Трикстер, Гермес, Джокер - Джим Додж

— Валяй.

— Просто чтобы лучше представить, — начал Дэниел. — Вы сказали, что после того, как увидели фотографию Джиннили, потерялись внутри себя, исчезли. Исчезли — как? Тела физически не стало?

— Наоборот. Тело осталось, не стало души. Понимаешь, те же рельсы, только поезд другой.

Дэниел задумался. Это было больше похоже на правду. Он попытался вообразить, как исчезает его душа, и улыбнулся, поняв, что это невозможно: ведь именно душа была отправной точкой воображения. Но эта мысль выбила его из колеи.

Кенни, кажется, почувствовал его состояние:

— Парень, ты чего?

— Я попытался представить свою душу.

— А, понимаю, странно, да? Будто телевизор смотрит сам себя, или игральный автомат играет сам с собой, что-то вроде того.

— Что-то вроде того, — повторил Дэниел, хихикнув.

Кенни, посерьезнев, не отводил глаз от дороги. Он вдруг кивнул, точно приняв важное решение, и снова повернулся к Дэниелу:

— Слушай, Герман, я тебе вот что предложу. Может, поездишь со мной, пока я в патруле? Если хочешь шальных денег, найдем тебе достойную работу в казино, а если тебе надо где-то отсидеться, у меня есть лишняя койка и жратвы полно. Я хоть и не какая-нибудь Джулия Чайлд,[30] но готовлю нормально, во всяком случае, консервами не питаюсь.

Придя в себя от такого предложения, Дэниел покачал головой:

— Спасибо, но у меня тоже своя задача. Может, потом, когда я ее выполню…

— А что за задача? Это все твои религиозные штуки?

— Пожалуй. Можно сказать, что я нашел Грааль…

— Чего? — Кенни навострил уши. — Грааль?

— Ну да, наподобие Святого Грааля.

— Это та хреновина, за которой охотились рыцари Круглого Стола? Чашка, которая осталась от Господа? Я там на базе частенько их вспоминал, как они сражались с драконами. Фоксворт надо мной потешался, говорил: «Да брось ты этих рыцарей с их столом. Вот несло их в такую даль из-за бабы». Я ему объяснял, что баба там не при чем. Вся штука была в поиске, в самом пути. Он мне ответил: «Да ладно, Кенни, бабы есть бабы. Чего их искать, их надо трахать». Вот такой он и был, Фоксворт — бабы да музыка. Чертов Фоксворт. Заглотил пулю в Сонг Бе. Мне про это рассказал парень с соседней койки в военном госпитале. — Кенни отнял руки от руля и беспомощно развел ими. — Прости, братишка. Запарил я тебя. Что-то у меня сегодня язык развязался.

— Я понимаю. Ничего.

— Так ты сказал, ты ищешь этот Грааль?

— Не совсем. Я его нашел — не Святой Грааль, конечно, но нечто похожее. Теперь мне надо понять, что с ним делать.

— Что делать? Не выпускать из рук!

— Я тоже сначала так думал. Но теперь мне кажется, что это как раз то, чего делать не надо.

— Я знаю ребят в Вегасе, которые смогут его удачно загнать, если ты надумаешь от него избавиться. Будешь чистый, как стеклышко.

— Бесполезно. Его нельзя продать, купить, украсть или оставить себе. Но надеюсь, что его можно открыть.

— В бардачке есть штопор, — предложил Кенни.

— Штопор вряд ли пригодится, но спасибо за совет. Я думаю, у меня получится. Просто уверен.

— Так держать, парень. Так или иначе, все стены когда-нибудь падут. Душа, может, и принадлежит Христу, но задница только этому миру. Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, найди меня в Шамроке или дай знать. Я примчусь в момент. У нас с Фоксвортом была своя тайная армия, все отпетые дурни и наркоманы, отщепенцы, мерзавцы и негодяи, мы звали ее Братством Правды. Фоксворт был главнокомандующим, я — полевым командиром, он звал меня Командир Хаос. У нас было только одно правило — мы начинали собрания, только когда все набирались настолько, что уже не могли встать и отсалютовать флагу. Чертов Фоксворт, парень…

Дэниел слушал до тех пор, пока ему не начало казаться, что Фоксворт сидит рядом с ними в кабине, попивает бакарди с пивом, ухмыляясь при мысли о том, что из пяти биллионов человеческих существ на планете как минимум половина — бабы, и хотя бы ради этого, черт побери, стоит жить.

По просьбе Дэниела Кенни высадил его на рассвете неизвестно где, на пустынной дороге, окруженной полынными степями докуда хватает глаз.

— Будет надо — найди меня; я все время здесь, — напутствовал Кенни на прощание.

— Есть, сэр, — отсалютовал Дэниел.

Кенни поднял кулак:

— Ты все понял, как надо. Semper fi,[31] братишка.

Дэниел улыбнулся, закрывая дверь.

— Эй, стой! Шар-то забыл. Следи за своим барахлом, сынок. На войне как на войне.

Он вручил Дэниелу сумку и подмигнул:

— Как ты собрался играть в боулинг без этого чертова шара? Это все равно что выйти на дракона без копья.

— Точно, — сказал Дэниел, забирая Алмаз. — Спасибо еще раз.

Кенни развернул свой Транс-Эм и поехал обратно к Лас-Вегасу. После ухода Дэниела на него напала тоска. За месяц, проведенный на службе у Смерти, Кенни научился различать особый запах, что-то неуловимое в дыхании тех, кого вскоре не станет. Кенни с горечью покачал головой: «Ты просто дурень, это была лучшая приманка для смерти, которую ты встречал за последние пятнадцать лет, и ты прохлопал его, как прохлопал все остальное. Следи за своим барахлом, на войне как на войне». Он вспомнил, как сказал это Дэниелу, повспоминал еще и вдруг осознал, что это были последние слова, сказанные Фоксвортом. Чертов Фоксворт. Он снова начал плакать.

Гарри Дебритто с довольной улыбкой закончил расшифровку передачи и присоединил сообщение к остальным, собранным на западном побережье. Если месторасположение определено точно — а это скорей всего — то Алмаз был перевезен в Сиэтл, оттуда в товарном вагоне в Кус-Бей, Орегон, и сейчас плывет на безымянном судне семьюдесятью милями к западу от устья реки Смит в сторону побережья. Он перечитал последнее сообщение:

НАЗАД. ПРОБЛЕМА. ГНЕЗДО НАКРЫЛОСЬ. ВТОРОЕ НЕНАДЕЖНО. ВРЕМЯ И ЗАЛИВ ТЕ ЖЕ. СМЕНИ БАЗУ. ДУБОВАЯ УЛИЦА 107772400. ХАРВЕСТ МУН

Дебритто кивнул. Отличные ребята, только вот перестраховщики: напрягаются при малейших изменениях. Очевидно, первоначальное место встречи скомпрометировало себя, а резервному тоже нельзя было доверять, и они направляются в некое третье. Он подозревал, в какое именно. Судно пойдет вдоль побережья в сторону юга к тому же самому заливу — самое вероятное, что это залив Сан-Франциско — до конечного пункта, Оакленда (Дубовой улицы). Цифры — время и точный адрес: 2400, скорей всего, время. Он забил в базу оставшееся: «107, улица 77» — и получил следующее: «Импорт светоосветительных приборов», склад в двадцать тысяч квадратных футов, принадлежавший «Тао-Хайх Химпродукт», но в январе арендованный другой фирмой. Гарри набрал код госархива Лонгли, затем свой секретный пароль. Это был один из основных его источников информации.

Данных по Харви Муну было немного, но вполне достаточно. Президент «Импорта светоосветительных приборов», член совета директоров в «Тао-Хайх Химпродукт», настоятель даосского ордена Плещущей Волны, основывающегося на взглядах Лао-Цзы и общественных представлениях Карла Маркса. Подозревается в контрабанде оружия в пользу Мао (не подтверждено) и наркотиков в пользу датского правительства (не подтверждено, скорей всего, дезинформация). Живет на борту своей яхты («Сюзи Кью», регистрационный номер LV967769). Женат семь раз, тридцать один ребенок…

Гарри перечитал еще раз. Тридцать один ублюдский ребенок! Неслыханный кобелина.

Он снова нашел список улиц Оакленда и сохранил себе файл с планом Семьдесят Седьмой улицы. Если Алмаз у них на яхте Муна, было бы неплохо снять его прямо оттуда. Но с яхтой связываться рискованно. Понадобятся помощники, а Гарри Дебритто привык работать в одиночку.

Гарри увеличил план Семьдесят Седьмой улицы и нашел склад «Импорта осветительных приборов» — он смотрел, насколько реально будет напасть на яхту. Склад был подходящий. Одноэтажный, вокруг открытая местность, потолок прозрачный. Гарри всегда любил прозрачные потолки. Через них очень удобно заглядывать внутрь. Возможно, сверху даже удастся разглядеть самого мистера Муна. Во всяком случае, пока эти ребята были весьма любезны и вели Гарри прямо к нему. Он был в Беркли, буквально по соседству. На «Нимице» он доберется туда за двадцать минут.

Гарри спустился в подвал и открыл отсек с оружием. На обустройство склада у него есть максимум день. Перевалило за полночь — отличное время, чтобы отправиться на место и оглядеться. Он решил прихватить с собой четыре гранаты — просто на всякий случай, вдруг да из склада повылазят отпрыски Муна. В глубине души Гарри даже хотелось, чтобы повылазили.

— Тридцать один ублюдок, — бормотал он, засовывая автоматический триста восьмидесятый в кобуру на лодыжке. — Это преступление против человечества. Этому надо положить конец. Если идиоты станут размножаться, а умные люди — предохраняться, мир деградирует в задницу. Уроды. Суки. «Давай заведем ребенка!» Если бы бабы не были такими дурами, у нас был бы шанс.