Зарубежный детектив - Збигнев Сафьян

Затем Плиний озабоченно поскреб пальцем в затылке и направился в гостиную, где с нетерпеливым любопытством его ждали жена и дочь за накрытым к ужину столом.

— Что ей так срочно понадобилось от тебя в такой поздний час?

— Ни за что не догадаетесь.

— Я сказала маме, что она, наверное, приходила сообщить о намерении всех учительниц нашего города пойти к губернатору с требованием вернуть тебе прежние права.

— Ничего подобного.

Грегория подала мужу чесночный суп.

— Скажи-ка, Альфонса, — спросил он у дочери, принимаясь за еду, — ты когда-нибудь слышала, что у этой сеньориты есть жених?

— Нет, я всегда видела ее только в обществе матери и сестры.

— А между тем вот уже больше года у нее есть самый настоящий жених... И притом всем хорошо известный.

— Да ну!

— В таком случае, отец, она держала это в большой тайне.

— В полнейшей.

— Так говори же, кто он. Не тяни.

— Ее женихом был и — кто знает? — может, все еще есть дон Антонио, пропавший доктор.

— Неужели?!

— Женихом, чтобы жениться или только на ночь?

— Чтобы жениться, Грегория... если, конечно, верить словам учительницы.

— И когда же они встречались?

— Два раза в неделю после двух часов ночи.

— Подумать только!

— По-твоему, Мануэль, такие встречи нормальны для жениха и невесты?

— То же самое спросил у нее и я, только в более деликатной форме. Но она ответила, что дон Антонио порядочный человек и очень скромный. Он не хотел, чтобы кто-нибудь знал об их встречах до свадьбы... Говорил, что не умеет быть женихом. А свидания всегда проходили в присутствии ее матери и сестры. Судя по словам Сары, дон Антонио соблюдал все формальности получше самого судьи и никогда не позволил бы себе ничего плохого по отношению к ней.

— Ты повторяешь ее слова.

— Не надо дурно думать о людях, мама. Почему это не может быть правдой? Никто не сомневается в порядочности дона Антонио.

Альфонса слегка приглушила звук телевизора.

— Непонятно только, отец, почему она до сих пор хранила эту тайну и только теперь во всем призналась?

— Потому что жителям нашего города было объявлено, что каждый, кто видел доктора в тот день после шести часов, должен явиться в жандармерию для дачи показаний. А она, по крайней мере до сегодняшнего дня, последняя, кто его видел. Дон Антонио пришел к ней после двух ночи и ушел оттуда около трех живой и невредимый... Но к себе домой не вернулся.

Грегория подала мужу на второе рыбное блюдо.

— Значит, теперь ей уже безразлично, что об их отношениях узнают?

— Конечно, нет. Она поступила так только ради него. И просила сохранить ее тайну, опасаясь, и не без основания, что люди станут думать о ней дурно, как ты, Грегория. Так что держите пока язык за зубами.

— Будь покоен, Мануэль. Мы — великие молчальницы муниципальной гвардии Томельосо.

Мануэль отказался от десерта, попросил усилить звук телевизора и, удобно развалившись в кресле, стал смотреть на экран, попыхивая сигаретой.

Поскольку Плиний лег спать сразу после вечерней молитвы, переданной по телевизору, то в половине седьмого утра уже брился электробритвой в ванной комнате, а ровно в восемь попил утренний кофе и закурил сигарету. Дочь еще не вставала. Она допоздна собирала свои вещи, чтобы перевезти их на новую квартиру. Жена, подав ему кофе, настежь распахнула окна и принялась яростно протирать полы и мебель.

Мануэль всегда поражался жене: сдержанная и мягкая, она становилась неугомонной и резкой, едва начинала, словно одержимая, убирать в доме.

Мануэль еще не слишком хорошо представлял себе, куда пойдет в такую рань, но бодрящая свежесть, врываясь в настежь распахнутые окна, манила на улицу, и перспектива застрять дома пугала его все больше и больше. А потому он поторопился поскорее уйти.

Утреннее солнце заливало все вокруг своим ярко-лимонным светом. Соседи и знакомые здоровались с ним еще осипшими от сна голосами, а беленые фасады домов отражали солнечный свет, словно зеркала. Женщины, пользуясь тем, что на улице было мало прохожих, подметали у порогов своих домов, низко склоняясь и не обращая никакого внимания на водителей мотоциклов и мотокаров.

Не успел Плиний дойти до почтамта, как позади снова послышалось знакомое шарканье. Наверное, Доминго Паскуаль очень торопился, потому что шарканье было отрывистым и частым.

Как и в прошлый раз, Мануэль не обернулся, а продолжал идти, привычно размахивая руками. Когда он проходил мимо монастырской школы, шарканье почти настигло его, а у газетного киоска Доминго Паскуаль поравнялся с ним.

— Добрый день, Мануэль, — поздоровался он с начальником муниципальной гвардии своим чуть сипловатым голосом.

— Здравствуй, Доминго. Что скажешь? — отозвался Мануэль с деланным равнодушием.

— Мне надо кое-что сообщить вам.

— Говори, слушаю тебя.

Едва Доминго заговорил, как шарканье прекратилось.

— Это касается доктора, который пропал ночью.

Плиний насторожил уши.

Доминго Паскуаль помолчал, словно раздумывая, с чего начать, и в ту же секунду снова зашаркал ногами.

— А откуда тебе известно, что он пропал ночью?

— Так ведь на другой день он нигде не появлялся.

— ...И что же ты хочешь сообщить мне?

— У доктора дона Антонио была невеста или что-то в этом роде.

Доминго Паскуаль взглянул на Плиния, желая увидеть, какое впечатление произвели его слова. Но Мануэль даже бровью не повел. Доминго явно растерялся.

— Кто она? — спросил наконец комиссар нехотя.

— Донья Сара, учительница... Доктор приходил к ней домой в ту ночь и ушел оттуда в три часа, преспокойненько покуривая сигарету.

— И сел в машину? — схитрил Мануэль.

— Нет, он был без машины.

— А ты откуда знаешь?

— Его видела моя сестра. Мы живем рядом с домом учительницы. Хотя я уверен, что доктора видел еще кое-кто из жителей нашего квартала.

— Мне казалось, жители в вашем квартале рано ложатся спать.

— Но только не в ту ночь.

— И что было с ним потом?

— Не знаю.

— Он пошел к себе домой?

— Наверное.

— И был у себя дома?

— Да.

— А тебе откуда это известно?

— От Алиаги, соседа дона Антонио, того, что живет в квартире этажом ниже, прямо под ним. Около половины четвертого Алиага слышал, как доктор пошел в ванную комнату, умылся там и почистил зубы. Дон Антонио всегда умывался перед сном.

Напрасно Плиний позволил себе бросить на плоское, уродливое лицо Доминго пристальный насмешливый взгляд.

— И доктор снова ушел из дома?

— Вроде бы. Наверное, по делу. А вот куда и зачем, я пока не знаю.

— Пока?..

Они подошли к кондитерской сеньоры Росио, и Доминго Паскуаль, так и не ответив на последний вопрос Плиния, сухо попрощался с ним.

Облокотившись о прилавок, Мануэль ждал, пока Росио удостоит его своим вниманием. Нельзя сказать, чтобы в кондитерской было много народу, но кондитерша разговаривала с сеньорой и ее дочерью, которые перебрались на постоянное жительство в Валенсию, но время от времени наведывались в Томельосо.

Наконец Росио освободилась и, сделав удивленный вид, будто только теперь заметила Мануэля, подошла к нему, церемонно раскланиваясь с присущими ей до сих пор андалускими манерами.

— Ах, это вы, Мануэль? Уже пришли? А я и не заметила, совсем заболталась, — сказала она, посмеиваясь про себя.

Мануэль выслушал ее, не моргнув глазом и не проронив ни слова.

Она подала ему кофе и пончики, а затем, улучив минутку, когда в кондитерской было мало посетителей, подошла к нему, как делала обычно, намереваясь что-то сообщить.

— Сеньор начальник, сейчас я вам такое скажу, что вы похолодеете.

— Не беспокойся, кофе достаточно горячий.

— Вы наверняка не знаете, что у дона Антонио была в нашем городе невеста.

Плиний, который в эту минуту подносил ко рту пончик, с трудом удержался, чтобы не прыснуть со смеху.

— Не верите?

— Почему же, я этого не сказал.

— Так вот: есть точные сведения, что в ту ночь сеньор доктор провел в одном доме час или полтора и кое-кого обхаживал там.

— А при чем тут его исчезновение?

— Откуда мне знать? Как, впрочем, и другим... Это уж ваша забота узнать...

— И кто же она?

— Больно вы прытки. Скажите спасибо, что я сообщила вам то, что начальнику муниципальной гвардии следовало знать еще два года назад.

Вошли посетители, и Росио удалилась. Покончив с пончиками, Мануэль достал сигарету и закурил. В это время в кондитерскую вошел чем-то озабоченный дон Лотарио. Увидев Мануэля, он обрадованно потер руки и, озираясь по сторонам, приблизился к Плинию.

— Мануэль, я знаю, кто невеста дона Антонио, — сказал он.

Плиний хотел было пошутить над ветеринаром, но из уважения к нему сдержался.

— Я тоже знаю, дон Лотарио, — скромно ответил Мануэль и засмеялся.

— Позволь узнать, что тебя так рассмешило?

— Мне смешно, потому что со вчерашнего вечера, не говоря уже о сегодняшнем утре, каждый считает своим долгом подойти ко мне и с таинственным видом сообщить, что у дона Антонио есть невеста.