Покорение гигантов - Павел Рототаев

В лагере 4 их ожидал сюрприз — лагеря не было. Никто не встретил возвращающихся участников штурмовой группы. Кто-то, очевидно, уже снял этот лагерь. И поэтому ни приюта, ни питания они здесь получить не могли.

Значит, лагерь покинули? Не следует ли отсюда сделать выводы, что все это сделано по прямому указанию Херлигкоффера и Ашенбреннера? И это сделано руководителями, знавшими о выходе альпинистов на вершину и возможной необходимости оказания им помощи.

Тройка альпинистов спустилась в лагерь 3. Но и он был пуст. Уставших людей серьезно начала мучить мысль — неужели им отрезана возможность спуститься в залитую солнцем долину Ракиот… Лагерь 2 также был свернут… Но альпинисты дошли…

Весть о восхождении Буля была воспринята остальными участниками экспедиции более чем сдержанно. Австрийская газета «Ди Прессе» от 29 октября 1953 г. вынуждена была признать, что великие узы дружбы, обычно сплачивающие людей на большие достижения, в данном случае объединяли только некоторых участников экспедиции, отправившейся в 1953 г. на Нанга-Парбат.

Начальник экспедиции Херлигкоффер отнесся к Булю совершенно недопустимо и как профессиональный врач. Он уже отправил из базового лагеря в Гильгит большинство грузов и в том числе медикаменты. В главном лагере Буль не подвергался даже элементарному медицинскому осмотру. Из-за отсутствия медикаментов обмороженные пальцы на ногах Буля не подвергались даже элементарной обработке, а следовательно, не было проведено почти никаких профилактических мероприятий. Спустя несколько недель Буль, в результате теперь уже необходимой ампутации, лишился нескольких пальцев на ногах…

Да и могло ли получиться иначе при таких условиях, когда (как позднее сказал Эртль) участники экспедиции договорились в самом начале, что никто, разве что в крайнем случае, не будет считаться с другими.

Так окончилась экспедиция немецких и австрийских альпинистов на Нанга-Парбат в 1953 г.

Как ясно из всего сказанного, экспедиция 1953 г. с самого начала возникновения идеи ее организации проходила в ожесточенной борьбе отдельных групп ее участников.

Известно, что в экспедиции 1934 г., окончившейся гибелью большей части ее участников, особенно сильно проявился дух эгоизма и себялюбия. Тогда ушедшие вперед Шнейдер и Ашенбреннер бросили на произвол судьбы своих спутников, не проявили достаточной настойчивости для их спасения и ушли вниз, даже не будучи уверенными, что необходимость в их помощи уже миновала.

В чем же отличие экспедиции 1953 г. от экспедиции 1934 г.? Их отделяют 19 лет, но характер событий не изменился. В 1953 г. начальник экспедиции Херлигкоффер и тот же Ашенбреннер отказали в помощи участникам штурмовой группы, находящейся на пути к решению задачи экспедиции. Да и не только отказали в помощи. Они сделали все, что возможно, для того чтобы еще более усложнить положение штурмовой группы. Эвакуацией промежуточных лагерей они поставили трех альпинистов на грань гибели. И не относится к заслуге руководителей, что Буль, Эртль и Фрауенбергер нашли в себе достаточно сил для того, чтобы добраться до базового лагеря.

А действия самих участников штурмовой группы? Эртль и Фрауенбергер, проводив Буля и Кемптера в лагерь 5, вернулись в лагерь 4. Было бы целесообразнее первым остаться в этом лагере, проводить штурмовую группу и ожидать ее возвращения, а при необходимости оказать им посильную помощь. Это несомненно способствовало бы лучшему успеху штурма.

И совершенно непонятно для советских альпинистов, как можно было выходить на штурм в одиночку. Все эти действия Кемптера и Буля не выдерживают никакой критики. Чисто «детские» поступки Кемптера перед выходом на штурм восьмитысячника и несерьезность Буля, оставившего все продукты в рюкзаке Кемптера, указывают на плохую подготовку к решительному этапу экспедиции.

А далее на каждом шагу безрассудность Буля. То он выходит без продуктов, надеясь, что их захватит Кемптер, то он оставляет рюкзак на Серебряном плато. И далее Буль, совершенно отчетливо видя, что он уже давно вышел из графика движения, продолжает двигаться к вершине, заранее обрекая себя на холодную ночевку на высоте около 8000 м без теплой одежды, без палатки, без спального мешка и даже без продуктов.

Только счастливым совпадением благоприятных условий объясняется тот факт, что Буль не погиб во время штурма. Конечно, Эртль и Фрауенбергер, выйдя в лагерь 5 навстречу Булю, также в значительной степени обеспечили ему успешный спуск. Трудно представить, что делал бы Буль, если бы в лагере 5 никто его не встретил и никто не помог. А если бы после спуска в лагерь 4 он застал его эвакуированным, то его положение стало бы почти безвыходным. И его «победа» оказалась бы никому ненужной.

Из этого следует, что организация и проведение штурма на Нанга-Парбат участников немецко-австрийской экспедиции 1953 г. прошли на том же невысоком организационно-тактическом уровне, на каком проводились все довоенные экспедиции на Нанга-Парбат.

При иных условиях проведения результаты могли бы быть значительно выше…

Но нельзя этим закончить рассказ об экспедиции 1953 г.

Разногласия и противоречия, которые сопровождали экспедицию со дня зарождения идеи о ее организации, обострились до крайности после возвращения в Европу. Здесь весь коллектив разделился на два враждебных лагеря. С одной стороны, Буль, Эртль и Фрауенбергер, а с другой — Херлигкоффер с остальными участниками. Первая группа обвиняла Херлигкоффера в том, что он умышленно отправил еще до окончания экспедиции все медикаменты в Гильгит и не сделал Булю необходимых уколов в целях предупреждения ампутации. В начале августа Буль направил открытое письмо Херлигкофферу, в котором изложил эти обвинения. В то же время он начал публиковать в газете «Мюнхенер Абендцайтунг» серию статей под названием «Наконец, правда о Нанга-Парбат».

Херлигкоффер же еще до опубликования Булем открытого письма сообщил, что издательство «Леман» частично финансировало экспедицию и поэтому оно заинтересовано, чтобы до выхода в этом издательстве книги об экспедиции в другой печати ничего не появлялось бы. Чтобы обеспечить эти права издательству, Херлигкоффер потребовал и даже, по его словам, добился от участников экспедиции согласия, которое он называл соглашением (и даже договором) не печатать ничего об экспедиции без его согласия.

Сразу же после начала печатания статей Буля в «Мюнхенер Абендцайтунг», опираясь на якобы имеющееся «соглашение», Херлигкоффер совместно с издательством «Леман» подал заявление в суд с просьбой запретить Булю и газете печатать далее серию статей об экспедиции. Суд нашел просьбу Херлигкоффера правомерной и вынес запрещение.