Аристократы - Леона Хард
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вершу правосудие. Я в ответе за пожар. Я несу ответственность за двадцать три трупа молодых людей, среди них была беременная женщина, и более чем за пятьдесят пострадавших, отбывших в Колчак! Отныне для Бастардов введен комендантский час с десяти вечера. Больше ни одна рожа их не появится ночью! — это он сказал очень громко с поистине бешеным, звериным лицом. Говорил сквозь зажатую челюсть. Столь сильную ненависть я редко видела в этих равнодушных глазах.
А потом добавил едва не шепотом:
— Более того и ты могла пострадать там, — правая рука Дмитрия сильнее сдавила шею Захара, тот начал задыхаться и пальцами пытался отодрать крупную ладонь от себя. А Хаски смотрел на меня.
— Стой, — попросила, глядя как Захар начал краснеть, лицо покрылось пятнами, он бесшумно открывал рот и закрывал, пытался выхватить кислород из воздуха.
Здесь всегда холодно. Холодно рядом с ним и страшно, два состояния которые не могу искоренить. ХАски всегда опалял льдом, а потом пытался согреть, но это не возможно. Хоть сколько не отогревай Дима заморозил навечно своими поступками.
— Как ты, родившись в этом мире и в такой семье, осталась настолько чистой, невинной! — это была не похвала из его уст, потому что челюсть он плотно сжимал и произносил, едва приоткрывая губы. Скорее выплевывал плохие слова. — Рядом со мной должна быть сильная женщина!
С его словами почувствовала выброс энергии, и мгновенные перевоплощения на лице Захара.
Бастард приоткрыл рот и остановился, в миг что-то изменилось, будто щелкнуло в нем. Глаза неестественно округлились, кожа вздулась в районе виска. Словно вены наполнились огромным количеством крови и приподнялись над кожей, как уродливые корни. Эти кривые дорожки от глаз сползли вниз на шею, под ткань одежды. А затем кожа Захара разгладилась, как будто ничего не было и не происходило.
Глаза Захара расслабились, стали более узкие, руки опустились по телу безвольно, а шея согнулась вниз, накрыв лицо волосами, прочь от чужих взглядов.
Хаски все время наблюдал за моими эмоциями. Разжал руку, позволив Захару стукнуться лбом о край стола, а потом безвольно свалиться на пол под наши ноги. Дима переступил его труп, а я почувствовала, как раскаленный провод всадили в грудь по самое основание и несколько раз перевернули, ковыряя и ковыряя без остановки.
Схватилась за пряди волос в приступе отчаяния.
Это мир насквозь сгнил, он сам себя убивает изнутри и когда-нибудь развалится окончательно.
Развернулась на ходу и рванула бездумно на выход к двери. Уже подбегая, расслышала отчетливый щелчок. Подергала за ручку — безуспешно, замок перевернут, попыталась его сдвинуть в другое положение, чтобы открыть чертову дверь! Не выходило — Хаски держал ветром.
Сзади раздались отчетливые шаги. Ощутила приближение мужского тела, его запах, руку, которая переместилась сбоку и сдавила ручку двери, держа перед нами. Со второй стороны наклонилось его лицо ко мне поближе.
— Ты…ты…чудовище, — сказала двери дрогнувшим, испуганным голосом. — Я без понятия, что ты хочешь, о чем думаешь и что надумал, но я с тобой никогда не буду. Ты…ты ужасен!
На выпады Хаски промолчал, да только спокойным, тихим голосом поведал:
— Вечером жду у себя… в пианино. — Сердце забарабанило громко о ребра. Очень больно пинало в грудь, а я страстно желала навсегда остановить это сердцебиение.
— Ты убил моего друга и ждешь, что я приду к тебе? — задала вопрос.
— Если бы я его не убил сейчас, он бы три дня дох в медленных муках от ИК-а, — ответил на ухо, обдав дыханием кожу на шеи.
Затем Хаски надавил на ручку двери и приоткрыл.
— Ты обречена, смирись, — тихо сказал моей спине.
Это как приговор, который не подлежит обжалованию. Из его уст звучало страшнее, чем приказ отца — ехать в столб. В тот раз я меньше боялась, а сейчас на подгибавшихся ногах вышла за дверь кабинета и не смогла двинуться с места. Дверь захлопнулась, а я встала возле бетонной, ледяной стены и ладонь прислонила к ней.
Его лед всегда жег. И когда-нибудь окончательно сожжет…
Глава 25 “Разговор”
POV Вильмонт
В состоянии «космоса» (без понятия где находилась и куда направлялась) прибыла в Вышку. Рассказать девочкам причину приезда долго не могла, сидела и пялилась в желтую стену перед собой. Показалось, что отрезало язык.
Обречена!? Да!?
Над головой будто гильотина остановилась, и готовилась отсечь бесполезную шею.
Не могла поверить, что это Захар. Как одного паренька можно сопоставить с тем, что узнала. Хаски и Польски не притащили бы туда, не будь уверены в добытых результатах.
Как Дмитрий с такой легкостью убивает…своей рукой… без сожаления и без зазрения совести? Не помещалось в голове.
Затем прошла неделя относительного спокойствия и тишины. Продолжала учиться, Бастарды шушукались по углам, обсуждали Захара и новость о нем. Колдуна и Беатриче не было на занятиях, вероятно, их тоже проверяли.
Газеты не заставили себя ждать, растрезвонили на каждом углу ужасную весть и поливали Бастардов помоями. Нам объявили комендантский час с десяти вечера до семи утра. Отношения между двумя народами всё хуже и хуже.
Хаски звонил. Сам. Мне на сотовый прямо в тот же день, вечером. Он реально думал, что я приеду после всего? И на следующий день звонил и потом, и потом. Поразительное упрямство с его стороны. И своих псин не подзывал ко мне, как раньше. Я поражена. Где его шестерки вечные, Глен и компания?
А если папе рассказать? Он поможет с Хаски, но для этого надо отцу рассказать, всё, что было между нами….Нет. Я не настолько смелая.
На следующие выходные папа попросил приехать в загородное поместье для семейного ужина. Во! Как! Время нашел. Ну ладно, прибуду. К тому же, Шмонт изъявил желание встретиться. Друг отошел. Я бы не отошла точно…
Но не буду жаловаться, это прекрасно,
