Рай в шалаше - Патриция Хэган

Упав в кресло-качалку, Клодия в истерике принялась молотить кулаками по подлокотникам. Она не решалась войти в дом, поскольку боялась, не сдержавшись, схватить что попадется под руку и отдубасить какого-нибудь солдата по спине.

Реймонд только пожал плечами. Ее ругань и оскорбления уже не действовали на него. Усевшись рядом с женой, он принялся молча раскачиваться, зная заранее, что это приведет Клодию в еще большее раздражение, чего он и добивался.

– Ты прекратишь или нет? – скоро завопила Клодия. Глаза ее горели бешеным огнем. – Черт возьми, Реймонд, неужто ты такой идиот, что все еще веришь, будто я любила тебя?

Реймонд взглянул на нее с таким видом, словно был уверен, что жена лишилась рассудка.

– Нет, ты никогда не любила меня, и нам обоим это известно, – равнодушно сказал он. – Ты вышла за меня замуж только по той причине, что не хотела, чтобы я достался Анджеле. Ты всегда была самодовольной сучкой, Клодия, – добавил Реймонд, ухмыляясь.

Клодия вскочила и принялась бить мужа по щекам, пока тот не поднял трость, чтобы защититься. Как только трость опустилась на ее плечо, Клодия, взвизгнув, отлетела назад.

– Да ты… Ты – полный кретин! – закричала она. – Когда-нибудь ты за все заплатишь! И ты, и твоя дорогая Анджела! Если только она посмеет вернуться сюда, я сама ее прикончу! И тебя тоже, если попробуешь встать у меня на пути.

Подняв юбки, Клодия с громким плачем убежала за угол дома.

Закрыв глаза, Реймонд откинулся на спинку кресла и снова стал раскачиваться. Щеки его горели – ему порядком досталось. Но это скоро пройдет, а как только янки обыщут усадьбу и уберутся, он направится на сахарный завод, вдоволь хлебнет своего рома – и пусть этот мир катится ко всем чертям.

Бретт предпочитал передвигаться ночью по двум причинам: во-первых, в это время суток им встречалось меньше людей, а значит, их не могли запомнить. Во-вторых – и это было самое главное, – он не хотел в темноте оставаться наедине с Анджелой. С тех пор как он осмелился поцеловать девушку, оба ощущали неловкость. Он до боли хотел обладать ею, но не желал пользоваться ее беспомощностью и незащищенностью. К тому же Бретт ни на секунду не забывал о человеке, пытавшемся убить Анджелу, и это заставляло его все время быть настороже.

Днем, если позволяла погода, они находили укрытие в густом лесу на берегу Вольф-Ривер. Еще в самом начале путешествия Бретт понял, что плыть на лодке в сопровождении слепой блондинки небезопасно, поэтому им оставалось только идти пешком на север, в сторону Ламбертона. Разумеется, они медленнее продвигались вперед, зато с пищей проблем не возникало.

Как-то раз путники набрели на старого рыбака, который с радостью вступил с ними в разговор. Старик сообщил, что генерал Стоунволл Джексон ходил в Виргинии в атаку на Харпера Ферри, и в результате, как поговаривали, в плен было взято около двадцати тысяч солдат-юнионистов.

Результаты битвы на северо-востоке штата, в Люке, недалеко от Теннесси, наоборот, повергали рассказчика в отчаяние. Юнионистский генерал Роузкранц в пух и прах разбил формирования южан и занял город.

Больше всего Анджеле хотелось узнать, как идут дела в Луизиане, точнее в Новом Орлеане, но рыбак знал о тех местах немного. Впрочем, и до него дошли слухи об удивительной жестокости и тирании генерала Батлера.

Бретт с Анджелой двинулись дальше. На пути им встретился убитый горем отец, который вез хоронить тело погибшего от рук янки сына. Этот человек поведал им о тяжелом сражении при Коринфе. Хотя федеральные войска под командованием Роузкранца и были изрядно потрепаны генералом Ван Дорном, последнему пришлось отступить.

Коди переживал, что не сумел дать Анджеле как следует отдохнуть, но сделать ничего было нельзя – война вот-вот могла докатиться до самого сердца Миссисипи.

Одним холодным октябрьским утром они, к его радости, набрели на развалины бревенчатой хижины. Собрав валявшиеся кругом доски, Бретт соорудил неплохое укрытие от холода и пронизывающего ветра. Потом он развел огонь и стал готовить кролика, пойманного в силки. До этого они в основном питались овощами и фруктами, которые ему удавалось собрать в одичавших садах или попросту украсть в брошенных хозяевами огородах. Мясо они ели редко.

– Нам осталось потерпеть еще несколько недель, – сказал он девушке. – Перл-Ривер ведет прямо к Джексону, где, надеюсь, я сумею раздобыть пару лошадей. Так что остаток пути мы проделаем верхом.

– А что потом? – спросила Анджела.

Бретт часто пытался представить, каково это – идти, спотыкаясь, падая и поднимаясь, не видя вокруг себя ничего. Сердце щемило, когда он смотрел на девушку, но выхода не было – им надо было спешить.

– Всего несколько недель, – повторил он. – Жаль, что мы не сумеем двигаться быстрее, но…

– Я не могу, – быстро перебила его Анджела. – Может, ты не заметил, но ноги мои разбиты в кровь, я не помню, когда мы ели нормальную пищу и… – Голос ее дрогнул. – Прости меня, я знаю, что ты делаешь все, что можно… но почему мы выбрали этот путь? Не сомневаюсь, что мы могли бы встретить патруль конфедератов, которые, несомненно, защитили бы нас. Почему мы должны бежать, как преступники?

И действительно, почему? Бретт нахмурился. Как только они встретятся с южанами, ему придется признаться во лжи. Он также не мог доверить Анджелу юнионистам, потому что не знал, кто пытался убить ее, не знал, кому можно доверять.

– Просто так лучше, – наконец ответил он Анджеле. – Ты пока можешь отдыхать и не задавать себе вопросов, а тем временем память, возможно, вернется к тебе…

– Но что, если этого не произойдет? – Девушка внезапно разрыдалась.

Бретт смотрел на нее, на мгновение лишившись дара речи. Они уже столько пережили вместе, побывали во множестве переделок, но Анджела ни разу не пожаловалась, не заплакала. Он понимал, что, даже обладая возможностью видеть, она не могла бы держаться лучше. Теперь, похоже, силы ее были на исходе.

Почувствовав, что Бретт положил руки ей на плечи, Анджела оттолкнула его.

– Нет, только не трогай меня! – взорвалась она. – Мне не нужна твоя жалость! Черт возьми! Просто отстань… – Она с трудом поднялась на ноги, проклиная себя за слабость, и, спотыкаясь, побрела вперед.

– Анджела, погоди! Ты упадешь. – Подскочив к ней, Бретт обнял девушку и повернул лицом к себе. – Что с тобой произошло? – воскликнул он. – Я ни разу не видел тебя в таком состоянии.

– Я тоже ни разу не видела тебя, Бретт, – резко ответила его спутница, – так что у тебя есть определенное преимущество.

Бретт слегка встряхнул ее:

– Послушай меня, Анджела. Мы уже забрались так далеко, что нет смысла поворачивать назад только из-за того, что тебе вдруг стало жаль себя.