Правда или борода - Пенни Рид

От отчаяния я спросила дрожащим голосом:

– Дуэйн, правда или действие?

Он покачал головой, на секунду прикрыв глаза, будто мой голос причинял ему физическую боль:

– Правда или действие? Ты решила поиграть?

– Да. Выбирай, правда или действие.

– Прекрасно. – Он холодно посмотрел мне в глаза. – Действие.

Я кивнула, решившись еще раз побыть слабой и навязчивой.

– Хочу, чтобы ты продлил срок наших отношений до бесконечности!

Выражение лица Дуэйна не изменилось.

Я взмолилась:

– Останься со мной, не уходи! Останься со мной, и не на двенадцать месяцев, а навсегда!

Дуэйн вздрогнул, едва не вспылив. Не успел он ответить, как я остановила его жестом:

– Я вижу, ты меня не понял.

– Все я прекрасно понял, – сурово и непоколебимо отрезал он.

– Нет. – Я выждала секунду, чтобы он почувствовал – я настроена решительно. – Поедем со мной.

Это подействовало. Дуэйн удивленно моргнул и спросил:

– Что?!

– Поехали со мной. Я выбираю вот такое вот действие. Поедем. Через месяц, через год, когда угодно. Я хочу, чтобы ты поехал туда, куда поеду я, и остался со мной, остался навсегда.

Глава 23

Счастье – это не пункт назначения, а дорога к нему.

Маргарет Ли Ранбек

~ Дуэйн ~

Я пошел домой пешком.

Я оставил Джессику в домике.

Я оставил Джессику.

Я ушел.

Я ощутил пустоту, как только перешагнул порог и вышел в холодную ночь. Предложение Джесс отправиться в путешествие вдвоем и разделить с ней жизнь, полную приключений, звучало как сказка – прекрасная волшебная сказка. И от неожиданности я даже задумался о возможности такого варианта.

Но тут же вспомнил автомастерскую, братьев, обязанности, все это дерьмо с «Призраками», и как тяжело все переживали, когда от нас уехала Эшли. Я вспомнил своего отца, который жил, как хотел, ни с кем не считаясь. Он приходил и уходил, когда ему нравилось.

Остаться с Джессикой было сказкой – прекрасной в теории, но невыполнимой в реальности. Бо и Клетус рассчитывали на меня, я им нужен, вдвоем они не потянут такой объем работы. Все мои сбережения вложены в мастерскую – не мотаться же по свету на деньги тети Джесс!

Я слишком гордый? Да, черт побери!

Я слишком гордый, чтобы принимать подачки.

Поэтому я ушел, не дав себе передумать, прислушаться к музыке моих сирен.

Но даже тогда я колебался. Когда я вышел, перед глазами стояло ее заплаканное лицо. Ее облик словно взывал ко мне, к самой глубине моей души. Каждый шаг давался с трудом. Раза три я поворачивал обратно, а в груди было так тесно, что я едва дышал.

Пока я не увидел, на чем она приехала. Новая тачка Джесс – новейшийJaguar F-Type. Ручная трансмиссия, полный привод, четыреста девяносто пять лошадей под капотом…

Я смотрел на тачку целую минуту.

Оставшийся путь я проделал не оглядываясь, с удовлетворением вслушиваясь, как громко трещат под ногами ветки. К дому я подошел, обуреваемый желанием что-нибудь сломать или разбить; ни о каком сне не могло быть и речи.

Можно было напиться, но я пил уже пять дней, а сегодня первый День благодарения без мамы. Кроме того, надираться за час до рассвета – не мой стиль. Придя к выводу, что мне остается только рубить дрова, которые нам не нужны, я свернул к дровяному сараю.

Но, выйдя из леса, я остановился как вкопанный: Джетро, самый старший брат, поднимался на крыльцо с большой спортивной сумкой на плече. От неожиданности я, не сразу переключившись со своих несчастий, упустил момент, однако звук закрывшейся за Джетро двери вернул меня к реальности.

В голове творилось черт знает что, когда я в три прыжка оказался на крыльце и рванул на себя сетчатую дверь. Мне было что сказать Джетро.

Когда я ворвался в дом, Джетро обернулся, скалясь до ушей, и брякнул: «Привет, Дуэйн, соскучился?», и я врезал ему кулаком в лицо.

Я опомнился в последний момент – не хотел его вырубать, а только помять немного.

Джетро покачнулся – больше от неожиданности, чем от удара – и ошеломленно уставился на меня, схватившись за подбородок:

– За что, черт побери?

Я не ответил. Дав ему несколько секунд на осознание того, что шутить я не настроен, я бросился на него. Уинстоны не дураки бить без разбора морды, но Джетро у нас дрался лучше всех. Будучи старшим и почти всю свою юность пропадая с «Призраками», он научился драться яростно и грязно. Но брат научил меня всему, и его не грызло изнутри чувство бессилия из-за угроз байкеров и признания Джессики Джеймс, с которым я ничего не мог поделать.

Кажется, Джетро пытался отбиваться, но это меня не остановило.

Драка перешла в гостиную – то один, то другой летел спиной в стену, отчего фотографии в рамках падали на пол. Джетро взял меня в шейный захват, а я врезал локтем ему в ребра и добавил по почкам, пока он меня удерживал.

Вытирая кровь над верхней губой, я с удовлетворением рассматривал рассеченную бровь Джетро, когда нас прервал резкий шепот:

– Вы что себе позволяете?

Мы одновременно подняли головы. При виде разъяренной физиономии Клетуса мгновенно пришли в себя. Стоя на лестнице, донельзя возмущенный – таким я его еще не видел, – он драматическим шепотом обрушился на нас:

– В пять утра драку затевать? Вещи портить, бардак устраивать? В День благодарения? Сегодня индейка – королева стола, а если Билли не выспится, он будет капризничать до вечера! Не желаю никакого нытья в свой выходной! К тому же вы нарушили мое уединение.

Джетро поморщился, недобро покосился на меня – я ответил тем же – и громко прошептал:

– Ну, извини!

Клетус, уперевшись руками в бока, с неодобрением оглядел нас, задержав взгляд на мне.

– Идите