Тюмень без секретов, или Как пройти на улицу Павлика Морозова - Александр Антонович Петрушин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слово «солдат» (от итальянского soldo – монета, жалованье) означает первичное, младшее воинское звание в армиях многих государств. Впервые название «солдат» появилось в XV веке в Италии, где так называли воинов–наемников, получавших жалованье за военную службу. В России оно получило распространение в полках «нового строя» армии императора Петра I и существовало до 1917 года. С созданием Красной Армии ее рядовые бойцы стали называться красноармейцами. В Советской Армии категория солдат введена в июле 1946 года.
В русском языке слово «солдат» используется в более широком смысле: как воин, военный человек в любом звании, возрасте (ветеран – старший солдат).
Такое характерное название улицы в нашем городе надо было сохранить. Тем более что в начале XX века военное присутствие в Тюмени возглавлял подполковник Владимир Яковлевич Куйбышев – отец будущего члена Политбюро ЦК ВКП(б), ЦИК СССР, первого заместителя председателя Совета народных комиссаров СССР (тогдашнего советского правительства) Валериана Владимировича Куйбышева. Он родился в 1888 году в Омске, окончил там кадетский корпус и поступил в 1905-м в Петербургскую военно-медицинскую академию. Тогда же увлекся революционной борьбой с царизмом: восемь раз арестовывался, семь лет провел в тюрьмах и ссылках, дважды бежал. После революции 1917-го возглавил в Самаре Совет рабочих депутатов и комитет большевиков. В годы Гражданской войны – политкомиссар и член Реввоенсоветов красных армий Восточного фронта, выбивших белых из Симбирска (сейчас Ульяновск) и Самары. Внес значительный вклад в осуществление индустриализации страны.
Как вспоминал Анастас Микоян: «...Куйбышев отдавал делу рабочего класса всего себя без остатка в роли солдата революции, как сам себя называл».
Кадровым военным стал его младший брат Николай Владимирович (р. 1893). Капитан старой армии, он добровольно перешел на сторону советской власти. Отличился во время Гражданской войны, командуя бригадой и дивизией, награжден тремя орденами Красного Знамени.
Их отец умер в Тюмени и похоронен на Текутьевском кладбище. Братья приезжали в наш город в 1928 году, когда Куйбышев-младший командовал войсками Сибирского военного округа. Бывали они и в здании городского военкомата на улице Солдатской.
Через год Николая Владимировича перевели в резерв РККА – в комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) он возглавил группу по военно-морским делам.
Тогда же тюменское городское начальство «прогнулось» перед областным (Тюмень входила в состав Уральской области с центром в Свердловске) и переименовало Солдатскую в улицу Шверника, секретаря Уральского обкома ВКП(б).
Только зря старались, потому что к 1930 году Николая Михайловича Шверника перевели с партийной работы на профсоюзную. Хотя профсоюзы называли в СССР «приводными ремнями» партии и «школой коммунизма», но на политической сцене страны они играли декоративную роль. Как «организатор борьбы трудящихся за свои права» Шверник был в советской политической и государственной иерархии фигурой второстепенной, не выходил ни разу на первые места и не пользовался в народе особой популярностью.
Поэтому послушный наместник Сталина в профсоюзной вотчине благополучно пережил репрессии 30–40-х годов. В отличие от Куйбышева-младшего, которого в июне 1937-го срочно отозвали из КПК, присвоили звание комкора (соответствовало генерал-лейтенанту) и назначили командующим войсками Закавказского военного округа. На заседании Венного совета при Народном комиссариате обороны СССР с участием Сталина в конце ноября 1937-го комкор Куйбышев дал убийственную характеристику положению дел во вверенном ему военном округе после необоснованного массового истребления командного состава Красной Армии (стенограмма этого заседания рассекречена).
Куйбышев (Зак. ВО): «...У нас округ был обескровлен очень сильно».
Ворошилов (нарком обороны): «Не больше, чем у других».
Куйбышев: «А вот я Вам приведу факты. На сегодня у нас тремя дивизиями командуют капитаны. Но дело не в звании, а дело в том, товарищ народный комиссар, что, скажем, Армянской дивизией командует капитан, который до этого не командовал не только полком, но и батальоном, он командовал только батареей».
Ворошилов: «Зачем же Вы его поставили на дивизию?»
Куйбышев: «Почему мы его назначили? Я заверяю, товарищ народный комиссар, что лучшего мы не нашли. У нас командует Азербайджанской дивизией майор. Он до этого не командовал ни полком, ни батальоном и в течение последних шести лет являлся преподавателем училища» (Смех).
Голос с места: «Куда же девались командиры?»
Куйбышев: «Все остальные переведены в ведомство Наркомвнудела без занятия определенных должностей».
Продолжая свое выступление, Куйбышев заявил: «Откуда может быть хороший командир Грузинской дивизии Джабахидзе, который до этого в течение двух лет командовал только ротой и больше никакого стажа командира не имеет».
Буденный (замнаркома): «За год можно подучить».
Ворошилов: «Слышите! Семен Михайлович считает, что если ротой умеет хорошо командовать, то и армией может...».
Неудивительно, что после такого критического выступления Куйбышев был арестован 2 февраля 1938 года, а через пять месяцев признан виновным в руководстве диверсионно-вредительской работой и в том, что являлся агентом германской, польской, литовской и японской разведок. Как показала дополнительная проверка в 1956 году, «архивы КГБ при Совете Министров СССР никакими сведениями о принадлежности комкора Куйбышева к разведорганам иностранных государств не располагали». Да они и не могли ими располагать, так как их в природе не было. Но тогда, летом 1938 года, у НКВД СССР тоже не было никаких объективных доказательств, зато имелись «признательные показания самого Куйбышева». А что прикажете делать с признавшимся шпионом разведок четырех государств? Только расстрелять. Что и было проделано в день вынесения приговора Военной коллегией Верховного суда СССР. Возникает вопрос: до какой же степени уничтожения личности надо было довести человека, чтобы родной брат видного и прославленного на всю страну деятеля ВКП(б) и Советского государства – Валериана Куйбышева, крупный военачальник, трижды орденоносец – мог так клеветать на самого себя?
Рекордом шпиономании в Красной Армии можно считать дело одного из самых известных авиационных деятелей середины 30-х годов, командующего воздушной армией комкора Василия Хрипина. Его на Лубянке забили до того, что сам себя признал (а затем и судебное заседание Военной коллегии Верховного суда подтвердило и закрепило в приговоре «Именем Союза ССР» агентом целой кучи иностранных разведок: с 1920 г. – французской, с 1922-го – германской, с 1932-го – итальянской, а также английской, чехословацкой, польской и румынской». Проверка его
