о внимательном мозге.

Традиционное обучение, закрепляющееся в результате повторения опыта и усиленное его эмоциональной ценностью, подавляет восприятие и гасит восходящие процессы. Таким образом, начинают преобладать нисходящие влияния нейронных сетей, которые подчиняют себе первичный поток и создают ограниченность нашего субъективного опыта. Мы отчуждаемся от ощущений, удаляемся от непосредственного переживания, замыкаемся в рамках нашей прежней истории.

Обходя сад, мы перестаем улавливать аромат цветов. Если не прибегать к метафорам, то можно сказать, что запечатленные эмоциональные реакции и словесно-описательные пакеты информации отдаляют нас от восприятия сенсорных переживаний. Еще больше нас ограничивает наша личностная идентичность, создающая внутренний фиксированный образ, представление о том, «кто мы». Наша жизнь ограничивается скрытыми верованиями и паттернами, которые мы называем «личностью», или «идентичностью».

Стать рефлексивным – значит заглянуть за стены этой нисходящей тюрьмы. Рефлексивное мышление пользуется образностью как текучим языком сознания, разрушающим автоматические влияния, которые ограничивают нас, взрослых людей, ригидными, закостенелыми итоговыми описаниями навязанного нам чужого опыта. Исходя из такого взгляда, мы предлагаем практический метод стимуляции личностного роста – как внутреннего, так и в отношениях с другими людьми, но такой взгляд требует как минимум уважать роль образности в придании большей гибкости нашей жизни.

Внимательное и сознательное обучение предполагает гибкость сознания и создание должного отношения к неопределенности и важности контекста и перспективы. Сила такого подхода к внимательности заключается в том, что он побуждает учащегося стать активным и заинтересованным участником учебного процесса. Осознание, что мое собственное состояние сознания имеет большое значение, играет в этом подходе к обучению центральную роль и помогает устранить старые ригидные воззрения и умонастроения, которые либо лишают самость свободы, либо вовсе выбрасывают ее из процесса обучения.

В том, что касается сонастройки между родителями и детьми, то и здесь в сути надежной, безопасной привязанности мы видим те же грани. Рассматривая внимательность как форму внутренней сонастройки, мы можем предположить, как эта рефлексивная форма осознавания создает гибкость в чувствах и мышлении. Когда в нашей жизни доминируют словесные капсулы, служащие выжимками чужого опыта, нам становится трудно настроиться на внутренний слой непосредственно и чувственно воспринимаемой реальности. Когда словесные описания и заблаговременно созданные ментальные модели быстро формируют наше представление о мире и о себе, мы не можем стать гибкими, потому что проживаем жизнь, ограниченную прошлым и не связанную с настоящим.

Сонастройка сама по себе требует, чтобы мы освободились от нисходящих ограничений и насколько возможно «близко» подошли к «настоящему» переживаемому «я». Однако из-за того, что мозг постоянно фильтрует нейрональную активность и создает ансамбли и паттерны согласованно работающих нервных клеток, формирующих картину, далекую от «настоящей реальности», можем ли мы – когда и где – сказать, что достигли положения «здесь и сейчас»?

Мы испытываем радостное чувство всякий раз, когда фокус нашего внимания оседлывает волну целенаправленного потока нашего намерения и задерживает нас в текущем мгновении, и тогда мы знаем, что присутствуем в настоящем. Красота состояния внимательности заключается не в том, что благодаря ему вы смогли попасть в какое-то определенное положение, а в том, что реальность рефлексии стала домом вашего сердца. Рефлексия открывает путь за вторичные стены, обходит слова и миры идентичности, и мы получаем возможность спокойно отдохнуть в открытом присутствии нашего раскрепощенного ума и свободного сознания.

Присутствие – это не просто ощущение, хотя оно, конечно, может восприниматься и как простое чувственное восприятие. Присутствовать – значит заниматься рефлексией в описанном нами выше смысле: быть восприимчивым, самонаблюдающим и сознающим свое сознавание. Мы открыты тому, что существует, а не просто неким выводам памяти о том, что должно существовать. Мы наблюдаем нашу самость и достигаем беспристрастности путем активного осознавания: гибко чувствуя, называя, уравновешивая работу правого и левого полушарий, приближаясь к вещам, а не удаляясь от них. Это и есть активная рефлексия во взаимодействии с бурными потоками нашего непредсказуемого сознания в полном неопределенностей мире. В эту рефлексию включено и наше метасознавание – автоматическое осознавание сознавания, создающее глубокое понимание того, что приливы и отливы в нашем сознании суть привычки ума, а не наша самость во всей ее цельности и тотальности.

Внутренняя сонастройка возникает, когда мы ощущаем первичное «кто» за вторичной болтовней нашего вечно озабоченного нисходящего ума. Именно эта внутренняя сонастройка с первичной самостью создает мощное ощущение возвращения домой после долгого изнурительного пути. Как любят говорить поэты, мы давно утратили тех, кто так долго любил нас, но на кого мы не обращали никакого внимания. Это любящее нас существо есть наша первичная самость. Обретение самости – главный праздник жизни, на который приглашает нас внимательность.

Когда мы практикуем рефлексию о своих внутренних состояниях, резонансный нейрональный контур, эволюционно развившийся для того, чтобы соединяться с сознанием других людей, активирует предвосхищающую установку, направляющую наш мозг на чувствование глубинной природы нашего интенционального, или сознательного, мира. Связывая восприятие и действие, мы из мгновения в мгновение создаем нейрональные карты наших намерений и сенсорного опыта, одновременно с этим создавая внутренний резонанс, представляющий собой суть сонастройки.

Внутренняя рефлексия призывает нас отдать должное бессловесному миру ощущений и образов. В нашей суматошной жизни многое часто легче сказать, чем сделать. Но здесь речь идет не о том, чтобы «делать», мы говорим о том, чтобы быть – быть человеком. Быть человеком – значит пребывать в таком состоянии сознания, которое надо все время учитывать. Внимательность предлагает нам новый образ жизни – как «обходную» форму обучения, предпочтение процесса содержанию, «перпендикулярный» способ видения реальности и способность отпускать, а не цепляться.

Это очень трудно для нас – видеть жизнь как глагол, а не как существительное. Мы не можем стоять на месте в бурном потоке реки жизни, не можем надеяться на гарантированные факты, не можем рассчитывать на универсальность общепринятых правил. Нам надо учиться не только терпеть многозначность, но и ценить ее секреты. Бытие – это движущаяся цельность, которая беспрерывно ведет нас своими извилистыми тропами. Понимание этой динамической природы нашей преходящей жизни освобождает нас из тюрьмы бесплодных попыток убежать от реальности. В процессе внимательного осознавания, находясь внутри рефлексивной ступицы нашего сознания, мы можем с распростертыми объятиями принять истину, впустить ее в свое сердце и в свою коллективную жизнь.