Сердце ворона - Олег Яковлев

Что тот и сделал.

Глядя с вершины холма на то, как его заклятому сопернику достается вся слава, де Трибор криво усмехнулся:

«Не дождешься, мальчишка, чтобы я плясал под твою дудку».

И, вскинув копье, отдал приказ об атаке.

В соответствии с планом, Ильдиар и две тысячи его рыцарей должны были ударить первыми в лоб вражеской кавалерии. После чего в их задачу входило отступить обратно к стенам, заманивая Проклятых. В это время тысяче де Трибора вменялось направить удар в правый фланг вражеского войска, а тысяче Акрана – в левый, выступив со стороны реки.

Но, как и говорилось, сэр Рамон де Трибор, великий магистр Синей Розы, решил действовать сам. Он наклонил копье в боевую позицию и пустил лошадь в галоп с холма, не дожидаясь сигнала; за ним помчались его рыцари.

– Бансрот подери, – только и успел прохрипеть тогда Ильдиар, бросив взгляд на дальний северный холм.

Оттуда катилась кавалерийская волна, стремительно приближаясь и разрывая воздух грозными голосами рожков…

До врага оставались считаные ярды, и сэр де Нот заставил себя забыть обо всем. Забыть о мертвом ужасе, что несла нежить, о тленном запахе – запахе самой смерти, о реве коней-чудовищ. Он на миг закрыл глаза, и время для него словно остановилось. Белый рыцарь будто наяву увидел, как его сердце, до этого бившееся, точно раненый зверь, затихло. Пылающий огонек на кирасе застыл. И сразу же, в следующий миг, священный огонь рванулся из груди с такой силой, что кровь, казалось, за секунду вскипела и бросилась бежать по венам, словно грохочущая вода в горных реках.

Ильдиар де Нот открыл глаза. Вся его кираса, крылатый шлем, латы коня и даже наконечник копья были объяты пламенем. В следующий миг он ворвался в ряды врага, и битва поглотила его. Копье сломалось, поразив первого же противника, разлетелось в щепки, столкнувшись с бронзовой кирасой скелета-кавалериста. Тогда он еще не знал, что нужно было направить удар в его коня – но чтобы рыцарь подло атаковал животное?! Где это слыхано! Ильдиар просто отбросил обломки копья в сторону… С начала битвы он убил уже около дюжины этих «благородных животных». Грозная сила, пронзившая оборону павшего Элагона, как гвоздь, забиваемый в мягкое, податливое дерево, теперь прошлась серпами вестников смерти и по головам защитников Дайкана.

Так и вышло, что против двухтысячного отряда конницы Умбрельштада вступили в бой три тысячи рыцарей Ронстрада: две Ильдиаровы и тысяча де Трибора. Глупый старик ввел в сражение заготовленный для неожиданной атаки с фланга резерв. Началась схватка, проходящая с переменным успехом, но все же защитники Дайкана одерживали вверх… однако до тех лишь пор, пока из-за холмов с востока не подошли еще полторы тысячи подкрепления кавалерии Проклятых. Тут уж всем пришлось туго, теперь Ильдиар и его воины оказались в ловушке. Будто кто-то из некромантов применил свое колдовское зеркало. Треклятый старик де Трибор…

Вокруг в пелене мелькали какие-то смутные фигуры, будто призраки в тумане. Пыль, поднятая копытами, просачивалась в прорезь забрала, назойливо лезла в дыхательные щели. В стороне вдруг мелькнула огромная черная фигура. Ильдиар резко потянул на себя левый повод, успев отдернуть коня и выставить меч перед собой. Черный монстр пролетел мимо и кубарем покатился по земле с распоротым брюхом. Отовсюду раздавалось болезненное испуганное ржание коней и рев одержимых чудовищ, от которого кровь стыла в жилах. Сколько врагов осталось? Неизвестно. И сколько еще храбрых рыцарей продолжает сражаться? Вновь запел рог… Совсем близко…

Граф де Нот направил коня на звук, копыта его животного ступали по телам людей, дробя кости поверженной нежити и оскальзываясь на окровавленной шкуре убитых монстров… На Ильдиара несся еще один черный конь. Великий магистр Священного Пламени вскинул меч, готовый всадить острый клинок прямо в морду зверя, но вовремя сдержал руку. Скакун оказался обычным животным, и в седле сидел широкоплечий рыцарь, закованный в изукрашенные тонкой резьбой латы. На его инкрустированном драгоценными камнями шлеме вместо гребня изящно вились шипастые стебли отлитой из золота розы. Лорд де Трибор…

– Победа! – закричал магистр Синей Розы, поднимая забрало. – Победа!

Со всех сторон начали раздаваться звуки рожков и гордые кличи. Рыцари де Трибора добивали жалкие остатки казавшейся еще недавно непобедимой конницы Проклятого легиона.

Пыль медленно оседала. Равнина была усеяна грудами трупов, сгнивших века назад и отправленных в небытие во второй раз, но кроме них, там, в грязи, крови и пыли остались лежать и доблестные защитники королевства, принесенные в жертву тщеславию де Трибора.

– Победа, сэр де Нот! – радостно воскликнул магистр с синей розой на накидке и плаще. – Победа!

– Глупец! – заорал на него Ильдиар, поднимая забрало. – Вы все испортили! Глупец!

– Я помог тебе победить, неблагодарный ты мальчишка! – взъярился гордый магистр.

– Глупец! – Ильдиар указывал куда-то за спину старика; тот обернулся и обомлел. – Это был лишь авангард! К городу, рыцари! К городу!

Он повернул коня, вложил меч в ножны и устремился к возвышающимся вдали стенам Дайкана. За ним скакали паладины, оставляя на земле мертвых соратников.

А в долину из широкого прохода меж двух высоких холмов выезжали новые отряды конницы врага. По самым скромным подсчетам, их там было не менее двух тысяч, в то время как рыцарей Ронстрада в седле оставалось не более трех сотен.

От цокота тяжелых копыт одержимых скакунов стены Восточного Дайкана уже довольно ощутимо вибрировали. Конное войско Проклятых устремилось за отступавшими.

Уставшие, раненые кони рыцарского братства еле-еле перебирали копытами. Подле великого магистра Священного Пламени скакал его верный паладин, его бывший оруженосец. Сэр Джеймс прижал к груди древко знамени, уперев основание в ногу – сил почти не оставалось. Ворота открылись, приготовившись пропустить всадников в город.

В какой-то сотне ярдов от стены Ильдиар де Нот вдруг натянул поводья. Удила врезались в губы животного так глубоко, что на вытоптанный ковыль закапали багровые капли крови. Конь резко остановился, вкопавшись копытами в землю. Граф мотнул головой, ощутив пронзительную боль в висках. Он сжал зубы, и из щелей забрала вырвался лишь сдавленный стон. Вдруг ему показалось, что кто-то просит его обернуться, чей-то голос настойчиво влез в сознание, но было невозможно разобрать ни слова.

Ильдиар повернул голову. Он не видел уже кавалерии врага. Поднимая тучи пыли, из прохода между холмами выходили пешие легионы Проклятых, истинное войско, а не жалкая приманка. Странно, но даже на таком расстоянии он четко различал каждого из неживых воинов, их большие алые щиты-скутумы, ржавые шлемы, изорванные плащи и туники. Вот только не было гнилых костей и черепов – там стояли ряды облаченных в заплесневелую сталь грозных фигур с тьмой на месте лиц, с дымчатыми руками, сжимающими гладиусы и пилумы. Мертвая армада преобразилась – он никогда их такими не видел. Впереди стоял высокий воин в стелящемся за ним по земле длинном багровом плаще и в бронзовом шлеме с забралом и гребнем из перьев, спускающихся к самой пояснице. Воронье карканье полилось из медных труб.