Враг народа - Дмитрий Рогозин

Несмотря на введенный Кремлем режим глухой информационной блокады, об акции голодовки в здании Думы узнали во всех российских регионах. Сотни тысяч подписей были собраны активистами «Родины» под нашим обращением к правительству и президенту. Наша партия сумела заставить власть отвечать за свои дела, добилась внесения серьезных поправок в принятый наспех закон. И это был важнейший результат борьбы.

В результате Дума была вынуждена пойти на обсуждение вопроса о досрочной отставке правительства. Оставаться в такой ситуации отрезанными от внешнего мира было нельзя. Акция жесткого, но все же пассивного и камерного по форме протеста себя исчерпала, надо было переходить к более активным действиям. На двенадцатый день — почти через 270 часов после начала акции — мы, подчиняясь требованию наших товарищей по партии, прекратили голодовку.

Я понимал, что после акции голодовки у нас теперь будут другие отношения с властью. Знал, что мы крепко задели их, заставив считаться с нашим мнением и массовым протестом тех, кто стоял за нами — простых русских людей, о которых бюрократия вновь попыталась вытереть ноги. Власть думала, что ей опять все с рук сойдет. Не сойдет. Мы не собирались становиться «карманной оппозицией», не для этого пришли в Госдуму.

Как-то известный телешаман НТВ Владимир Соловьев высказал мне любопытную точку зрения на итог этого необычного демарша «Родины». Мол, акция думской голодовки произвела бы больший пропагандистский эффект, если бы на виду у десятков телекамер меня увезла «Скорая помощь». Тогда все бы начали меня жалеть и проявили должное понимание заявленных целей акции нашего протеста. Звучало забавно, хотя и привычно для нашего подлого времени. Установка на то, чтобы во всем угадывать пиар и искать «красивый выход» из ситуации, подвела моего собеседника.

Нет, Володя, я не шоумен. Я твердо решил начать голодовку и твердо решил выйти из нее в тот момент, когда мы добились для себя приемлемого политического результата. Изображать чахоточного доходягу, истощенного в неволе мученика, покидающего свой бастион на санитарных носилках и еле шепелявящего потрескавшимися от жажды губами напутствие своим товарищам, и т. д. и т. п. — нет, я так не могу.

Я твердо стоял и стою на ногах. Я готов продержаться столько, сколько потребуют интересы нашего дела.

Изображать клоуна в политическом цирке современной России не буду, да и бесполезно — не выдержу конкуренции. Там и так битком набито клоунами, дрессированными медведями, трусливыми зайцами и бумажными тиграми. Без меня обойдутся.

День Знаний в школе № 1

В конце августа 2004 года, когда осела пыль думских сражений по «монетизации», в сопровождении депутатов нашей фракции Юрия Савельева, Николая Павлова и Михаила Маркелова я выехал в Южную Осетию. Ситуация в отношениях России и Грузии становилась все более конфликтной. В Панкисском ущелье по-прежнему собиралось чеченское бандитское подполье. Действовали боевики открыто, готовя в своих диверсионных лагерях молодое террористическое пополнение.

В том же году к власти в Тбилиси пришел Михаил Саакашвили. Бывший «борец с коррупцией» и классный демагог буквально смял рыхлую администрацию Шеварднадзе. Однако степень его зависимости от грузинских воров была не меньше, чем у Седого Лиса, поэтому новая власть об оздоровлении республиканской экономики и налаживании добрососедских связей с Россией даже и не подумывала. Но народ надо было держать в повиновении, а что как не шовинистические призывы к «победоносной войне» с Абхазией и Южной Осетией, лучше всего, по мысли Тбилиси, могли бы отмобилизовать голодную массу людей. Умный и циничный Саакашвили это прекрасно понимал. Заручившись мощной поддержкой в Вашингтоне, он начал свое правление с раздачи угроз в адрес Цхинвала и Сухуми.

В результате агрессивных действий нового руководства Грузии вокруг южноосетинской столицы сложилась крайне напряженная обстановка. Этот город, да и вся Южная Осетия отрезана от Северной Осетии Кавказским хребтом и грузинскими селами. Добраться до Цхинвала непросто. Сначала надо проехать по лавиноопасной горной дороге до Ругского тоннеля, миновать пограничную заставу и преодолеть многокилометровый неосвещенный тоннель, «просверленный» в горной массе Кавказа. Затем, под колючими взглядами местных жителей, бросающими под колеса проезжающих мимо машин российские флаги и скомканные портреты Путина, надо пересечь четыре грузинских села и, наконец, притормозив у южноосетинского блокпоста, въехать в Цхинвал. Дорога занимает почти полдня, но при плохой погоде или обострении вооруженного противостояния можно застрять в горах на несколько суток.

Нам повезло — до Цхинвала мы доехали без особых осложнений. В столице самопровозглашенной республики нас тепло встретили президент Южной Осетии Эдуард Кокойты, спикер парламента и местные активисты нашей партии. Практически все жители республики являются гражданами России, поэтому с организацией в Цхинвале партийной ячейки проблем у нас не было.

После коротких протокольных встреч и интервью республиканскому телевидению гости, журналисты и сопровождающие нас лица вышли из президентского кабинета и оставили нас с Кокойты наедине. Президент сухо, по-военному, описал мне обстановку вокруг республики. Вооруженные провокации становились обыденной новостью. Город подвергался обстрелам. Жителей республики то и дело захватывали в заложники и только после жестких ответных действий Цхинвала, — отпускали.

Руководство Грузии делало вид, что оно тут ни при чем. Мол, захват людей и обстрелы — дело рук некой «третий силы». При этом люди Саакашвили кивали на чеченцев. В эти байки никто, конечно, не верил. Все понимали, что в зоне конфликта действуют натасканные американскими инструкторами части регулярной армии Грузии, в задачу которых входит сеяние страха и выдавливание осетин в Россию.

Как говорил «вождь всех времен и народов» Иосиф Сталин: «Есть человек — есть проблема. Нет человека — нет проблемы». Сталин, Саакашвили и я родились в один день — 21 декабря, а это, как говорят, не может не влиять на формирование общих черт характера. Так или иначе я догадывался, что у президента Грузии было на уме.

Тем временем в театре Цхинвала нас ожидала огромная масса людей. Наверное, весь город собрался, чтобы увидеть и послушать депутатов популярной патриотической партии.

Люди не только забили весь достаточно вместительный зал, коридоры, ложи и балконы, но и заполнили всю площадь напротив театра и примыкающие к ней улицы. «Видишь, как тебя здесь встречают!» — довольно подмигнул мне севший рядом со мной в президиуме президент республики. «Это не меня встречают, а Россию!» — ответил я.

Действительно, жители Южной Осетии принимали нас с таким энтузиазмом, что в полной мере заразили всех своим восторженным настроением. Зал подхватывал каждое сказанное в микрофон слово и тут же разносил его по всему городу. Народ Южной Осетии мечтает вернуться в Россию, но со своей землей, в которой лежит прах многих поколений его предков. Люди ждут от Москвы прямого действия, защиты, льнут к России, верят ей. Представление моих товарищей — Юрия Савельева, Михаила Маркелова и Николая Павлова — осетины встретили настоящей овацией, стоя. Некоторые даже плакали от счастья.

Я завершил свою речь сообщением о подготовке фракцией «Родина» закона о праве части иностранной территории на вхождение в состав России и обещанием сделать все от нас зависящее для скорейшего воссоединения осетинского народа в составе единого русского государства. Зал буквально взорвался от восторга. В этот момент я почувствовал себя совершенно счастливым человеком. Тысячи людей думали как я, мечтали о России, верили в величие своей Родины, готовы были с оружием в руках бороться за нее. Наверное, только вдали от России можно любить ее так, как любили эти дорогие мне люди, с таким теплом принявшие меня в своем доме. В такие минуты политический лидер ощущает свою нужность, востребованность, проверяет, насколько его идеи отвечают чаяниям масс. Это и есть момент истины, рождающей в политике чувство единства с его народом.

Встреча проходила дольше запланированного, да и прощание на улице у нас затянулось. Наконец, рассевшись по машинам, мы тронулись в обратный путь.

Во Владикавказе в гостинице нас уже ждал председатель Верховного Совета Северной Осетии Теймураз Мамсуров. Он просил нас вернуться в Россию засветло, чтобы рано утром 1 сентября перед вылетом в Москву из аэропорта Беслана заехать в одну из местных школ поздравить детей и родителей с Днем знаний. Речь шла о школе № 1 — дети Мамсурова учились именно там. По дороге в школу и аэропорт можно было бы обсудить итоги поездки в Цхинвал. Так мы и договорились.