Вильгельм Завоеватель - Поль Зюмтор

серьезных последствий. Он решил отправиться на противоположный берег Ла-Манша лишь поздней осенью, оставив Нормандию на попечении Матильды и старшего сына Роберта. Он брал с собой Роже де Бомона, видимо, ощущая потребность в советах этого мудрого старца. Ему казалось, что угроза вторжения датчан в Англию приобретает более отчетливые очертания, и он собирался лично парировать ее. Не исключено, что дошли до него и вести о маневрах семейства покойного Гарольда. 6 декабря он вышел в море из пустынного тогда устья небольшой реки Деппы, где сейчас стоит город Дьепп, причалив на следующий день к Уинчелси. Ситуация представлялась ему настолько не блестящей, что он согласился даже продать вакантную должность эрла Берниции, северной области Нортумбрии, англосаксу Госпатрику, уверявшему, что имеет на нее определенные права. Вильгельм на время отказался от намерения продвигаться на территории к северу от реки Хамбер, предпочитая заняться освоением центральных, восточных и южных регионов. Ассамблея, собравшаяся на Рождество в Вестминстере, на равных объединила в своем составе нормандцев и англосаксов. Зрелище этого единения порождало ощущение, что беспорядки, которыми ознаменовался уходящий год, были последними отголосками затухавшего сопротивления.

Однако в последние дни 1067 года в Лондон пришло сообщение о мятеже в Эксетере. Этот хорошо укрепленный город контролировал подступы к полуострову Корнуолл, а через него — морские пути, ведущие в Ирландию и Бретань. Еще ни один вооруженный отряд нормандцев не проникал в Девоншир, главным городом которого был Эксетер. Хотя в нем издавна существовала колония торговцев из Нормандии, население не скрывало своей враждебности по отношению к победителям при Гастингсе. Эдит, вдова Гарольда, недавно обосновалась в Эксетере вместе с дочерью Гунхильдой, младенцем нескольких месяцев от роду. Сразу же по ее прибытии Эксетер запер ворота и стал вооружаться. Из Бретани ему на помощь прибыло подкрепление, служившее проявлением солидарности кельтов Корнуолла и континента.

Вильгельму недоставало войск. Он ждал нападения датчан и потому не мог оголять свой восточный фланг. Возникло вынужденное промедление. Он обратился к гражданам Эксетера с посланием, в котором требовал от них присяги на верность. Те отказались, согласившись лишь выплатить подать, которую, в соответствии с обычаем, обязаны были доставлять королю Англии. Вильгельм воспринял этот отказ как личное оскорбление и, не колеблясь более, решил применить силу. Он покинул Лондон с горсткой нормандцев и впервые рискнул собрать местное англосаксонское ополчение, после чего двинулся на Эксетер во главе этого смешанного войска. Несколько нотаблей города, испугавшись, сочли за благо капитулировать и вышли в качестве парламентеров навстречу королю. Возвратившись в Эксетер, они нашли ворота города запертыми: за время их отсутствия переменилось настроение горожан, решивших продолжать сопротивление.

Итак, в разгар зимы, в неведомой стране Вильгельм оказался блокированным перед каменной крепостью, осада которой заняла бы много месяцев. Однако при нем были заложники: он приказал привести их к стенам крепости и выколоть им глаза на виду у ее защитников. Однако те продолжали держаться и сопротивлялись почти три недели. Наконец они сдались, не столько побежденные нормандцами, сколько измотанные внутренними распрями, которые в англосаксонских хрониках характеризуются как «предательство танов». Эксетер покорился, сумев при этом избежать какого-либо увеличения податей. Король распорядился построить в городе замок, охрану которого доверил одному из сыновей Жильбера де Брионна.

Перед вступлением нормандцев в город Эдит вместе с дамами своей свиты бежала морем, найдя временное убежище на одном из островков в Бристольском заливе, — странное место, выбор которого мог объясняться разве что желанием Эдит поддерживать контакт с англосаксонскими изгнанниками в Ирландии. Позднее Эдит с дочерью отправилась во Фландрию и поселилась в аббатстве Сент-Омер, где Гунхильда приняла монашеский постриг.

Покорение Эксетера не привело к умиротворению юго-западного региона королевства. Весной 1068 года Вильгельму вновь пришлось демонстрировать в Корнуолле военную силу. Убедившись, что этот сложный регион может удерживать только сильная рука, и притом нормандская, он поручил своему брату Роберту военное командование в Корнуолле и Девоне.

Пасху Вильгельм праздновал в Винчестере. Нападение датчан так и не состоялось. Летом трое сыновей Гарольда, собрав в Дублине более пятидесяти судов, появились у берегов Сомерсета. Англосаксонский союзник Вильгельма по имени Эд-нот, возглавивший местное ополчение, сумел отбить нападение. Хотя сам он сложил голову в бою, нападавшие были вынуждены убраться восвояси, прихватив с собой добычу, достаточную для того, чтобы строить планы на будущее.

В начале мая 1068 года Матильда наконец-то прибыла в Англию, сопровождаемая сыном Ричардом и епископом Амьенским Ги. 11 мая, на Троицу, когда в Вестминстере собрались все вассалы короля, она получила из рук архиепископа Йоркского Элдреда королевскую корону. Присутствовали как нормандские, так и английские прелаты, графы и эрлы, подписи которых стоят под выданной в тот день королевской грамотой о пожаловании в пользу Вестминстерского аббатства. Как того требовал обычай, в молитвах, раздававшихся под сводами храма, возносилась хвала папе римскому Александру II, королю Вильгельму, королеве Матильде и архиепископу Йоркскому, проводившему богослужение. Доминирующим настроением в ходе церемонии была забота о сотрудничестве англосаксов и нормандцев, чему Вильгельм придавал тем большее значение, что Матильда опять была на сносях. Королева оставалась в Англии, пока не разрешилась от бремени. В начале 1069 года она произвела на свет своего четвертого сына, Генриха.

До сих пор на территориях, находившихся под его контролем, Вильгельм по мере возможности старался не касаться англосаксонской администрации. В большинстве шайров по-прежнему сохраняли свои должности прежние шерифы, даже те из них, которые были назначены Гарольдом. Ни один из прелатов не был смещен, включая и скандального архиепископа Стиганда, который в 1068 году рукоположил в сан епископа Дорчестерского монаха Реми из аббатства Фекан. Вильгельм даже принял в свою личную гвардию хускарлов Гарольда, оставшихся в стране. Правда, между англосаксами и нормандцами из королевского окружения так и не установились теплые дружеские отношения. Казалось, что только два человека, сам Вильгельм как представитель нормандцев и архиепископ Элдред от лица англосаксов, верили в перспективность политики сближения завоевателей и завоеванных. Король продолжал испытывать особое расположение к Эдвину, которому обещал даже отдать в жены свою дочь Агату, что вызвало плохо скрываемое недовольство нормандцев. Правда, и сам Эдвин не спешил принять это предложение, вероятно, взвешивая собственные шансы на успех в случае попытки мятежа.