Мадонна — неавторизированная биография - Христофер Андерсен

Прежде чем зрители успели прийти в себя после выступления Мадонны в программе «Арсенио», она уже продолжала гастрольную поездку. Поскольку суровое расписание требовало огромной выносливости, на гастролях Мадонну сопровождал тренер Роб Парр, который вставал в шесть утра и выбирал маршрут для ежедневной пробежки Мадонны — обычно семь миль по пересеченной местности, неподалеку от отеля, но вне досягаемости поклонников, и еще тридцать пролетов гостиничной лестницы. Режим приносил свои плоды. Мадонна, рост которой составлял пять футов и четыре дюйма, сохраняла свои размеры 32-23-33. Размер бюстгальтера также не изменялся. Постоянное напряжение гастролей, тем не менее, сказывалось, и ко времени приезда в Детройт для встречи с отцом и мачехой Мадонна была выжата и физически, и эмоционально. «Это мой родной город, — говорила она Всевышнему на молитве перед выступлением, — поэтому я нервничаю больше обычного, хотя, казалось бы, совсем не важно, что они обо мне подумают. Так что я прошу тебя дать мне чуточку дополнительных сил, чтобы я могла показать им, что кое-чего добилась в этой жизни. Аминь». Мадонна, однако, ничем не выдала обуревавшие ее дурные предчувствия, когда пригласила отца на сцену и заставила толпу скандировать «С днем рождения». Поклонившись отцу, она заявила: «Я благословлю землю, по которой он ходит». Но во время представления в самые рискованные минуты она чувствовала себя «неловко». Она обещала отцу, что не будет раздеваться в этот вечер, но в сцене маструбации («Словно дева») ей было не по себе, и она постаралась проскочить ее побыстрее. И все же, даже жалуясь за кулисами своему помощнику на эти неприятности, она сняла бюстгальтер и принялась весело трясти голыми грудями перед вездесущими камерами Кешишьяна — а соседней комнате ее отец и мачеха в это время пили коктейль.

Трения между Тони Чикконе и его знаменитой дочерью никогда полностью не исчезали, но в этот вечер их объединяло беспокойство за брата Мадонны Мартина. Накануне Марти освободили после трехнедельного пребывания в реабилитационном центре для алкоголиков. Предполагалось, что он придет на концерт сестры, а потом поедет к ней в гостиницу. Вместо этого он, как сообщили, надрался и на представление не явился. В тот вечер после представления Мадонна аи Кристофер Чикконе ждали брата в ее номере. «Мой брат сумасшедший», — сказала она телохранителям и предупредила, что он может привести с собой толпу буйных дружков. В этом случае к ней наверх следовало допустить только самого Мартина. Мартин в конце концов прибыл, но Мадонна уже легла спать. Он постучал в дверь, но Меркантильная Девица не материализовалась. Он ушел подавленный. (Какое-то время Мартин работал диск-жокеем в Детройте, позднее безуспешно пытался продать себя в качестве рэп-певца «М.К. Чикконе») Семью Чикконе одолевала масса проблем. Паула, не сумевшая сделать собственную карьеру в шоу-бизнесе, как говорили, жутко завидовала успеху сестры. Сводный брат Марио, который был на девять лет моложе Мадонны, пытался избавиться от давней привычки к наркотикам и уладить свои отношения с правосудием — среди многочисленных обвинений против него фигурировали два оскорбления к угрозе действием. К чести Мадонны, она пыталась помочь брату, предлагая оплатить его адвокатов и лечение. Кроме очевидного давления ее славы на всех членов семьи, у Мадонны были и другие причины чувствовать, по крайней мере, частичную ответственность за беды Марио. Шон Пенн стал для него идолом, и иногда казалось, что он подражает агрессивности Пенна.

К тому времени, когда Мадонна добралась до Бостона, вирусная инфекция, не дававшая ей покоя еще в Чикаго, вынудила ее отменить три последних представления в соседнем Вустере — это был третий случай за всю карьеру, что она отменила концерт. Чтобы развеяться, Мадонна с братом Кристофером и двуммя телохранителями отправилась по магазинам. В парфюмерном магазине «Эссенс» на Ньюберри — стрит она выбрала для себя «любовную смазку» за 112 долларов 50 центов и вынула кошелек, чтобы расплатиться наличными. Она наскребла ровно 112 долларов мелкими купюрами, а мелочи у нее совсем не оказалось. Мадонна, однако, продолжала ковыряться в кошельке и извлекла оттуда упаковку японских презервативов. «Это возьмете?» — спросила она у владельца магазина. Он взял, а затем выставил на витрине с ее автографом. В разгар гастролей у Мадонны было предостаточно забот кроме родной семьи. Ей больше и больше приходилось опекать своих танцоров и остальную гастрольную труппу — ее сюрреалистическую гастрольную «семью»… «Я выбрала людей чем-то эмоционально искалеченных, — признавалась она, — и нуждавшихся в моей опеке. Они невинны, а не пресыщены. Я хотела показать им жизнь во всей красе, чтоб до смерти запомнилось». С этой целью она водила их по самым шикарным магазинам и осыпала щедрыми подарками. Между ее единственным гетеросексуальным танцором Оливером Крамзом, которому был двадцать один год, и «голубыми» танцорами, составлявшими остальную часть кордебалета, возникли серьезные трения. Она пыталась их смягчить, но этого было мало. Он чувствовал себя одиноко, а порой затравленно. «Было страшно, — сказал он, — по — настоящему страшно. Потому что они хотели меня поиметь. Они говорили, что все равно достанут меня на этих гастролях. Так прямо и говорили». Мадонна старалась заботиться о нем больше, чем о других. «Я вступила с ним в Эдипову связь, мать и сын, — призналась она. — Мы этого до конца не понимали… Он привязался ко мне». Кто-то рассказал об этой «привязанности» представителям бульварной прессы, которая тут же растрезвонила, что Крамз сменил Битти в ее постели.

Мадонна не оброщала на эти сплетни никакого внимания, но «голубые» коллеги Крамза хихикали. «Оливер был игрушкой для Мадонны, — говорит Салим Гоулуз по прозвищу „Отпад“. — Он ныл и злился, а мы смеялись, потому что знали, что именно так оно и случится». Эти трения раздражали и тревожили Мадонну, поскольку угрожали нарушить слаженную коллективную работу, необходимую для успеха турне «Вожделенной Блондинки». «Все держалось на ниточке, — вспоминает она. — Я винила себя. Я чувствовала себя матерью, которая оставила детей, а вернувшись, обнаружила, что те натворили бед». Она приказала своим «голубым» танцорам, которые, по ее словам, вели себя как «злобные девки», держаться «прилично» по отношению к их нормальному коллеге. Сей междоусобный конфликт случился для Мадонны совсем не ко времени, она как раз собиралась посвятить концерт на стадионе «Медоулендз арена» (Нью-Джерси) памяти Кийта Херринга. Как же она могла со сцены вдохновить тысячи и объединить их на борьбу против СПИДа, когда « не в состоянии вдохновить семерых танцоров». Во время молитвы в тот вечер она не смогла сдержать слез при упоминании имени Херинга. Ее танцоры впервые видели Мадонну плачущей, и этого было достаточно, чтобы, по крайней мере, на время забыть о распрях ради успеха общего дела. Одно из благотворительных обществ, помогающих больным СПИДом, высказало недовольство отношение Мадонны к своему гражданскому долгу. Дом Небесной Благодати проводил мероприятие для сбора средств и попросил Мадонну выступить с коротким приветствием перед публикой через спутник из концертного зала «Нассау Коллизеум» в Лонг-Айленде. Организаторы мероприятия, некоторые из которых были друзьями Мадонны еще с далеких нью-йоркских времен, ждали ответа почти два месяца и в конце концов получили отказ. «Она не платит долгов, — сказал певец Джонни Дайнелл, ее старый товарищ по Нью-Йорку. — Эти ребята придумали „вог“ — ее стиль. Они обеспечили Мадонне мировую грамзапись номер один. Все, что от нее требовалось, — это сесть на пару минут перед телекамерой и произнести пару фраз». Процитировав ее заявление в «Венити Фер» о том, что она готова «сделать все, что может, чтобы способствовать распространению информации о СПИДе, как его избежать, как с ним бороться и все прочее», организаторы Дома Небесной Благодати публично обвинили Мадонну в лицемерии. «Я не хочу начать войну с этими людьми, — сказала Лиз Розенберг, представитель Мадонны по связям с прессой, в интервью „Нью-Йорк пост“. — Я уверенна, что Мадонна хорошо к ним относится, но право любого артиста — выбирать благотворительные организации, которые он хочет поддерживать. Мадонна связанна с АМФАР [которою возглавляет Элизабет Тейлор] и многими другими благотворительными организациями по борьбе со СПИДом». Если верить одному из танцоров, Мадонна «взвыла от злости», прочитав статью в газете. «Почему они так ненавидят меня? — воскликнула она. — Почему меня ненавидят?» Затем она села за стол, выписала чек на пятьдесят тычят долларов и, отдав его танцорам Хозе Гутьересу и Луису Камачо, попросила передать Дому Небесной Благодати. На следующий день настроение у нее изменилось и она аннулировала чек.