Три желания - Кристен Эшли

— Моя мать никогда не говорила мне, — ответил Нейт, как само собой разумеющееся.

Глаза у Лили стали огромными, наполненные ужасом, настороженность и защита испарились. Она смотрела на него с нескрываемым недоверием.

— С какой стати твоя мать не говорила тебе? – тело Лили по-прежнему в его руках было напряженным, и он понял, она не знала, как реагировать на его беспрецедентное замечание.

Он не удивился, потому что вел себя непонятно, то отталкивал ее от себя, то притягивал, то удерживал на расстоянии вытянутой руки, а потом опять притягивал, требуя ее полного внимания, мало того, он просто орал на нее, когда она подарила ему подарок, опять поднимая свои щиты и в результате, жестоко и жестко показал ей, кто он такой.

Или он думал, что он такой.

И он не только проделывал все это за последние два месяца, он проделывал это постоянно с того самого момента, как они встретились.

— Я никогда не спрашивал, — ответил Нейт, подавляя свои размышления и желая сосредоточиться на более важных вопросах в данный момент. – Да, она, наверное, и не помнила, учитывая, что большую часть времени была пьяна, а когда не была пьяна находилась под кайфом, чаще и то и другое одновременно.

Он увидел, как Лили медленно закрыла и открыла глаза, как будто это было вне ее понимания.

— Под кайфом? – прошептала она.

— Она была наркоманкой, Лили, — тихо произнес Нейт, и прежде чем она успела среагировать и поставить свою защиту на место, он продолжил:

— Ее звали Дейдра.

От такого количества новостей, касающейся его личной жизни, которые он вдруг стал сообщать ей, глаза у Лили наполнились нежностью и прежде чем она осознала, что делает, с благоговейным страхом произнесла, словно он только что показал ее фонтан молодости, наполненный кровью.

— Дейдра.

Нейт увидел ее реакцию и без промедления начал решительно двигаться в этом направлении.

— Пока я не пошел в школу, я не знал, что такое выстиранная одежда, — он услышал, как Лили со свистом выдохнула, и его обнадежил этот факт, она не скрывала своей реакции. Он продолжил говорить, она ахнула. — Преподаватели сообщили обо мне в социальную службу, которая пришла к моей матери. Она устроила для них целое шоу, и с тех пор заставляла меня стирать одежду, чтобы социальная служба ее больше не беспокоила. До того, как я переехал к Виктору и Лауре, я не знал, что такое чистые простыни.

Он чувствовал своими руками, как ее тело по-прежнему было каменным от ужаса.

Затем она тихо и неуверенно прошептала:

— Твоя мама заставляла тебя стирать одежду?

Он продолжал продвигаться вперед, понимая, что его положение критическое, но зная, что у Лили доброе сердце, и учитывая, что она загадала желание и выбрала именно его, он решил воспользоваться всем, чтобы получить преимущество для осуществления своих целей, поэтому просто проигнорировал ее вопрос.

— Я крал еду. Я должен был красть, иначе бы ничего не ел. Я крал молоко и каши на завтрак, обед и ужин. Я не знал ничего лучше, — сказал он улыбнувшись, — и много конфет. Конфеты легко было красть, потому что они умещались в карманах.

Лили не улыбалась ему в ответ, явно не видя ничего веселого в том, что рассказывал ей Нейт. Она сглотнула, не оттолкнула его и отстранилась, и он почувствовал, как расслабляется ее тело, но она ничего не говорила. Она просто смотрела на него широко раскрытыми глазами, губы были слегка приоткрыты с нежным выражением лица.

И именно в этот момент Нейт решил, что пора ей рассказать все.

— Когда мне было одиннадцать лет, я стал работать на одного из любовников Дейдры. Их было много, и я рано узнал какие могут быть в физическом смысле отношения между мужчиной и женщиной, поскольку она не скрывала их от меня, — Нейт увидел, как Лили снова прикусила губу, но не задумываясь продолжил:

— Я крал у ее любовников тоже. Иногда они ловили меня на этом и били, поэтому я быстро научился избегать их, становясь невидимым, убегая и достаточно быстро научился защищаться. Мне пришлось, иначе бы они избивали бы меня. Иногда, они били Дейдру, я пытался их останавливать, и тогда они переключались на меня. Но Дейдра никогда не останавливала их.

— Не останавливала…, — повторила Лили, но Нейт продолжал:

— Скотт был одним из любовников Дейдры, который заставил меня работать на него, я должен был доставлять посылку и забирать. Я не знал, что я доставлял, но мне было плевать на это. Он давал мне деньги, а у нас никогда не было денег. В итоге Скотт пропал, и меня взял к себе на работу его непосредственный начальник. Его босс не был хорошим человеком, он был очень опасный, но он платил мне больше денег, чем у меня когда-либо было. Я был хорош в этом…

— Хватит, — прошептала Лили измученно, ее глаза были такими же.

— Тебе следует знать, — спокойно ответил Нейт. Он не мог видеть выражение ее глаз, но у него была уверенность, что он делал все правильным, потому что она должна была знать все.

— Я не должна знать, — повторила она, противореча его уверенности, и ее голос стал сильнее.

— Я был преступником, — без обиняков признался Нейт. — Сколько себя помню, я крал, я…

Внезапно и довольно-таки решительно она высвободилась из его рук, но не рванула от него, а приподнялась и пристально посмотрела ему в глаза.

— Ты не преступник! — отрезала она.

Нейт тоже приподнялся на локте.

— Да, Лили. Я работал на криминала. И все, что было в этих пакетах…

— Тебе было всего лишь одиннадцать лет, от этого можно сойти с ума! — прикрикнула она, поскольку была очень взволнована. Он понял, потому что она повысила голос и стала говорить громе, хотя в доме была Лаура и Максин тоже осталась ночевать. Лили начала перекатываться на кровати явно намереваясь вскочить и начать расхаживать по комнате, она всегда так делала, когда очень волновалась, но он успел обхватить ее руками. Толкнул ее на спину и навис над ней.

Он решил продолжить, потому что ему следовало рассказать ей все, избавиться от всего, и тогда она могла бы принять решение.

— Это не меняет того факта, чем я занимался, кем я был, и что этот мужчина является отцом твоего ребенка, и завтра, если ты не передумаешь, он будет твоим мужем.

Лили бросила на него свирепый взгляд.

— Ты сейчас преступник?

Нейт отрицательно покачал головой, ответив:

— Лили, тебе нужно знать все.

— Ты справлял свой день рождения? — спросила она, внезапно сменив тему разговора, и Нейт от неожиданности уставился на нее, смутившись на мгновение, прежде чем ответить.

— Лили, мы говорим обо мне, что я…

— Ты праздновал когда-нибудь свой день рождения? — перебила она его, извиваясь под ним, чтобы высвободиться.

— Какое это имеет значение? — спросил он, прижимаясь к ней, чтобы удержать под собой.

— Очень важное! — вскрикнула она, перестав извиваться, и косясь на него.

— Почему?

— Я..., — отрезала она, — не знаю почему, это просто важно. Ты праздновал свой день рождения?

— Я никогда не хотел, — ответил он.

— Хорошо, в этом году ты будешь праздновать, — рассерженно заявила она. — Не могу поверить, что у тебя никогда не было настоящего дня рождения. Какой у тебя самый любимый торт? – выстрелила она очередной вопрос, прищурившись.

— Лили, я должен рассказать тебе все до конца.

— Нейт, меня не интересует остальное. Какой твой самый любимый торт?

Нейт замолчал и в упор уставился на свою невесту.

Он рассказывал ей вещи исключительной важности, вещи, который был уверен ей необходимо знать о нем перед тем, как она юридически станет его женой. Он рассказывал ей вещи, которые никогда никому не говорил, даже Лауре, хотя догадывался, что Виктор знал о них и многое рассказал о нем Лауре, вполне вероятно, что Виктор рассказал Лаура все.

Но Нейт рассказывал Лили свои секреты, спрятанные от всех, отвратительные секреты, а Лили спрашивала его о торте.

— У меня нет любимого торта, — ответил Нейт.

— У каждого есть любимый торт, Нейт, — сообщила ему Лили.

— Торт — это всего лишь торт, — выстрелил в ответ Нейт, которому не терпелось вернуться к своему рассказу.

— Торт – это не всего лишь торт. Есть светлый бисквит и торт Виктории из взбитых белков. Есть кофейный торт. Есть с крошкой. Есть чизкейк. Я даже не начинаю тебе рассказывать про шоколадный торт. Существуют сотни разных видов шоколадного торта, — Она замолчала, и Нейт подумал, что она закончила перечислять все эти странные виды торта, и открыл было рот, чтобы продолжить, но не успел. — Немецкий шоколадный торт, из темного шоколада, шоколадный пирог, кофейно-шоколадный торт мокко…

Наконец, он потерял терпение, и прервал ее тихо взорвавшись:

— Лили, ради Бога!

Она взяла его лицо в руки и внимательно смотрела ему в глаза. Он заметил, что в ее взгляде не было настороженности или же опасения, в ее взгляде не было защиты от него. Она не смотрела на него с ужасом и отвращением от того, что он спал на грязных простынях, и его мать была наркоманкой и пьяницей, и то что он крал, пока был подростком.