Эреб - Урсула Познански
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А Вюрдана? Дриззел?
Подлинного имени Вюрданы Ник не знал, но мысленно всегда именовал ее Голлумом. Она была из другой школы, так же как маска из «Крика» и инопланетянин. Один из этих двоих, видимо, и пытался столкнуть Ника под поезд метро. Кто именно — уже неважно. Нику не было до этого никакого дела, точно так же как и Джеми — до того, кто повредил тормоза его велосипеда.
— Дриззел, — сказал Ник, — это, по всей видимости, Колин. Знаешь его? Такой высокий, темноволосый, игрок в баскетбол.
И когда-то давно он был моим другом.
34
Первые выходные за многие-многие дни, когда Нику по-настоящему хотелось расслабиться. Успокоиться. Выспаться. Сходить с Эмили в кино.
Вот только Виктор и знать ничего об этом не хотел. У него появилась навязчивая идея, и отговорить его оказалось невозможным делом. Они полчаса проспорили по телефону:
— Бред какой-то.
— Да с чего вдруг? Ведь это же единственно верное решение.
— Ты окончательно добьешь Эдриана.
— Не думаю.
Ник пытался найти подходящие слова:
— Ничего не получится.
— Вот еще, получится, конечно. Все продумано.
— Ну делай как хочешь. Только я в этом участвовать не намерен.
Похоже, на это Виктор не рассчитывал:
— Нет уж, приходи. Мы в долгу перед Эдрианом, так что, думаю, должны все при этом присутствовать. Эмили сказала, что придет.
И Ник сдался. Если честно, он сделал это только из-за Эмили.
Но ему было не по себе.
Виктор превзошел сам себя: их ждали три сорта чая в трех разных чайниках, печенье и пицца. Развалившись на кушетках, они уплетали угощение и разговаривали.
Эмили навестила Колина, лежавшего в больнице. Его, как и Хелен, как и остальных членов Внутреннего Круга, еще ждал суд.
— Вероятно, нас вызовут как свидетелей, — сказала Эмили. — Но игра ведь отключилась, так что судье проблематично будет разобраться, что именно произошло.
— С другой стороны, — возразил ей Ник, — об этом могут рассказать несколько сотен людей. Они участвовали в игре и всё видели.
— Вот только я — нет, — тихо заметил Эдриан.
Лучшей подсказки Виктор не мог и желать:
— Верно. Эреб прошел мимо тебя. Очень жаль. Но знаешь, я думаю, что тебе многое бы там не понравилось. Однако все-таки кое-что ты должен увидеть.
Он стянул Эдриана с кушетки, отвел в компьютерную комнату и поставил перед самым большим монитором свой лучший стул.
— Садись.
На лице Эдриана не было ничего, кроме удивления.
— Начало все еще работает без проблем, — пояснил Виктор, пододвинул табурет и сел рядом с Эдрианом.
Ник и Эмили сделали то же самое. Теперь они втроем расположились возле него полукругом, словно стремясь защитить. Виктор включил монитор.
Лесная поляна. Бледный свет луны. Посредине — Безымянный, усевшийся на корточки.
Словно в трансе Эдриан взял мышку и изменил ракурс.
— Я знаю, где это. Недалеко от долины Уай, — сказал он. — Смотрите, там, сзади, дерево, которое разветвляется от самой земли. Между его ветвями мы всегда клали рюкзак, если устраивались здесь на пикник.
Эдриан подвел Безымянного к дереву и остановил. Дал ему осмотреться и заставил поднять что-то похожее на кусок дерева, покрытый голубым лаком. Ник увидел, как по щеке Эдриана скатилась слеза.
— Что это?
— Мой карманный ножик. Я потерял его там, когда мне было семь лет, и потом проревел до самого вечера.
Ник с Эмили переглянулись. Похоже, все куда хуже, чем они себе представляли. Эмили положила руку Эдриану на спину.
Безымянный немного поблуждал, но наконец нашел путь, уводивший его от поляны. Это оказалась утоптанная тропинка, которая терялась где-то впереди, среди деревьев. Однако Эдриан — Ник это понял — знал, куда она вела. Безымянный лишь изредка останавливался, чтобы сориентироваться; Эдриан, разумеется, поглядывал на полоску, которая указывала запас жизненных сил героя. Спустя несколько минут Безымянный подошел к узкому ручью и остановился.
— Здесь мы как-то… Вот она, — прошептал Эдриан. Ник поначалу не понял, что тот имел в виду, но вскоре заметил в темноте сначала две светящиеся точки, а потом и самого зверя.
— Вы видели здесь лису?
Эдриан кивнул. Еще минута — и лиса убежала, скрылась среди деревьев.
Безымянный пошел дальше вдоль ручья и там, где три камня образовали что-то вроде моста, пересек его. Отсюда дорога пошла под уклон, и Ник, будь его воля, взял бы и оттащил бы сейчас Эдриана от компьютера — там, внизу, он уже видел мерцание костра.
На этот раз Мертвец не сидел, неподвижно глядя на пламя. Он встал и с нетерпением смотрел на Безымянного:
«Эдриан?»
— Папка, — прошептал Эдриан.
Ник видел, как рука мальчика судорожно вцепилась в мышь. Безымянный покачнулся и замер.
«Ты шел нашим путем. Скажи, ты — Эдриан?»
Он положил руки на клавиатуру:
«Да. Это я».
Мертвец улыбнулся:
«Хорошо. Я надеялся, что, когда все закончится, ты придешь».
— Может, прекратить? — спросил Ник.
Эдриан покачал головой. Он несколько раз пытался что-то написать, но, казалось, не знал, с чего начать.
«Как у тебя дела?» — спросил он наконец.
«Мой план рухнул. Если бы я это застал, наверное, впал бы в бешенство».
Эдриан издал какой-то странный звук, что-то среднее между хрипом и смехом.
«Я тоже в бешенстве. На тебя. Зачем ты это сделал?»
«Что именно?»
Теперь пальцы Эдриана буквально летали по клавишам:
«Ну и о чем ты только думал? Ты же просто свалил! А знаешь, как тогда было ужасно? В первые дни мама могла только принимать успокоительные средства, ведь это она тебя нашла. Ты даже письмо не оставил. Вообще ничего. Ну почему?»
Впервые они увидели, как Мертвец задрожал.
«Я не знал, что написать. Эреб был готов, отлажен. Я сделал нечто уникальное. Ты же видишь, насколько хорошей оказалась игра, не так ли? Потом были бы только борьба, судебные процессы, вероятно, тюрьма, конченая жизнь. Эреб был идеален, я — нет. Меня тошнило от всего, что находилось по ту сторону компьютера».
«Но ты ведь не знал вообще ничего, что было по ту сторону, — написал Эдриан. Слезы катились по его лицу, и он не утирал их, словно даже не замечал, что плакал. — Ты ведь почти два года не был там, по ту сторону».
«Да. Я больше не мог терпеть этот мир. Только случайное и непредсказуемое. Поэтому я и удалился от мира, зато оставил Эреб. Лучшее, что я когда-либо создал».
«Самое ужасное, что ты когда-либо создал. Мой друг лежит в больнице и чуть не умер; двое учеников из нашей школы, может быть, попадут в тюрьму, потому что хотели убить Ортолана. Пап, ты ведь знал, что это произойдет, не так ли?»
«Оставляю вопрос открытым».
«Как ты мог? Они лишь немного старше меня и не имеют никакого отношения к твоим планам мести».
Мертвец уселся на камень возле костра.
«Эреб был монетой, которую я подбросил. Она крутилась в воздухе, а я уже был далеко. У игроков всегда имелся выбор, они в любую минуту могли отказаться. Все они сначала проходили мимо меня, и я их предупреждал. Каждого по отдельности».
Искры взвились и отразились в зеленых глазах Ларри Маквея, так похожих на глаза его сына.
«У кого была совесть, тот спасся. Тех, кто остался, я использовал. Но у них был шанс поступить честно. Как и у всех остальных».
Ник вспомнил, как он сам едва не отравил мистера Уотсона. Потом он припомнил потное, довольное лицо Хелен и чуть не взвыл.
«Да ничего честного не было, папа. Ты влиял на них, они менялись, и ты использовал их, чтобы свершить месть, от которой тебе уже все равно нет никакой пользы».
Мертвец медленно покачал головой:
«Я всех предупредил».
«Неправильно предупредил, папа. Они ведь тебя не поняли, не так ли?»
«Я всех предупредил».
Пальцы Эдриана скользнули по клавиатуре.
Порыв ветра откинул капюшон Мертвеца, растрепал редкие белокурые волосы. Эдриан ни на секунду не сводил взгляда с отца. Между ними словно продолжался разговор без слов, понять который не мог больше никто. Эдриана передернуло.
«Ты сделал Эреб не для меня, это очевидно. Я не согласен и не понимаю, как ты мог от меня потребовать, чтобы я распространял эту игру среди ребят».
Улыбка играла на губах Ларри Маквея.
«Ты в этом не виноват. Не упрекай себя».
«Даже не собираюсь! Я упрекаю тебя. Я был для тебя чем-то вроде одной из игровых фигур».
Мертвец отвернулся, посмотрел на огонь.
«Я защищал тебя».
Эдриан громко рассмеялся.
«Если бы ты хотел меня защитить, то не покончил бы с собой. Это трусость, папа, ужасная трусость!»
«Мне жаль. Но я не могу ничего изменить».
«Да, не можешь. И исправить уже ничего нельзя».
«Нельзя».
Эдриан поднял руку над клавиатурой, и какое-то мгновение Ник думал, что он собирается погладить экран монитора, ту точку, где был виден лоб Мертвеца. Однако Эдриан тут же осекся и опустил руку.
