Весь Хайнлайн. Угроза с Земли (сборник) - Роберт Хайнлайн

Но не обольщайся, Джон Эзра! Тауэрс сможет попасть сюда. Немного взрывчатки под внешнюю дверь — воздух сразу вытянет, и наш мальчик Джонни потонет в крови своих разорвавшихся легких, а бомбы по-прежнему будут лежать невредимыми. Они изготовлены так, чтобы выдержать полет с Луны на Землю; вакуум не нанесет им никакого вреда.

Джонни решил оставаться в скафандре, взрывное снижение давления ему вовсе не улыбалось. Пожалуй, лучше все-таки умереть от старости. Или же они могут просверлить дыру, выпустить воздух и открыть дверь. Что еще? Тауэрс может также построить новую камеру, за стенами старой. Хотя вряд ли — ведь успех coup d'etat всегда зависит от быстроты действия. Тауэрс почти наверняка изберет самый быстрый путь — взрыв. И Лопес, вероятно, сейчас уже вызывает Базу. Тауэрсу понадобится пятнадцать минут, чтобы переодеться и прибыть сюда.

Здесь он, возможно, еще немного поторгуется, а затем — вжжж! И партия окончена.

Пятнадцать минут…

Через пятнадцать минут бомбы могут попасть в руки заговорщиков; за пятнадцать минут он должен их обезвредить. Атомная бомба — это всего лишь две или больше частей разъединенного вещества, например плутония; отдельно они не более взрывчаты, чем фунт масла; быстро соединенные, они взрываются. Все сложности в механизмах, электронных цепях и в заряде взрывчатки, используемых, чтобы соединить их в одно целое, — точно в нужное время и в нужном месте.

Электрические цепи — «мозг бомбы» — легко разрушить, но саму бомбу разрушить трудно как раз ввиду ее простоты. Джонни решил расколоть «мозг» и сделать это быстро! У него под рукой были лишь простые инструменты, применяемые при обращении с бомбами. Кроме бомб, в помещении были еще гейгеровский счетчик, громкоговоритель, приемник-передатчик, телевизионная установка для связи с Базой — и больше ничего. Бомбу, с которой работали, обычно брали в другое место не из-за опасности взрыва, а чтобы поменьше подвергать персонал радиации. Радиоактивный материал бомб скрыт в «набивке», в этих бомбах «набивкой» было золото. Оно задерживает альфа- и бета-лучи и в значительной мере смертельную гамма-радиацию, но не нейтроны.

Увертливые, отравляющие нейтроны, выделяемые плутонием, должны вырываться на свободу, в противном случае произойдет цепная реакция и — взрыв. Все помещение было затоплено незримым, почти неуловимым дождем нейтронов.

Помещение было нездоровое; в нем полагалось оставаться как можно меньше времени.

Гейгеровский счетчик небольшим потрескиванием отмечал фоновую радиацию, космические лучи, следы радиоактивности в коре Луны и вторичную радиоактивность, вызванную нейтронами.

Свободные нейтроны имеют опасное свойство заражать все, на что они попадают, возбуждая всюду радиоактивность, будь то бетонная стена или человеческое тело. Со временем это помещение пришлось бы оставить.

Далквист повернул ручку гейгеровского счетчика — аппарат перестал потрескивать. При помощи ограничительного контура он оставил влияние фоновой радиации на том уровне, который был сейчас в помещении. Это еще раз напомнило ему, как опасно здесь оставаться. Он вынул чувствительную пленку; когда он сюда вошел, она была чистой. Теперь конец пленки уже слегка потемнел. Посредине пленку пересекала красная линия. Теоретически, если носитель пленки в течение недели подвергается достаточно большой дозе радиации, способной затемнить пленку вплоть до этой линии, то он, как напомнил себе Джонни, «конченый человек».

Неуклюжий скафандр полетел в сторону. Сейчас главное — как можно скорее кончить дело и сдаться: лучше попасть в тюрьму, чем оставаться в столь «горячем» месте.

Джонни, задержавшись лишь на секунду, чтобы выключить телекамеру, схватил с полки для инструментов молоток и принялся за работу. С первой бомбой ему было трудно: когда он начал разбивать обшивочный лист «мозга», пришлось остановиться, чтобы превозмочь тягостное чувство: он всю жизнь чтил тонкую аппаратуру.

Собравшись с духом, он размахнулся — звякнуло стекло, металл издал скрежещущий звук. Настроение Джонни изменилось; он начал ощущать постыдное удовольствие от разрушения. Теперь он с энтузиазмом размахивал молотком, раскалывал, разрушал!

Джонни был так поглощен своим делом, что сначала даже не услышал, как его окликнули:

— Далквист! Отвечайте! Вы там?

Джонни вытер с лица пот и посмотрел на телевизионный экран. С него таращил глаза встревоженный Тауэрс.

Тут только Джонни увидел, что он успел уничтожить всего лишь шесть бомб. Неужели они схватят его до того, как он кончит? О нет! Он должен довести дело до конца. Выкручивайся, малыш, выкручивайся!

— Да, полковник! Вы меня звали?

— Разумеется, звал! Что все это значит?

— Мне очень жаль, полковник.

Выражение лица Тауэрса стало немного спокойнее.

— Включите вашу камеру, Джонни, я вас не вижу. Что это был за шум?

— Камера включена, — соврал Джонни. — Она, вероятно, испортилась. Шум? О, сказать правду, полковник, я тут принимаю меры, чтобы никто не мог сюда войти.

После минутного колебания Тауэрс твердо сказал:

— Я могу лишь допустить, что вы больны, и послать вас к врачу. Но я требую, чтобы вы вышли оттуда сейчас же. Это приказ, Джонни.

Джонни медленно проговорил:

— Сейчас я не могу, полковник. Я пришел сюда, чтобы принять решение, и я еще не успел этого сделать. Вы велели зайти к вам после завтрака.

— Я полагал, что вы будете у себя.

— Да, сэр, но я подумал, что должен стоять на страже у бомб, на тот случай, если я решу, что вы не правы.

— Это не вы должны решать, Джонни. Я ваш начальник. Вы дали присягу повиноваться мне.

— Да, сэр.

Все это лишь потеря времени: полковник, эта старая лиса, может быть, уже послал сюда отряд.

— Но я дал также присягу охранять мир. Не могли бы вы приехать сюда и обсудить это со мной? Я не хотел бы поступить неправильно.

Тауэрс улыбнулся.

— Прекрасная идея, Джонни. Ждите меня там. Я уверен, что вы поймете, в чем тут дело. — Он выключил телепередатчик.

«Ну вот, — сказал про себя Джонни, — надеюсь, ты уверен, что я помешался, коварное ты ничтожество!» Он схватил молоток, стремясь использовать выигранные минуты.

Но он почти сразу же остановился: его вдруг осенило, что разрушить «мозг» недостаточно. Запасных «мозгов», правда, не было, но на складе хранился большой запас нужных материалов, и Морган мог бы изготовить временные цепи управления для бомб.

Да и Тауэрс сам мог бы это сделать — правда, не очень искусно, но они все же действовали бы.

Ему придется разрушить сами бомбы, и не более чем за десять минут!